Загудело, и у автобуса включились фары. Никита кивнул. Ну ясно, вот так хозяин озаряет схрон. Сталкер подался вперед, выглянул: от нижнего края проема к полу тянулась самодельная лестница.
Сунув фонарик в карман, он спустился. Первым делом поднял лампу, включил – яркий свет выплеснулся из нее во все стороны. Прикрыв глаза рукой, Пригоршня искоса осмотрел устройство, увидел несколько узких колец, охватывающих резиновое основание, сдвинул одно, потом второе… На поверхности конуса стали поворачиваться пластинки, напоминающие жалюзи, – можно было сделать так, чтобы свет из лампы лился только в одну сторону, как от прожектора, или озарял все вокруг.
Он выключил лампу и повесил на ремень.
Не обнаружив в пещерке больше ничего интересного, прошел в вагон и увидел, что там хозяин схрона устроил себе спальню. Полосатый матрац на полу под стеной, прикроватный столик – жестяной лист на бочонке, раскладная табуретка… На стене висела даже пара выцветших пейзажей в рамках с облетевшей позолотой.
Но оружия не было и здесь. Никита поглядел под матрацем, снял жесть с бочки, заглянул туда – нет, пусто. Тогда он пересек вагон, встав возле следующей двери, заглянул в третью «комнату».
Свет автобусных фар сюда не проникал, пришлось снять с пояса лампу и включить. Это помещение было самым маленьким. В дальнем его конце виднелся круглый люк, слева к стене был прислонен выцветший плакат с агитацией времен СССР – счастливая работница в платочке с энтузиазмом махала рукой, сжимая в другой связку пшеничных колосьев. Поверху шла надпись, но прочесть ее теперь было затруднительно.
А справа, на кирпичах, стоял радиопередатчик, от которого вверх, прямо в потолок – то есть в узкую дыру, которая темнела там, – уходила антенна.
* * *
– Схрон, схрон под землей! – повторил Пригоршня, почти прижав к губам микрофон на тонком проводе. – Ты слышишь?! Прием!!
Сквозь шипение и треск из стоящего на кирпичах передатчика донесся голос напарника:
– Понял я. Под Свалкой? Снорки и на тебя напали?
– И на меня? Это они и на тебя напали, а на меня они так напали, что я чуть не умер! Если бы не схрон этот… Он глубокий оказался, длинный…
– Так снорки все еще за тобой гонятся?
– Нет, убежали куда-то.
– Наверное, поняли, что не стоят тебя.
– Ага, тебе бы только шутить. Отсиживаешься там, отдыхаешь, пока я тут… Короче, здесь внизу автобус стоит, хозяин в нем аккумуляторы меняет или подзаряжает – фары светятся. Ну и передатчик этот… он, наверно, переговоры подслушивает зачем-то. Военных, сталкеров… Скучно ему, может, по ночам.
Шипение стало громче, потом немного тише.
– А кто хозяин, как думаешь?
– Черный Копатель, – ответил Никита.
Химик возразил:
– Говорят, Копателя убили давно. Сталкер про кличке Клык застрелил вроде. Копателя никто не видел уже много… – шипение усилилось и заглушило последние слова. Пригоршня заметил, что напарник говорит отрывисто, будто то и дело отвлекается на что-то важное.
– Ну, не знаю, – произнес он. – Но кого-то я видел на контейнерах тут. Не снорка – человек брел мимо, и очень он на Копателя смахивал. Хотя странно как-то шел, зомби напоминал. Ладно, хрен с ним. Ты где сейчас?
– На шоссе, – донеслось сквозь помехи.
– Ага, тогда вот что… Тогда стой там и жди. Не возвращайся, просто стой на месте. Я выберусь другим ходом, тут люк вон какой-то, может, за ним лаз наверх есть. Ну или обратно пойду, тем же путем. Снорки уже, наверно, ускакали, они ж беспокойные, на одном месте не сидят. Пробегу как-то или проберусь, выскочу на шоссе и к тебе…
Андрей заговорил в ответ, но в это время нахлынула волна помех, затопила всю пещерку. Никите показалось, что плакат под стеной шевельнулся. Нахмурившись, сталкер уставился на него… Нет, вроде-таки показалось, просто игра света.
– Не слышу тебя! – прокричал он. – Ты, в общем, стой там… Хотя давай на всякий случай место встречи назначим, да? Ну, вдруг не получится у меня выбраться, вдруг там до сих пор снорки шастают и придется обратно залазить и пережидать долго. Если связаться не выйдет больше – встречаемся возле того моста, который на карте, помнишь? Рядом с городом этим, Лиманском, где приток Быстрый, понял? Вот перед ним и встречаемся. Это на всякий случай я говорю, а вообще – ты меня жди…
– Не могу я тебя ждать! – вдруг отчетливо произнес Андрей. Помехи почти смолкли, и голос прогремел на весь схрон. – Я тут улепетываю на максимальной скорости!
– Почему? – удивился Пригоршня.
– По шоссе!
– Нет, я понял, я говорю: почему ты жмешь-то?
– Не почему, а от кого. Вертолеты тут.
– Сегодня весь день такой невероятный! – изумился Пригоршня. – Откуда вертолеты еще взялись?
– Сначала один появился, я его из пулемета сбил, он прямо перед «Малышом» над дорогой повис, автоматчик из дверцы высунулся… Я из пулемета в упор почти по кабине – он в сторону отвалил и упал под насыпью. А сейчас еще два за мной летят. Далеко пока, но я вижу, быстро догоняют. И машины сзади на шоссе, по-моему, те, которые тогда у Бегуна появились.
– Но вертолетов ведь тогда не было…
– Значит, подтянулись. В общем, я жму изо всех сил. Еще немного – они меня залпом накроют и… – Шипение стало совсем громким.
– Так уходи в пузырь! – закричал Никита. – Андрюха, слышишь! Там красный рычаг между сиденьями, возле переключения передач, не забыл про него? Используй! И как только рыбка засветится – в пузырь давай! А я до того моста доберусь как-нибудь! Тут… что-то мне этот плакат под стеной не нравится, шевелится он вроде, я…
Агитационный плакат со счастливой коммунистической работницей упал, и Никита увидел позади него морду кровососа. Оказывается, под плакатом в стене было отверстие, вход в конуру. Там монстр и сидел, а теперь, лязгнув цепью, выбрался наружу.
Никита вскочил, дернув провод микрофона так, что передатчик накренился вместе с кирпичами и рухнул на землю. Лампа на поясе закачалась, по всей пещере тени сдвинулись, ломаясь, изгибаясь, будто живые.
Это не помешало сталкеру разглядеть, что кровосос какой-то странный. Маленький, весь сморщенный, часть щупалец на морде была срезана, концы их замотаны грязными бинтами. На шее виднелся железный ошейник, от него к кольцу возле стены тянулась цепь.
Он что, как пес в конуре? Пригоршня даже не успел удивиться тому, что кто-то сумел поймать живого кровососа, посадить его на цепь, – тварь прыгнула. Выдирая «узи» из кобуры, Никита откатился вбок. Цепь оказалась длинная – сторож подземного жилища мог даже забраться в вагон, то есть в «спальню». Но Никита очутился с другой стороны, возле круглого люка, и распахнул его. Втиснулся внутрь, лягнув кровососа в морду, почувствовал, как сжимаются сильные пальцы на лодыжках, перевернувшись на бок, продолжая ползти, протянул руку с оружием назад и выпустил несколько пуль в морщинистую башку. Особого вреда кровососу это не принесло, но, по крайней мере, заставило разжать хватку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});