— Сейчас «Западный полюс» уже не тот, — печально вздохнул парень и вытянул руки к огню. — Я к чему спрашиваю, мне вот всегда огонь нравился. С самого детства. И у других пиромантов интересовался, у всех такая ерунда. Ты, может, тоже чувствовал чего? Еще там?
— Не-а, — поежился я от неожиданного озноба. Сквозняком потянуло или нервы? — Нормальным ребенком был. Обычным. Ничего выдающегося: учился так себе, дрался частенько…
— Странно… — задумчиво потер лысину Напалм. — А дрался чего?
— Так в школе же, — хмыкнул я. — Сложно там было.
— Можно подумать, дальше проще становится! После школы-то!
— Не скажи. Потом либо ты пинаешь, либо пинают тебя. Все просто и понятно.
— Ну если в этом плане… — поморщился пиромант и перескочил на другую тему: — А ты мысли читать умеешь?
— Мысли телепаты читают. — Я зевнул и как-то в один миг прочувствовал скопившуюся за день усталость. Аж к полу придавило. И холодно опять стало, сил просто нет. От костерка и того никакого проку.
— А у тебя это как происходит? — не мог успокоиться Напалм.
— Я к информационно-энергетическому полю подключен. — По крайней мере, именно об этом толковал мне один товарищ по несчастью. Почему по несчастью? Да просто слишком уж бестолковая штука наш дар. — Информация из окружающего пространства напрямую в мозг поступает.
— Это как?
— Ну человек еще только дернуться собирается, а ментальный импульс энергетическое поле уже взбаламутил, и я это заранее почувствовал. Фора, правда, небольшая получается, но основные варианты развития событий просчитать получается.
— Вот ты грузишь!
— А то!
Я повалился на пенкоматрац и вдруг понял, что дело вовсе не в усталости, а странная сонливость порождена забравшимся под одежду холодом. И ведь ползет холод не от окна, а от двери. Странно…
— Напалм! — Я приподнялся на локте и посмотрел на клевавшего носом пироманта. — Напалм! Ты ничего не чувствуешь?
— А? Чего?
— Холод, говорю, странный какой-то…
— Это жжж неспроста! — Напалм соскочил с матраца и, покачнувшись, едва не упал обратно. С трудом устояв на ногах, пиромант стиснул кулаки, и вокруг него моментально растеклось марево колыхавшегося от жара воздуха. — Вера!
И тут я осознал, что на меня давно уже давит чье-то чужое присутствие. Чужое? Да нет, потустороннее. Не живое и не мертвое. Отчасти темное, отчасти недоброе. И промораживающее насквозь растекшимся по комнате холодом.
И как только раньше неладное не почуял?!
Это ведь та самая Тьма из заброшенного дома!
Напалм подскочил к двери, и в тот же миг с его ладоней сорвались ослепительные всполохи огня. Я подхватил двустволку, метнулся к пироманту и обомлел: по лестнице к нам медленно поднимались обледеневшие и запорошенные снегом мертвецы. Пламя, не в силах причинить им какого-либо вреда, лишь лизало промороженную плоть, и неуклюжие твари упорно лезли вперед.
И — Тьма. Лестничную площадку этажом ниже уже заволокло непроглядной Тьмой.
— Ледяные ходоки! — взвыл парень. — Вера, «магистр» мне! Быстро!
На чистом инстинкте я вскинул двустволку и выстрелил в грудь ближайшему мертвецу — тот пошатнулся, но и только. Отдача подкинула стволы вверх, и второй выстрел снес ледяному ходоку макушку черепа.
Я обмер, ожидая неминуемого отката, но, как ни странно, ощущения были такие, будто выстрел разнес голову резиновому манекену. Никакого отклика. И это просто здорово — на своей шкуре прочувствовать, как вышибает мозги заряд картечи, не хотелось, просто жутко.
Подбежавшая к нам Вера сунула Напалму запаянный в целлофан желатиновый шарик с алой точкой внутри; парень зубами надорвал упаковку и выдавил дозу «магистра» себе в рот. На лице его проступили мелкие бисеринки пота, мгновение спустя весь лестничный пролет затянуло бешено гудевшее пламя, и все же укутавшая мертвяков Тьма защитила их от огня.
— Говорила, гранаты надо брать! — Вера вытащила из кобуры АПС, перехватила его двумя руками и приготовилась открыть стрельбу. — Ведь говорила же!
— Подожди, — остановил я девушку и сосредоточился на ясновидении. Потом потряс головой, прогоняя дурноту, и скомандовал пироманту: — Не мертвецов, Тьму жги!
Сам трясущимися руками переломил ружье, воспользовавшись патронташем на прикладе, перезарядил его, а когда опало пламя, выстрелил уже подбиравшемуся к лестничной площадке ледяному ходоку по ногам. Картечь в клочья разнесла оттаявшее колено, и нелепо взмахнувший руками мертвец повалился на четвереньки, перекрыв дорогу остальным исчадиям Стужи.
Я выстрелил в шагавшего следом покойника, но не слишком удачное попадание в живот лишь откинуло того на пару ступеней назад. Впрочем, этот промах особой роли уже не сыграл — принявшая на себя всю мощь огненного дара пиро-манта Тьма как-то съежилась и потекла прочь, а мгновение спустя пламя взвилось вверх, охватило мертвецов и волной нестерпимого жара ударило мне в лицо. Ухватив Веру за руку, я затащил ее обратно в комнату, и Напалм остался в коридоре один.
Обвившие пироманта длинные языки оранжевого огня не причиняли ему никакого вреда, а вот промороженная плоть ледяных ходоков не могла больше сопротивляться разверзшейся на лестнице геенне огненной. От шибанувшей в нос вони горелой человечины моментально замутило, но Напалм не успокоился, пока от мертвецов не остались лишь кучки почерневших костей.
— «Давай гори, давай гори! И с этим делом не тяни!» — во всю глотку распевал пиромант, испепеляя ледяных ходоков, и не выдержавшее напора огненной стихии здание загорелось. К счастью, Напалм вовремя пришел в себя и поспешил потушить бесновавшееся в коридоре пламя.
Потом он, пошатываясь, присоединился к нам, и в комнате сразу стало невыносимо жарко. Моментально набух водой и начал таять покрывавший пол снег, затем почти сразу высох мокрый бетон, а помещение превратилось в самую настоящую парилку.
Жарко, влажно…
Но — хорошо. Уж всяко лучше, чем этот пронизывающий до костей потусторонний холод. Как там говорят: жар костей не ломит? Вот-вот.
Правда, ледяные ходоки с этим утверждением не согласятся совершенно точно.
— Напалм! — бросилась к приятелю встревоженная девушка.
— Стой! — вскинув руки, остановил ее пиромант, в глазах которого так и плескались отблески оранжевого пламени. — Подожди, сейчас остыну.
— С тобой все в порядке?
— А фигли нам, кабанам?
— И что это было? — Я уселся на пенкоматрац и приложил ладонь к теплому бетонному пол. Да уж, впечатляет… — Та Тьма в смысле.
— Нечто потустороннее. — Напалм стянул кожаные перчатки и подул на испещренные мелкими волдырями ожогов ладони. — Но что бы это ни было, сегодня оно точно не вернется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});