Хотя, кому я рассказываю? Можно! Можно быть эгоистом. Тем более тогда, когда речь идёт о собственном психическом здоровье. Без неё я буду злым, нервным, дёрганным.
Зато, предвкушение дней без неё, отчётливо дало понять чего я на самом деле желаю.
Аню. Безраздельно. Навсегда.
Поэтому с работы я сорвался в ювелирный. Такие предложения следует делать, как положено. Чтобы поводов не было отказаться...
А если откажет?
Тогда украду. Увезу. Но не отдам никому. Она моя и точка.
Выбирал подходящее кольцо долго. Пересмотрел все, что предлагали с бриллиантами. Ездил из магазина в магазин, не согласный на «что попало». И когда идеальное украшение было найдено, я вдруг понял, что не знаю размер. Вот, что значит никогда не покупал ювелирку женщинам. О такой «мелочи» забыл. Благо консультанты были весьма заинтересованы в крупной продаже. Предложили мне несколько вариантов для незаметного замера обхвата вожделенного пальчика. Только все это слишком сложно. Проще найти в ее шкатулке с драгоценностями кольцо, которое она носила на безымянном пальце.
Дабы не тащиться через весь город домой, попросил начальника охраны привезти мне всю коробку. Он, конечно, удивился заданию, но через полтора часа я с необъяснимой радостью вышел из магазина. Крепко сжимая в кулаке, небольшой бархатный футляр. Важный шаг сделан. Рубеж преодолён. Осталось организовать для неё незабываемую атмосферу и задать-таки главный вопрос.
Я в голос усмехнулся.
Как же так случилось, что закоренелый холостяк яростно возжелал жениться?
Аня
- Ты выглядишь сногсшибательно, прекрати без конца трогать волосы, - сквозь ослепительную улыбку проговорил Давид, укладывая горячую ладонь на оголенную поясницу.
Легко сказать.
В казино сотни незнакомых людей, в большей части мужчин. Они волчьими взглядами шарили по моим девочкам, немногим гостьям, заинтересованно скользили по мне. Но самое горячее внимание к моей скромной персоне конечно же доставалось от женщин. Их взгляды были весьма и весьма красноречивы. Молодая пигалица, не варившаяся в их кругах, вдруг пришла под руку с самым желанным холостяком города. Уже этот факт высверливал дыру в моей голове, а когда Давид нежным поцелуем коснулся виска... Неприязнь стала принимать вполне себе материальные черты. Ядовитые стрелы метали накрашенные глаза, не забывая оценивать мой вечерний наряд. Придирчиво.
Возможно, именно из-за этих высокомерно-брезгливых взглядов мне хотелось все время что-то поправлять. Как будто по коже ползли маленькие букашки, задевая лапками нервные окончания. Отсюда этот фантомный зуд, который я пыталась стряхнуть с себя ладонями.
Несмотря на неуверенность, так внезапно свалившуюся на меня из-за горяченного внимания, я прекрасно понимала, что Давид прав. Изумрудный атлас, крест-накрест подбирающий грудь и пикантно оголяющий участок живота, не мог выглядеть плохо. Как и разрез до середины бедра, кокетливо приоткрывающий ногу при ходьбе. Укладка мягкими волнами, естественный макияж без трёх слоев штукатурки, злотые серьги на тоненьких цепочках. Все это выглядело гармонично, живо, привлекательно.
Мимо пробегал официант, и Давид ловко подцепил с подноса бокал шампанского.
- Сделай пару глотков и расслабься. Ты умница, вечер великолепен, - прошептал он мне в висок и снова запечатлел на нем поцелуй, глядя куда-то вдаль. Для него вечеринка была хорошим поводом встретить старых знакомых, обсудить планы и договориться о новых проектах. Все-таки он много времени уделял обычной работе и лишь изредка показывал животный оскал, напоминая кто в городе действительно главный.
Я поднесла к губам игристое и сделала малюсенький глоток. На языке заискрились пузырьки, лопаясь и пощипывая нежную кожу. Взгляд блуждал по гостям и выхватывал из общей массы моих девочек. Времени подготовиться было не так много, но они быстро схватывали. Их хвалили преподаватели, волноваться не о чем. Но небольшой мандраж все же присутствовал, когда к ним подходили состоятельные мужчины и заводили разговор. Присматривались, оценивали товар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Аня, я отлучусь буквально на минутку. Дождись меня здесь, ладно?
- Конечно, иди, - кивнула Давиду, обхватывая себя под локти. Стоять в сторонке и наблюдать за общим весельем достаточно любопытно. Каждый гость открывается для тебя в настоящем свете, ибо не пытается каждую секунду находиться в роли. Будь то сдержанный джентельмен, грязно выругавшийся после проигрыша в рулетку, или леди с королевской осанкой, сутулившаяся сразу после выхода из общего зала.
- Отдыхаете? - от внезапности я даже немного вздрогнула. Перевела взгляд на высокого мужчину в чёрном смокинге и того же цвета шёлковой сорочке. Смуглая кожа, темные глаза, смоляные волосы, завитые в кудри, но тщательно уложенные назад. Ярко выраженный итальянский акцент.
- Sì, («Да» здесь и далее с итал.) - дружелюбно кивнула ему и вернула взгляд к девочкам.
- Senorina parla la lingua? («Синьорина владеет языком?») - удивлённо переспорил мужчина. Боковым зрением я уловила заинтересованный взгляд, ужаливший скулу, и вальяжно скользнувший вдоль шеи к груди.
Я укоризненно посмотрела на него, давая понять, что подобные взгляды неуместны и неприятны. На что незнакомец открыто рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами.
- Sono così scortese. Mi chiamo Amadeo, bella signora. Potrei sapere il tuo nome? - («Я так невежлив. Мое имя Амадео, прекрасная синьорина. Могу я узнать ваше?)
- Аня? - в своей лучшей манере прорычал Давид и тут же обвил рукой мою талию. Улыбка итальянца из искренней плавно перетекла в натянутую, а взгляд недовольно опалил ладонь по-хозяйски уложенную на обнаженный участок кожи.
- Тагаев, - протянул мужчина и понимающе закивал головой. - С кем же ещё мог посетить такой вечер этот бриллиант? Конечно с любвеобильным Дато.
- Тебя сюда не звали, Моретти. Шёл бы ты... в свои виноградники, - напряжённо рычал Давид, с каждой секундой все жёстче и жёстче вдавливая меня в себя. Ещё немного усилий и ребра точно не выдержат, треснут. Обстановка накалялась стремительно. Над нами сгущались тучи и норовили обрушить смертоносный тайфун с минуты на минуту.
- А мне твоего приглашения не надо. Я волен делать что захочу и когда захочу, - издевательски медленно изрёк Амадео и с ещё более выраженным интересом прошёлся по мне чёрным взглядом. - A presto signorina (До скорой встречи, синьорина), - алчно блеснули его глаза. Итальянец обошёл нас стороной и растворился в толпе, оставляя после себя шлейф дурного предчувствия.
- Кто этот человек?
Давид проводил взглядом старого знакомого и вернул внимание ко мне. Вид у него был разъярённый. Он вроде бы смотрел на меня, но витал где-то в своих мыслях, нервно сжимая и разжимая челюсти.
- Давид? - тихонько позвала его снова и приложила ладонь к колючей щеке. Он медленно моргнул, словно приходя в себя, и плотнее прильнул к ладошке. Потерся о чувствительную кожу щетинной, жаля каждый беззащитный миллиметр, затем коснулся губами запястья. На несколько секунд прикрыл глаза и устало выдохнул.
- Как бы я хотел спрятать тебя от всех мужских взглядов, но, черт возьми, это невозможно...
- Снова ревность, Давид Юрьевич? - кокетливо переспросила, позволяя себе украдкой погладить мягкие смоляные пряди. Вот значит, как выглядят прирученные волки. Такие преданные и нежные, что от трепета щемит сердце.
- Мой страх потерять тебя, наказание за все ошибки, что я успел совершить, - обречённый вздох поставил точку в этом монологе самобичевания.
- Амадео Моретти - макаронник, сколотивший состояние на фрахтовании. В его арсенале сотни судов, ни раз ходящих по морям и океанам. Крупный грузоперевозчик, практически монополист. Несколько лет назад за особое вознаграждение научился обеспечивать бесперебойный трафик... товаров, ограниченных в обороте. Если так можно выразиться. И, с тех пор, его самомнение раздулось до невозможных объемов. Я этого прыща на дух не переношу.