Читать интересную книгу Дао настоящего менеджера - Александр Михайлов

Я так увлёкся своими мыслями, что даже не заметил, что занятие кончилось. Самый конец, как обычно, ознаменовал своим падением Толстый Толик. Он — хозяин какой-то кафешки в центре, и судя по его комплекции, Толик явно объедает своих посетителей. Этот толстяк почему-то втемяшил себе в голову, что стойка на голове (или ширшасана, как правильно изъясняется наш гуру) очень здорово подходит для похудания и разгружает его несчастный позвоночник. Хотя я ему сто раз, говорил, что для этого надо на руках стоять, а не на чайнике. Но пока остаётся только беречься, потому что, когда этот пузырь колыхается вверх тормашками в опасной близости, случиться, может всякое. Один раз Толик меня чуть не расплющил, когда я отвернулся и на секунду потерял бдительность. Поэтому я обычно выбираю себе в зале место подальше от этого сеньора Апельсина. Но сегодня опять пришла Оля, а я немного опоздал, и единственное ближайшее к ней место было через Толика. Опять же, я мог бы её спасти и таким образом перейти к более близкому знакомству. А то уже третье занятие, а мы всё перемигиваемся. Сам себя не узнаю.

Итак, Толик снова просвистел мимо меня и Валерий Александрович с дистанционного пульта выключил музыку и включил свет (последняя асана — шавасана — это поза расслабления, или трупика, по научному. Поэтому здесь требуется медитативная музыка и темнота).

Народ, щурясь друг на друга и на лампы, начал возвращаться к жизни.

— Валерий Александрович, — заныл кто-то, — так мы будем после Нового Года здесь заниматься? Или всё-таки выгоняют нас?

Наш гуру, сидевший в позе лотоса, открыл глаза и принял задумчивый вид. Я поспешил обрадовать его и всех окружающих:

— Братва, — сказал я, — тучи рассеялись. Злодеи пропали и больше не претендуют на нашу жилплощадь.

Так-то я конечно немного поторопился, как обстоит сейчас ситуация со злодеями мне было ещё неизвестно. Но я понадеялся на опыт и хваткую натуру отставного полковника КГБ. Если Григорьич пообещал, значит сделает.

Братва посмотрела на меня с уважением, а Валера с удивлением, и надеюсь, хоть с какой-то толикой благодарности.

— А что за кенты вас прессовали? — спросил Толстый Толик, — меня, вот, тоже год назад с аренды какие-то гомосеки выгнали.

Блин, да они повсюду! Кто бы мог подумать, что и Толик стал жертвой этой злобной мафии?

— Толя, что это за слова! — пихнула его в бок соседка, крашеная блондинка под сорок лет, — выражайся прилично, здесь всё-таки дамы.

— А кто они ещё? — возмутился Толстый Толик, — я уже ремонт в помещении сделал и оборудование завёз, а они: «выметайся, у меня папа генерал из наркоконтроля».

— Так, ты это в переносном смысле, — я облегчённо вздохнул, — хотя, да, менты — они иногда бывают настоящими… ну, ладно, ладно дамы, не буду говорить.

— Нет, ты всё-таки расскажи, — пристала блондинка, — про тех, кто Валерия Александровича обижал.

Я уже раскрыл рот, чтобы в подробностях описать операцию против злодейской троицы и их миньона, но встретив чистый и наивный взгляд Олиных глаз, остановился. Этак я всю романтику вышибу из нашего пока ещё несостоявшегося сближения. Пусть, лучше этого ангела с третьим размером не коснутся, как говорил Максим Горький, «свинцовые мерзости жизни».

— Да, ничего такого сверхъестественного, — скромно сказал я, — просто этим людям сделали предложение, от которого невозможно было отказаться. И теперь на наш зал никто не претендует.

Лучше остаться таинственным героем. Ну, кому нужна мерзкая правда жизни, а вот загадочность и таинственность всегда привлекают женщин, это же азы их психологии.

Примерно на этом месте таинственного героя взял под ручку его духовный учитель.

— Расскажи-ка мне поподробнее, что ты там устроил, — попросил он меня в полголоса, отводя в самый дальний уголок зала для занятий, — а то мне этот товарищ тоже уже звонил.

Мы уселись на стопку сложенных ковриков и Валерий Александрович, вручил мне пластиковый стаканчик с каким-то хитрым травяным настоем.

— Сыворотка правды? — пошутил я, — чтобы я выложил все детали, как я разбил вражескую интригу?

Гуру хрюкнул от смеха и чуть не подавился своей порцией.

— Это просто чай Лёша, — отдышавшись, — мы здесь не используем таких способов воздействия.

— Каких, таких? — с подозрением спросил я, но чая отхлебнул, — этот товарищ по телефону, что-то говорил про меня?

Если этот Вовка пожаловался, что ему незнакомые люди за одну неделю два раза голову об стену выравнивали, то мой святейший наставник наверняка мои способы не одобрит.

— Про тебя, — Валера сделал паузу, — нет. Сообщил просто, что очень сожалеет, извинялся долго. Просил про колёса простить, потому что студент и денег нет. Ну, пришлось простить раскаявшегося грешника.

— Стипендию пусть тащит, — сказал я, — почку пусть продаёт. Добрый вы человек, Валерий Александрович.

— Ну а как же Лёша? Не отвечать злом на зло — это не только христианская традиция, — с укором сказал Валера, — зачем отягощать свою карму ответными плохими поступками?

Я подумал, что Боре с его Петровым небольшое утяжеление кармы на фоне их биографии, в общем-то, уже не повредит. А Валере не повредит узнать, какие прекрасные личности хотели выкинуть его на мороз в кратчайшие сроки.

— Так что, если бы они её не отягощали, то тогда бы выехали мы отсюда через неделю, — закончив своё повествование, вполне резонно возразил я, — вот, вы сэнсэй, всё в духовном росте, а в обычной жизни… — я чуть было не сказал «дурак дураком», но вовремя оттормозился. Хотя, Валера, наверное, бы и не обиделся, он у нас такой.

— Ты, наверное, хотел сказать «непрактичный»? — осведомился гуру.

Я неопределённо пошевелил пальцами, что да, примерно так я и хотел его охарактеризовать.

— Но, несмотря на мою, как бы, непрактичность и оторванность от обычной жизни, — очень тонко улыбнулся Валерий Александрович, — проблема ведь решена. Правильно? Каким-то, неважно каким, способом ситуация изменилась в нужную нам сторону.

— И в этот момент ученик слушая своего учителя, просветлился, обрёл Дзен, — в тон гуру произнёс я, — и постиг суть вещей.

— Хорошо бы было, — вздохнул гуру, — но ты же ведь снова устремишься вертеть колесо Сансары.

— А что делать, — в свою очередь вздохнул я, — поднялся, зажрался, облажался — это наш традиционный национальный путь. Но мне надо хотя бы первую часть выполнить, остальные необязательно. Зато потом, обещаю — стану просветлённым человеком. Открою для вас зал — в десять раз больше этого.

— Мне и этого хватит, — скромно сказал Валерий Александрович.

— Расти же надо, расширяться, — озадачился я тем, что гуру совсем не понимает элементарных экономических вещей.

— Хорошо, допустим, — согласился Валера, — открыли мы зал в десять раз больше этого. А дальше что?

— Филиал в Индии? — предположил я, — и вытеснить, так сказать, окончательно исконных конкурентов?

— И?

— Ну, маэстро, как же вы не понимаете? — удивился я, — больше зал, больше людей, больше денег. Соответственно — ещё больше зал, ну и так далее… Это же бизнес.

— Конечную остановку мне опиши, — прицепился ко мне гуру, — до каких пор больше? Где конец?

Я задумался. Вообще, конец рисовался мне, (конечно же, очень пока туманно) в виде приятного глазу дома на морском берегу. И чтобы на волнах перед ним покачивался небольшой гидросамолёт. И яхта.

— Сто пятьдесят метров, как у Абрамовича?

Нет, конечно же, поскромнее. Зачем мне целый крейсер. Так, метров двадцать. Для небольших круизов по архипелагам Карибского моря в компании молодой грудастой брюнетки. Типа Сальмы Хайек.

— Понятно, — сказал Валерий Александрович, — мечты, скажем так, просто блистают своей оригинальностью. Но скажи мне вот что, — попросил он, — зачем человеку преклонных годов будет нужна яхта, брюнетка и прочее? В таком возрасте люди обычно не склонны к большой физиологической активности, как бывший врач могу тебе сказать точно.

— Почему? Почему преклонных годов?! — всполошился я.

— Ну, я же про конечную станцию спрашивал, — с лёгкой ехидцей сказал гуру, — или ты думаешь, всегда будешь тридцатилетним молодым человеком? А время своё, как выясняется, ты потратишь на больше, больше и больше…. Как только что мне посоветовал.

— Ну, я же не могу устроить себе такую жизнь прямо сейчас, — возмутился я, — пока я ещё тридцатилетний и физиологически активный с брюнетками.

— Почему? Почему не можешь прямо сейчас? Что тебе мешает?

— Ну, как что? — я даже приготовился загибать пальцы и специально для этой цели отставил в сторону стаканчик с травяной Валериной хренью. — Э-эм… — задумался я, — Э-эм… Э-э-эм….

— Для справки, — сообщил гуру, — если ты хочешь прочесть мантру «Ом Падме Хум», то надо троекратно говорить «Ом».