"Этот человек, – думал я, смотря на благородный профиль рыцаря, принимает эликсир, как и мы с Беатрис, но живёт он, судя по всему, уже не одну сотню лет…"
– Никак не могу приступить к чтению вашей книги, – сказал я. – всё нет подходящего настроения, должного настроя для этого.
– Если нет желания, то лучше и не браться за чтение. Но есть простые средства, которые помогут вашему желанию возникнуть… – сказал брат Конрад и достал из раскрытого сундука небольшой стеклянный кувшин, похожий на заварной чайник; затем рыцарь-тамплиер насыпал в него сухие листочки чёрного чая и передал мне.
– После этого напитка, лично у меня, очень часто возникает стойкое желание к чтению алхимических книг и осмыслению их непростого содержания… – сказал Конрад.
Я поблагодарил рыцаря за подарок, которому действительно был рад, и отправился в свою комнату…
Слова брата Конрада о редком и опасном таланте Беатрис взволновали меня. Её поведение нередко если не шокировало, то удивляло; и я представить себе не мог, если в этом прелестном существе поселится нечто ужасное…
Я заварил чай и долго смотрел, как листочки окрашивают воду в тёмно-коричневый цвет. Чай был очень хорошего качества… Я выпил его с большим удовольствием и почувствовал давно забытое чувство умиротворённой бодрости, но заветную книгу не раскрыл, а долго лежал с открытыми глазами, обдумывая все последние события и перспективы своего будущего… Они были заманчивы…
Только вот полное табу на женщин… Я мог жениться, или просто вступить в связь с женщиной, но тогда я терял бесконечность своей жизни… за минуты удовольствия – всю бесконечность жизни… Да вы смеётесь, духи… Во всяком случае брат Конрад чувствует себя неплохо и без женского общества…
Может быть эликсир подавляет естественные желания организма… Это выяснится, надо думать, через определённое время.
А если бесконечность этой жизни надоест, и тогда её можно прервать естественным путём… Ведь существует ещё и другой мир, после физической смерти тела…
Такие мысли возникали в моей голове…
Завтра предстоял интересный день – мы начинали строить свою алхимическую лабораторию, я и намеревался добросовестно заняться этой чудесной наукой… Сама жизнь привела меня к этому… Я любил учиться и постигать… и добиваться результата.
Глава 27. Алхимическая лаборатория
Арабская приставка в слове "алхимия" «аль» абсолютно не случайна, потому как арабы в ранний период Средних веков сохранили тайные знания древних египтян периода фараонов (откуда попали эти знания к египтянам, я уже говорил…); а затем, посредством рыцарей тамплиеров, от общения их с арабами, эти знания попали в Европу…
Строить алхимические лаборатории в Париже, по словам Беатрис, стало делом модным и престижным. Сейчас их в городе существовало уже несколько десятков. Знатные вельможи Франции охотно устраивали в своих замках подобные лаборатории.
Если раньше такая лаборатория всячески скрывалась и маскировалась от посторонних глаз и ушей, то сейчас всё это выставлялось напоказ.
Однако, новомодные алхимические лаборатории реальными успехами похвастаться не могли…
Алхимия была популярной темой в беседах великосветской знати. Особенное внимание уделялось знаменитому алхимику Николя Фламелю и его несомненным и восхитительным успехам (в чём я уже убедился).
Беатрис говорила мне, что Николя Фламель, кажется, принял на себя обязанности магистра Ордена тамплиеров, что подтверждало мои догадки о причинах его выдающихся успехов в деле алхимии…
Брат Конрад стал интересовать меня не меньше, чем Николя Фламель…
Беатрис рассказала нашим рыцарям и шевалье о том, что мы будем непременно в этой лаборатории получать золото и серебро, что дало мне повод подумать, а не вселился в неё злой дух недержания речи…
Наши гвардейцы отлично понимали для чего служит алхимическая лаборатория, а личность самого брата Конрада только придавала повышенную значимость этому строительству…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это было интересно и познавательно для всех наших обитателей казармы первой роты гвардейцев короля – создать алхимическую лабораторию с нуля…
Поэтому с раннего утра во дворе замка графа Дебюсси уже было много народа…
Сам брат Конрад всегда вставал с началом рассвета…
День выдался ясный и прохладный, что способствовало созидательному труду…
Наши гвардейцы выразили желание принять участие в строительстве лаборатории и получили свою работу.
У Конрада был свой строительный инструмент, но и у Барнабаса было множество подходящего инструмента.
По лицу брата Конрада было хорошо видно, что кузнечное дело ему знакомо и любимо им…
Каменные блоки белого цвета с пористой структурой, со значительной примесью известняка, легко поддавались обработке и имели облегчённый вес…
Первый делом брат Конрад отмерил расстояние: восемь метров в длину и четыре метра в шрину.; причём лаборатория имела общую стену с нашим кузнечно-плавильным цехом и каменной оградой территории замка.
Беатрис принесла свои записи и зарисовки, что она сделала в Германии, в лаборатории алхимика Гензеля. Брат Конрад с интересом рассмотрел их и сказал, что хорошо знает и самого Иохима Гензеля и бывал в его лаборатории…
Беатрис получила и свою работу: она разбивала куриные яйца и отделяла белок от желтка для строительного раствора.
Каменные блоки быстро обрабатывались и легко подгонялись друг к другу… К полудню, пол в лаборатории был выложен, а к вечеру, уже возвели и обе стены, оставив проём для двери. Белый цвет камня придавал этому помещению чистоту и свет…
Пришло время устанавливать "сердце" всей лаборатории, так называемый атанор – очаг постоянного огня. Он состоял из трёх частей: нагреватель с отверстиями, или отверстием для доступа воздуха… (У Гензеля нагреватель был с одним отверстием для трубки, и подачей через неё нагнетаемого воздуха).
Конрад выложил в восточном углу лаборатории из обожжённых кирпичей нечто похожее на круглую башенку. Затем он принёс нагреватель, похожий на небольшой металлический бочонок, с несколькими симметричными отверстиями. Вверху нагревателя закрепил держатель для нагреваемого сосуда, и установил отражатель для равномерного распределения тепла. Под нагреватель ставилась металлическая подставка с бортами и заслонкой для засыпки угля или укладки дров…
"Работу прерывать нельзя", – говорил Конрад, и с наступлением темноты, во дворе графского замка запылали факела. Крыша в лаборатории укладывалась из просмоленных толстых досок, и в её центре было сделано стеклянное окно. В эту же ночь была сколочена и поставлена дверь в лабораторию…
Уже с рассветом следующего дня, брат Конрад принёс стеклянный сосуд с вязкой жидкостью и установил его на нагреватель. Алхимическая печь – атанар была запущена при помощи дров, а затем и уголь пошёл в дело…
Все обитатели замка и казармы были очень довольны постройкой лаборатории. Сам граф Дебюсси выше под утро во двор, вместе со своими слугами, и любовался тонкой струйкой дыма, выходящей из трубы алхимической лаборатории…
Брат Конрад и Барнабас продолжали работать и сбивали длинный стол для лаборатории… Под конец второго дня все работы были завершены. Брат Конрад принёс в лабораторию широкий топчан и вытянулся на нём во весь свой прекрасный рост…
Через каждые два часа он вставал и подбрасывал уголёк…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 28. Выстрел в потолок
На следующий день Конрад расставлял на столе в новой лаборатории большое количество специального оборудования с колбами и пробирками. У низкой двери лаборатории вновь собрался весь наш отряд, получивший название "Честь и Доблесть"… Я заметил, что наши гвардейцы начали называть Конрада – брат Конрад.