- Когда имеют дело с таким человеком, как барон Жан де Верт, об этом всегда надо говорить.
- Довольно того, что я об этом думаю! Он должен был покинуть Швецию через некоторое время после моего отъезда.
Магнус покачал головой.
- Он ещё здесь, господин граф. Можете в этом не сомневаться... Теперь я все понимаю!
- Что - все?
- Вы ничего не заметили?
- Ничего.
- Представьте тогда себе, что в тот момент, когда вы въезжаете в город, один бездельник с мрачным лицом стал очень внимательно на нас смотреть; вскоре после того я заметил, что он следует за нами. Конечно, не должно плохо думать о ближнем, а Магнус убежден, что большинство людей - и есть наши ближние, как грифы - двоюродные братья голубям. И я ждал. Но не бывает такого, чтобы Магнус ошибся. Я вновь увидел этого негодяя у ворот почтенного христианина, которого зовут Авраам Каблио. Он поджидал, когда вы выйдете. И, наверное, я отрезал бы ему уши, чтобы узнать, течет ли в его жилах кровь, как вдруг наш преследователь неожиданно скрылся в темной улочке. А сейчас, господин граф, этот барон, душой которого завладел дьявол, может ли он проявлять какой-либо интерес к тому, чтобы быть в курсе вашего пребывания в Швеции?
- О да, конечно!
- Значит, нет никаких сомнений, что это именно он послал того типа, сулящего недоброе, гнаться за вами по пятам... Вот почему я собираюсь обновить фитили у моих пистолетов...
Арман-Луи не придал никакого значения словам Магнуса. Он оставил его у вывески "Коронованный лосось" и, не теряя ни минуты, помчался к белому домику, перемахнуть изгородь которого не стоило никакого труда.
Все та же негритянка встретила его и проводила к Маргарите.
При его появлении молодая женщина встала и, протянув ему руку, сказала:
- Какому счастливому случаю я обязана увидеть вас вновь? Не будет ли он на сей раз более приятным, чем я пред полагаю? Нуждаетесь ли вы во мне?
- Пусть Бог меня осудит, если я плохо поступаю, - ответил Арман-Луи. В первый раз я спас вас... Долг обязывает... Я видел Авраама Каблио.
- Моего отца?!
- У него в руках было письмо... Увы! Письмо недруга... Он все знает. Если у вас есть основания бояться его гнева, берегитесь! Возможно, я опережаю его не более чем на час.
Маргарита побледнела как смерть.
- Мой отец здесь! - вскричала она. - Ах, я погибла!
- Что я могу для вас сделать?.. Я всем обязан Аврааму, но вы его дочь... Приказывайте!
Маргарита подняла на г-на де ла Герш глаза, полные слез.
- Нет! - ответила она. - Рано или поздно, но однажды эта тайна должна была открыться... Я буду ждать моего отца... Если он убьет меня, прощайте!.. Если он простит меня, я буду обязана вам больше чем жизнью.
- Спаси вас Бог! - воскликнул г-н де ла Герш взволнованно.
В тот момент, когда он только что покинул сад, топот лошади, скачущей во весь опор, заставил его обернуться. С первого взгляда он узнал графа де Вазаборга. Арман-Луи устремился к нему, замахал руками, окликнул его. Но он пришел пешком, а лошадь графа летела как ураганный ветер... Звук его голоса потерялся в этой бешеной скачке. И скоро Ар ман-Луи увидел, что лошадь и всадник исчезли за густыми деревьями.
- Ах! Это судьба! - прошептал он.
Он собрался перейти кромку леса, где ещё не так давно повстречал капитана Якобуса, как вдруг раздался выстрел - и пуля разорвала его камзол и влетела в ствол березы.
Почти в тот же миг, прежде чем он успел углубиться в лес, послышался новый выстрел, и вслед за ним раздался глухой крик, а выскочив на дорогу, Арман-Луи увидел Магнуса и человека, который во всю прыть убегал, бросив свою лошадь. Магнус держал ещё в руках пистолет.
- Что это было? - спросил г-н де ла Герш.
- Негодяй, который не попал в вас и в которого промахнулся я!.. Ах, Магнус, удивляешь ты меня! Не стареешь ли ты, мальчик мой? - приговаривал Магнус. - Заряд ведь был совсем свежий. Моя пуля продырявила его шляпу на полдюйма от черепа, может быть, она задела его?! Если бы я целился не в голову этого злодея, который крался по дубовой роще, я бы непременно попал; но я, к сожалению, не метил в тело, чтобы убить его наповал и чтобы захватить его лошадь. Вот так все и получилось, господин граф.
Он снова неторопливо зарядил свой пистолет.
- А ведь я говорил вам, что надо быть всегда начеку! - продолжал он. Жан де Верт - человек расторопный. А теперь, я прошу вас, давайте вернемся в город, надо найти короля. Когда имеешь дело с таким человеком, как барон, не стоит слишком долго заниматься другими делами.
И когда они вновь поспешили к кабачок, где оставили своих лошадей, Арман-Луи спросил у Магнуса, каким образом он попал к белому домику после того, как они расстались на пороге "Коронованного лосося".
- Вы совсем не знаете Магнуса, если вы думаете, что он позволит вам бегать в сумерках по лесам! - ответил старый солдат. - Вы ещё не дошли до конца тропинки, как я уже шел по вашим следам! Вот как это вышло!.. Теперь я прекрасно знаю, что барон в деревне.
- Ну да? Ты думаешь?
- Я не думаю, я утверждаю!
21.
Маска сброшена
Для понимания того, что последует дальше, мы должны оставить теперь Армана-Луи на Готембургской дороге и свести графа Вазаборга с Маргаритой.
Они встретились в той же комнате, где в прошлый раз побывали герцог Альберт и г-н де ла Герш. Граф де Вазаборг держал в своих объятиях бледную и дрожащую Маргариту. Его глаза были полны тревоги; он спросил ее:
- Ах! Вы не любите меня больше? - Тогда как растерянная Маргарита бросила испуганные взгляды то на дверь, то на окно.
- Умоляю, не надо об этом! Все осложнилось, и если бы я сказала вам о том, что происходит, вы бы не поверили! - проговорила она, обхватив его за шею. - Но, умоляю вас, бегите!
- Мне, бежать? Но почему? Я так долго не видел вас, Маргарита. Если вам угрожает опасность, как в тот страшный день, когда господин де ла Герш вернул вас моей любви, я остаюсь.
- Господин де ла Герш?!.. Увы, он уже ушел отсюда.
- Он?!
- Он сказал мне... О, это ужасно!.. Ах, ну зачем вы повторяете теперь эти слова любви? Слишком поздно!
Вдруг Маргарита замерла и прислушалась.
- Вы слышите?.. Ах, бегите же! - вскрикнула она снова, ломая руки.
В самом деле со стороны двери донеслись какие-то звуки. Маргарита попыталась увлечь графа де Вазаборга за собой в соседнюю комнату, но дверь неожиданно открылась, и на пороге появился Авраам Каблио.
- Мой Бог! Так это правда! - крикнул он.
Граф де Вазаборг обернулся, сверкая очами, рука на гарде шпаги.
Авраам Каблио, сделав шаг к дочери, остановился, точно пораженный ударом молнии, и, воздев руки к небу, сказал:
- Король?!
Маргарита посмотрела на графа, и мертвенная бледность покрыла её лицо, но почти тотчас овладев собой, она проговорила слабеющим голосом:
- Король! Я это знала!
- Ты слышишь это, Господи! - вскрикнул Авраам.
Густав-Адольф, - а это был он, - собрался объясниться, но Маргарита, бросившись к ногам отца, взмолилась:
- Прокляните меня! Ударьте меня! - сказала она. - Священный христианский долг, девичью честь, честь вашего имени, я все забыла, отец. Да, это он, король!
Авраам Каблио, все это время стоявший закрыв лицо руками, поднял голову: величие беды и покорности судьбе легли печатью на его изборожденное морщинами благородное чело.
- Моя старость опозорена! - сказал он. - Но позор моих седин не мешает мне помнить о том, что вы помазанник Божий. Дом этот открыт, вы можете выйти из него так же, как вы сюда вошли. Только не забывайте, Густав-Адольф: у короля должны быть и другие заботы, кроме той, чтобы приносить бесчестье в дом одного из его слуг.
- Вы считаете, что я настолько труслив, что могу уйти, не узнав, что станется с Маргаритой? - вскричал Густав-Адольф.
Услышав эти слова, Каблио вскинул голову и, скрестив руки на груди, с достоинством ответил:
- И вы осмеливаетесь задавать мне вопросы? С каких это пор отец не вправе судить свою дочь? Может, Маргарита ответит? Спросите же её об этом!
Слова ещё слетали с губ Авраама, когда боковая дверь вдруг открылась, и прелестный, как день, ребенок, робкий и улыбчивый, тихо выскользнул из соседней комнаты.
Увидев его, Авраам задрожал всеми своими членами. Маргарита все ещё стоявшая на коленях, привлекла ребенка к себе и затем, подтолкнув его к ногам Авраама, представила его ему:
- Пусть я умру, воля ваша, - сказала она. - Но простите это невинное создание!
Каблио наклонился, и руки ребенка обхватили его за шею.
- Ах, я побежден! - воскликнул Авраам, не в силах оттолкнуть его.
Он обнял ребенка и Маргариту и прижал обоих к груди. Их слезы и их поцелуи смешались, затем, высвободившись из объятий, Маргарита взглянула на отца умоляющими глазами:
- Отец, - сказала она. - Позвольте мне последний раз поговорить с королем Густавом-Адольфом?
Авраам Каблио посмотрел сначала на дочь, затем на короля.
- Сир, я удаляюсь, - обратился он к королю. - Пусть, однако, ваше величество помнит о том, что вы в моем доме!