Читать интересную книгу Дети Хаоса - Дункан Дэйв

— Обязательно отправляй. Полагаю, большая часть адресована моей сестре. Ты решил, что я захочу прочитать ее почту?

— Нет, разумеется, милорд.

Терек так и поступил бы, если б посмел. Однажды он рискнул это сделать, много лет назад — как-то ночью, сильно напившись, он вдруг подумал, что со стороны Стралга несправедливо сообщать все последние новости Салтайе, а ему — ничего. Поэтому он приказал писарю выбрать по датам на футлярах самую свежую из недавно прибывших дощечек, раскрыть ее и прочитать содержимое. В пути футляр вполне мог пострадать, но, очевидно, прорицательницы были в состоянии определить, что произошло с табличкой. Он об этом не подумал, в отличие от Салтайи. Примерно через сезон после происшествия та призвала его к себе. Он пытался не обращать внимания на ее приказ, мысленно послав Салтайю к Древнейшей, но потом испугался, что именно к ней она и пойдет — вовсе не за тем, о чем он подумал. Поэтому в конце концов он подчинился.

Почему-то в тот год он был в Джат-Ногуле, на дальней стороне Грани, и у него ушла целая зима, чтобы добраться до сестры. Когда он предстал перед ней, она отвесила ему пощечину, сообщила, что прикончит его, если он еще раз так поступит, и тут же отправила домой. По крайней мере так он это запомнил, однако его адъютанты утверждали, что он отсутствовал три дня. С тех пор он ни разу не осмелился вскрывать письма Салтайи.

— Прислать к вам писаря… милорд? — неуверенно спросил Хет.

— А какие ходят слухи? — Молва могла содержать гораздо больше правды, чем вымыслы Стралга. — Есть новости из Флоренгии? Мы одержали какую-нибудь великую победу?

— На самом деле да, милорд. Герои ликуют по поводу грандиозной победы возле местечка под названием Миона. Повстанцы пытались осадить поселение, в котором находился ваш великий брат, милорд. И, хотя они значительно превосходили числом нашу армию, он хитростью заманил их в город, после чего ушел оттуда, распорядившись сжечь все дотла. Враг понес огромные потери.

По сдержанному голосу опытного военного было трудно сказать, верит ли он в эти бредни. Терек не поверил. Он бы отдал половину своих когтей за то, чтобы увидеть выражение лица Хета, но на близком расстоянии все лица превращались для него в размытое пятно.

— А они были там лично, эти Герои?

— Не думаю, милорд.

— Где находится Миона? Рядом с перевалом или дальше?

— Я… мне не пришло в голову спросить, милорд. — В голосе появились осторожные нотки.

Терек рассмеялся и снова повернулся к окну.

— Иди сюда.

Хет подошел и встал рядом.

— Слушаю, милорд?

— Ты не понимаешь, что происходит, мой мальчик, — тихо проговорил сатрап. — Мне не следовало бы тебя так называть, верно? Тебе уже сколько… двадцать восемь?

— Тридцать.

— Ага. Ну, в тридцать ты уже должен уметь видеть дичь, прячущуюся в кустах. — Он выдавил из себя смешок и обхватил одной рукой могучие плечи Хета. — Помнишь то время, когда ты проходил посвящение? Ты хотел немедленно отправиться во Флоренгию. В ту ночь ты бы ушел туда один, отпусти я тебя. Однако я настаивал, чтобы ты подождал и стал хотя бы командиром фланга.

— Помню. — Ровным сдержанным тоном, который ничего не выдавал, ответил Хет. — А потом вы мне сказали, что уже слишком поздно, и что я пропустил войну.

— Да, я так думал, мой мальчик. Правда. Но затем Стралг совершил ошибку.

— Вы имеете в виду посвящение флоренгианцев нашему богу?

— Разумеется, а что же еще? Стралг начал посвящать этих грязнокожих, темноглазых, скользких лжецов! Они все предатели!

— И заплатят за это.

— Правда? Ты так думаешь? Сейчас флоренгианская орда скорее всего превосходит числом орду Стралга. А их воины прошли такую же подготовку, и они так же смертельно опасны. Как по-твоему, почему он постоянно требует подкреплений? Он жепроигрывает!

— Или временно отступает.

— Едва ли. — Цок… Цок… Цок… Терек вдруг заметил, что снова расхаживает по комнате. — На их стороне Грани меньше льда!

— Мой господин добр.

Вне всякого сомнения, Хет знал, что Терек имеет в виду, но хороший верист никогда не произносит вслух подобные вещи А вот Терек вполне мог себе это позволить.

— Даже курьерам легче пересекать перевал в этом направлении — трудности начинаются лишь по эту сторону Грани. И привести орду сюда будетгораздо проще. Вот наша главная беда! И вот почему война должна продолжаться любой ценой. Если Стралг не сможет удержать север — Селебру и дорогу домой — он вернется назад и приведет за собой флоренгианскую армию. Как ты думаешь, Нардалборг сможет их остановить? Эти темнокожие уроды заполонят Вигелию, начнут сжигать наши города и насиловать женщин! И все потому, что Стралг доверился флоренгианам! — Он смутился, услышав, как дрогнул у него голос. — Они убили твоих братьев!

— Да, милорд.

В свое время Терек от нескольких женщин произвел на свет четырех сыновей и неопределенное количество дочерей. Он назначил женщинам щедрое содержание, позволив им оставить дочек, а сыновей забрал себе. Теперь он жалел, что не оставил себе и девочек, которые родили бы ему внуков. Троих сыновей он признал, все они стали служить Веру и надели медные ошейники. Он попрощался с ними здесь, в Нардалборге, и смотрел им вслед, когда они уходили на войну его брата. Храг Терексон, Стралг Терексон, Нарс Терексон… Все трое — могучие воины, но флоренгианские предатели убили их.

— Вот почему я держу тебя втайне, сын. Вот почему тебе приходится носить позорное имя Хетсон. Стралг забрал у меня троих сыновей. Их убили флоренгиане. И двух сыновей Карвака. Троих — Салтайи. Двое сыновей Хорольда погибли по дороге во Флоренгию.

Если бы Стралг или Салтайя узнали про Хета, они бы забрали и его.

— Да, милорд.

— Флоренгианские свиньи! Я ненавижу их, ненавижу! А этот Вонючий флоренгианский ублюдок болтается в Нардалборге — ты уговорил меня позволить ему участвовать в испытаниях, командир охоты! Я этого не забуду. А потом тупоголовый Гзург объявил, что он их прошел, и мне пришлось наградить его ошейником. Да еще смотреть, как он пачкает своей поганой кровью пол у моих ног. Ты заставил меня принять клятву у гнусного флоренгианского предателя, хотя я знал, что каждое произнесенное им слово — ложь. Я даже был вынужден обнять эту тварь!

Его передернуло от отвращения. Он до сих пор не понимал, как ему удалось сдержаться и не задушить мерзкого червя прямо там. Сейчас ему требуется одно лишь слово прорицательницы, и он сможет это сделать. Почему ее так долго нет?

— Ну, чего ты хочешь?

— Я принес вам почту, милорд.

— Врешь. Ты не слуга. Давай выкладывай.

Он не видел сыновнего лица, но это не помешало ему наградить его суровым взглядом. Терек услышал беспокойство в его голосе.

— Мой господин добр. Я пришел сказать, милорд… доложить… Я разрешил кадетам прикоснуться к Присутствию. Сегодня ночью. Милорд.

— Нет! Нет, нет, нет! Это же смешно! — Он наткнулся на скамью, зарычал от ярости и отшвырнул ее в противоположный конец комнаты, где она с грохотом разлетелась на мелкие куски. — Они не готовы. Они не могут быть готовы. Ты допустил…

— Отец, выслушайте меня!

Терек еще ни разу не слышал, чтобы Хет его так называл. Это привело его в чувство. Флоренгианские ублюдки убили троих его сыновей, он не мог потерять четвертого. Молча кивнув, он поглядел на звезды, усыпавшие небо на востоке.

— Отец, я еще никогда в жизни не видел командира молодняка, подобного Орладу. Каждое утро я говорю ему, что он должен сделать, но оказывается, что он уже это сделал! Он провел со своими парнями учения, расписанные на шесть дней, за половину срока. Я знаю, мои слова звучат неправдоподобно, но это так. Готовы все двенадцать! Это выше сил любого вериста, но он справился. Они измотаны, однако с готовностью продолжают тренировки. Следуют за ним, точно гусята за гусыней. К себе он еще более требователен, чем к остальным, и они не ропщут. Все ответы отлетают у них от зубов. Я проверял, милорд — разумеется, проверял! И, клянусь, что они готовы прикоснуться к Присутствию не меньше тех кадетов, с которыми я имел дело до сих пор. Не отказывайте им, милорд! Умоляю вас! Если они не примут участия в церемонии сегодня, то сломаются, и пройдет много времени, прежде чем они снова будут готовы — если вообще будут. Двенадцать кадетов, отец, готовы все двенадцать! Боги знают, как сильно мы в них нуждаемся.