Как-то в магазине к нам с Анютой прицепился веселый балагур. Но когда, перешучиваясь с ним, мы добрели до своего авто, мужчина неожиданно резко изменился в лице и, прошептав: «Ой, извините, я не знал, что вы на машине.» — моментально ретировался. Он счел себя недостойным!
Мужчина на «девятке» никогда не пристанет к мадемуазель на «мерседесе». Ведь она — уже не она, а представительница некой неведомой, сладкой жизни, вызывающая уважение и преклонение. Зато сама «сладкая жизнь» на «вольво» и джипах начинает подобострастно заигрывать с ней.
И наконец, не психологический, а крайне реалистический фактор, который, однако, помогает женщине всегда оставаться совершенной «загадкой и мечтой». Машина избавляет прекрасный пол от самого страшного его бича — «житейской бытовухи». Все счастливые обладательницы автомобилей щеголяют с очаровательными дамскими сумочками. Их не обременяют ни кульки с покупками, ни тяжеловесные портфели с бумагами, ни глобальные косметички. Даже в тридцатиградусную жару они выходят из своих высококлассных авто с кондиционером свежие, словно с рекламы мороженого. Даже в лютый мороз они не напоминают закутанных в шубы эскимосов. Их ноги никогда не устают от каблуков и не знают тяжеловесной обуви на меху. До поздней осени водительницы носят элегантные лодочки, зимой — легкие сапожки.
И очаровательная женская ножка, появляющаяся из открытой дверцы машины, несмотря на всю киношную растиражированность данного приема, всегда действует безотказно, заставляя всех мужчин, находящихся в радиусе ста метров, позабыв дела и долг, следить за развитием этого захватывающего сюжета!
Трагедия вечернего платья
Как-то раз я купила себе в Париже вечернее платье. Я влюбилась в него мгновенно, увидев на манекене в витрине, и еще больше — увидав свое отражение в зеркале. Оно не было умопомрачительно-роскошным, вызывающе открытым, эпатажно-дорогостоящим, разящим наповал. Напротив — узкое, любовно облегающее фигуру, длинное — до пят, с воротником под горло и открытыми плечами, мерцающее благородным синим блеском. Этот наряд подкупил меня своей скромностью, ненавязчивой элегантностью и классическим фасоном, обещающим не выходить из моды ближайшие двести лет. И я подумала, что буду выглядеть в нем элегантно и достойно на любом киевском тусе — как девушка, знающая себе цену и умеющая одеваться в соответствии с моментом.
Момента, которому бы соответствовало мое скромное вечернее платье, я жду до сих пор. Потому как оказалось: куда ни пойдешь — я буду смотреться в нем слишком нескромно.
Не верите? Признаюсь, я тоже далеко не сразу смирилась со столь безысходным положением вещей (во всяком случае, вечерних). Едва лишь распаковав чемоданы и вытащив на свет свое парижское приобретение, я начала с энтузиазмом перебирать всевозможные варианты его презентации.
Отправиться в гости? Некорректно. Наверняка испортишь настроение хозяйке дома, одетой куда проще тебя. Да и остальные проникнутся не восторгом, а убеждением, что ты просто неприкрыто провоцируешь внимание знакомых мужчин.
На дискотеку? Для этого наряд нужно было укоротить минимум вдвое. А совершить подобное кощунство рука не поднималась.
В театр? Эту страшную мысль я отбросила сразу. Как завсегдатаю местных премьер, мне было совершенно точно известно: обитель Мельпомены и Талии — заведение крайне демократическое. Это только в кино Ричард Гир объяснял «Красотке» Джулии Робертс, мол, в оперу неприлично ходить без бриллиантов, перчаток выше локтя и сверкающих театральных сумочек. В нашу же, имени Тараса Шевченко, народ заявляется в чем попало, включая спортивные костюмы. Про русскую и украинскую драмы вообще молчу: там гардероб театралов представлен во всем диапазоне национальной драмы. Придешь в брюках и свитере — не ошибешься, благополучно смешаешься с толпой. Хочешь оттениться на ее фоне изысканностью и благородством — надевай строгий деловой костюм. Окружающие сразу смотрят на тебя с уважением. Но если в каком-то месте он, не дай бог, блестит — уже начинают тихо коситься. Не то чтобы с осуждением — с сомнением и любопытством.
Возможность сходить на какую-нибудь закрытую вечеринку, на пригласительном которой зачастую сияет обнадеживающее пожелание: «Мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях», — также вызывала опасение. Слишком жив был в моем сердце недавний душераздирающий рассказ подруги Ани. Доверчивая бедняжка, получив на руки вышеупомянутое печатное предупреждение, обежала весь город в поисках подходящего туалета. А вечером, заявившись в нем на элитное пати, с ужасом выяснила — она единственная женщина в платье с декольте. Все остальные дамы были. Вот именно — в строгих деловых костюмах! «В результате, — жаловалась она на следующий день, — мужчины пялились на меня как завороженные. Их жены — тоже. Но с прямо противоположными чувствами. А я сама чувствовала себя полной идиоткой».
Следовало признать: ее самоощущение было вполне уместным. И дело тут не в комплексах и заниженной самооценке. Просто как-то так исторически сложилось, что в Украине нет ни одного общенародного праздника, события, акции, где вечернее платье было бы легализовано. Где женщине принято быть женщиной в полном смысле этого слова. Сиять драгоценностями, кутаться в меха, подбирать подол, поправлять высокую прическу. Все это из области сказок про красивую жизнь. А вокруг — жестокая реальность, где ты со своим, пусть трижды скромным, вечерним платьем оказываешься совершенно неуместна.
Да, и в театре, и в ночных клубах, и даже на концертах эстрадных звезд мне редко попадались дамы в платьях до пола, с обнаженными спинами и сияющими белизной руками. На пару с подружкой или опираясь на руку спутника (вдвоем не так страшно!), они шествовали сквозь толпу, гордо подняв голову и не глядя по сторонам. Напоминая одновременно бесстрашного Павла Корчагина, несущегося с криком: «Ура!» и саблей наперевес сквозь стан врага, и того самого слона, которого водили по улицам напоказ. И каждая из них была достойна звания героя, потому что пыталась быть красивой, роскошной, нарядной, женственной наперекор всем несложившимся традициям быть такой.
Но мне не хотелось быть героиней. Мне хотелось чувствовать себя свободно и органично. И потому три года мое несчастное платье жило в заточении платяного шкафа. Каждый раз перед очередным парадным выходом я мысленно примеряла его к ситуации. Оно к ней не шло. Вздохнув, я надевала костюм. И шла в нем на свидание, в театр, в ресторан, на концерт, на президентскую вечеринку. Он был уместен везде. Зачастую мне даже говорили: «Ой, как ты нарядно одета!» Спорить было трудно. Я выглядела в нем гораздо наряднее, чем многие наши звезды, бескомплексно заявляющиеся на те же акции в растянутых свитерах и джинсовых куртках. Строгий деловой костюм, в коем, по определению, следовало ходить только по делам, повсюду был верхней шкалой праздничной роскоши. И переступать за нее казалось почти равнозначным нарушению правил приличия.
Окончательно расстроило меня признание известной ведущей — теледива с удивлением отметила, что перестала покупать себе вечерние платья с тех пор, как отказалась вести концерты. Суммировав причину и следствие, я поняла: мой наряд умрет в безвестности, подобно ненапечатанным стихам и безответной любви. Ибо и впрямь будет выглядеть уместно только на сцене — в том мгновенном, неверном мире искусственного праздника, где женщине ненадолго позволено выглядеть не такой, как в жизни.
И последняя (самая пафосная) акция страны «Человек года» полностью подтвердила мое резюме. О да, ведущая Оксана Марченко и певица Таисия Повалий выглядели не хуже, чем на раздаче «Оскара». Но эти обладательницы настоящих, стопроцентно вечерних, сияющих золотом и серебром, расшитых блестками и стеклярусом туалетов так и не сошли с подмостков на грешную землю фойе Дворца «Украина». Те же, кто курсировал в своих нарядах по холлу, во-первых, были одеты на три порядка скромнее, во-вторых, держались немного скованно и зажато. Ну а в-третьих, при ближайшем рассмотрении оказалось: большинство из них либо собираются выйти на сцену, либо так или иначе причастны к происходящему на ней празднеству. Елена Витриченко (броский туалет из красной кожи) начала оправдываться, словно ей высказали упрек: «Я надела его только потому, что буду сегодня вручать приз.» «Я оделась так потому, что сопровождаю номинанта на лучшего актера года», — вторила актриса Наталья Сумская в платье из ярко-голубого гипюра. «Я такая нарядная потому, что организатор «Человека года» — мой отец, и для меня этот праздник — почти домашний», — созналась Юлиана Райцина.
Те же, кто был в списках гостей, честно признались, что оделись так не благодаря, а вопреки — из революционного желания хоть раз в жизни сделать красивую прическу и облачиться в платье до пола.