Дурехи внизу не обнаружилось. Зато Хелена еще не успела уехать: она сидела в своем кабриолете и курила. Морган почувствовал ее вопросительно-презрительный взгляд, мазнул по ней глазами, снова набрал номер Дженны — все тот же результат.
— Мистер Фримен, едем куда-то? — Водитель подвел к нему «лексус».
— Спасибо. Я еду, а ты идешь пить кофе. О'кей?
— Как скажете… — растерянно улыбнулся Боб.
Морган был у Дженны всего один раз, но отлично запомнил дорогу. Промелькнула мысль, что в офисе, наверное, уже поднялся переполох: ни начальника отдела, ни ассистентки, никто не знает, куда они провалились, а все двери настежь… Ну и черт с ним. Будут в отделе кадров два заявления. Только бы глупостей не наделала…
Утешало одно: если бы Дженна замышляла что-то дурное, она вряд ли стала бы возиться с оформлением увольнения. Но Морган все равно гнал изо всех сил.
Он даже сам не понимал, почему впал в такое глубокое отчаяние, смешанное с яростью. Дженна — свободный человек, она имеет право уйти, если ей захочется, не так, конечно, но все равно.
Нет! Нет, нет, тысячу раз нет! Не должна, не может она уйти вот так просто после всего, что между ними было. Потому что их связали не только деловые отношения начальника и подчиненной, не только дружба, не только случайный секс…
Он должен был сказать ей раньше…
Сказать что?!
Что влюбился… Нет, глубже, — что любит ее!
И если судьба по каким-то причинам решила, что ей этого знать не следует, что ж, Морган поспорит с судьбой, со всеми чертями и с преблагим небом!
Дома ее не было. Морган почувствовал это еще до того, как позвонил в дверь.
Он звонил долго и отчаянно — в квартире ни шороха. Он хотел было выбивать дверь, но опомнился: если бы Дженна приехала сюда, неподалеку стояла бы ее машина.
Отчаяние захлестнуло даже не волной — цунами. Он попробовал еще раз дозвониться — тщетно. Может, она решила уехать из города? Может, спряталась на пляже? Или поехала к родителям?
Он столько сотен дней провел бок о бок с ней — и не знал даже, как зовут ее мать и отца, не то что их адреса…
Но они должны где-то жить. И где-то должны жить ее друзья. Ладно, если она с кем-то, это уже легче. Нужно проверить вокзалы и аэропорт…
Сотовый в ладони зазвонил, Морган едва не выронил его от волнения — но это была не Дженна.
Звонила Кэтлин, секретарша мистера Сноу. Наконец-то спохватились.
— Мистер Фримен…
— Привет, Кэтти!
— У вас все в порядке? — предельно осторожно спросила она.
— Да, конечно, а в чем дело?
— Ходят слухи, что Дженна…
— Кэтлин, милая, ты звонишь, чтобы поделиться очередной сплетней?
— Нет, чтобы…
— Слушай, у меня сейчас важная встреча. — Морган уже садился в машину. — Если я кому-то понадоблюсь, — хлопок дверцы, — пусть звонят на этот номер.
— Да, мистер Фримен. До свидания. Хорошо.
Потом будет взбучка от шефа, но она не помешает — чтобы взбодриться. Черт, черт, черт… Ну почему нельзя раздвоиться? Или «растроиться»? Аэропорт, автобусная станция, вокзал…
Бен!
Морган лихо развернулся на скорости восемьдесят миль в час и набрал номер друга.
Дружба — удивительное явление. С ума сойти, они столько лет не разговаривали — а Бен не потерял способности понимать его с полуслова.
Спустя полтора часа они сидели в баре на Доусон-стрит.
— Слушай, дружище, я все понимаю, но, может, тебе не следует столько пить? — Бенджамин проводил глазами третью рюмку текилы, которую Морган опрокинул в себя.
— Я не пьянею, — спокойно констатировал Морган.
— Это хорошо.
— Бен, ну куда она могла деться?
— Куда угодно. Майами — не маленький город, сам понимаешь. Скажи, это то, о чем я думаю?
— Не знаю, о чем ты думаешь…
— Знаешь.
— Да.
— Понял. Вопросов больше нет. Тогда я звоню Хьюитту?
— Кто такой Хьюитт?
— О, незаменимый человек. Я до сих пор не знаю, кто он — полицейский детектив или частный сыщик.
— Бен, что же ты раньше…
— Успокойся. Ты же сам понимаешь, что подобные истории не обходятся без сцен на вокзале и в аэропорту. Мы их честно отыграли.
— Главной героини не было на экране.
— Это верно. Поэтому-то финал и должен быть другим. Все, я звоню. Привет, Хьюитт. Да, старина, опять я. Только дело на этот раз совсем другого рода…
— Дружище, у меня проблема.
— Я даже вижу, что это за проблема.
— Да. Я пьян.
— Я же говорил, что не нужно было столько пить.
— Оно не действовало. Сначала.
— Ага. А теперь, когда у нас в кармане адреса родителей твоей ненаглядной и двух ее лучших подруг, подействовало.
— Бен, это наваждение какое-то…
— Что, ты уже видишь маленьких зеленых человечков? Или все-таки серых, как положено?
— Хватит издеваться — видишь, друг в затруднительном положении!
— Вижу. Знаешь, я очень хочу тебе помочь, Морган. Да и эта девочка… Я чувствую, что немного в долгу перед ней. Хочешь, я сам поеду?
— Бен, это было бы малодушие с моей стороны… Я должен сам…
— Морган, а ты уверен, что она захочет с тобой разговаривать? Вот лично мне кажется, что если бы хотела, то не стала бы сбегать и отключать телефон…
— Бен…
— Да, я знаю, я всегда прав. Пользуясь правом правого, я отвезу тебя…
— Не надо!
— К себе. Ты примешь холодный душ, выпьешь кофе — и тебе полегчает. А я пока попробую уладить кое-какие твои промахи.
— Бен, ты самый лучший дружище на свете. Я капитулирую перед твоей мудростью.
Бенджамину пришлось увернуться от Моргана: он пытался его обнять, ничуть не смущаясь тем, что друг немножко занят — ведет машину.
— Ты хитрюга, Морган Фримен, просто хитрюга… — пробормотал Бенджамин. Еще бы. Когда пришло время для ответственного разговора с ним самим — Морган отправил Дженну. Когда настала очередь Дженны — разговаривать суждено Бенджамину.
Хорошо водить дружбу с такими славными людьми!
Ладно, Моргана тоже можно понять — у него выдался тяжелый день.
Дома Бенджамин препоручил Моргана заботам Марианны, сменил рубашку, переписал на листок адреса близких Дженны, выпил стакан воды и уехал.
Господи, помоги: нелегко быть Купидоном!
— Джен, как думаешь: «Загадочная фрезия» или «Романтичная роза»?
— Ты о чем?
— Об оттенках лака для ногтей… Никак не могу определиться.
— А зачем мучиться? Возьми оба.
— Так и сделаю.
Мелисса с каталогом косметики сидела на полу у двери ванной. Дженна пребывала в ванной уже третий час. Чтобы не изводить себя всякими нехорошими подозрениями, Мелисса просто разговаривала с ней, не умолкая. Обо всем на свете, в основном о пустяках. Лишь бы слышать Дженну. Пока Дженна говорит, она, по крайней мере, не сможет утопиться. Да, несколько раз из-за двери доносились всхлипы, временами голос дрожал от слез — но это намного позитивнее, чем, скажем, бульканье…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});