Безумцы не признают своего безумия, а я сомневаюсь в себе.
Я точно нормальна.
Просто очень хочу отца для своего сына.
И это правильно.
— Соня, — сказал свекор, когда за окном зашумело.
Его взгляд проследила и уверилась — Соня собрала все столбы. На участок влетела мятая старая иномарка, на которой она в последнее время рассекает, забив на угнанный мерс.
Подруга почти на крыльцо залетела, из машины вышла и на ступеньки запрыгнула.
Не знаю я, где твой сын, я его потеряла — ответила мысленно.
Со стуком распахнулась дверь.
СОНЯ
— Воспитатель сказала, что Мака навещала женщина, — посмотрела на Полину, что замерла в дверях. — Якобы моя подруга, машинку хотела подарить. Разговора она не слышала. Но мне с минуты на минуту придут с записи с камер.
Выдержала паузу, глядя в лицо бывшей подруги.
Пусть признается и пусть Макар рядом, эта дура заперла его в комнате, а я заберу.
Мой мальчик.
Меня так колотит, я готова разрушить здесь все, покрошить, разбить, и чтобы потом танк сравнял этот дом с землёй.
Но мой сын.
Из-за него держусь и живут во мне остатки спокойствия, я хочу его вернуть, я стараюсь.
А если Полина ненормальная…
Точно ненормальная, иначе не приблизилась бы к моему ребенку.
— Соня, я по телефону уже ответила — понятия не имею где твой Макар.
Врёт, дрянь.
Глаза блестят и бегают.
А мне так плохо, словно тараном изнутри в грудь.
— Скажи, просто скажи, — подступила к ней. — У тебя ведь тоже сын. Я не на жалость давлю, а к чувствам матери взываю. Скажи, — попросила в отчаянии. — Или я тебя уничтожу. Если не скажешь — спокойно уйду. Но ты сама больше из этого дома выйти не сможешь. На тебя кирпич упадет, ты в люк канализационный провалишься, машина тебя собьет — не жить тебе за пределами этого таунхауса, и я не шучу — этот дом в склеп превратится для тебя и твоего ребенка.
Она жутко вздрогнула — поняла мои мысли мой голос, взгляд, и что я на все готова. Поежилась. Глаза забегали, не находя меня.
Скажет.
Точно.
Понимает — терять мне нечего, одним пальцем до моего сына коснется — я уничтожу ее.
— Соня, я…
— Оставить, — вырос за спиной Полины мой свёкор. Глянул мрачно. — Байки не сочиняй, Соня. Полина не крала твоего ребенка. Не вали вину. На себя посмотри. Сама упустила моего внука.
Бах…
Как салют в ушах взорвался и так же красочно перед глазами огни.
Отец Дэна на стороне этой твари? Когда Макар пропал?
Не смогла, не выдержала давления, крикнула во всех голос:
— Макар! Макар, это мама! Выйди ко мне! Позови, ты здесь?
Я не ору, вою от ужаса, от надежды, что мой сын, правда, здесь.
Пусть его украла она, эта стерва, моя бывшая подруга, которую я готова убить.
Ведь если мой сын не здесь, не у нее — то где он?!
Что с ним?!
Опустилась на пол и заплакала.
Не хотела, не надо, я сильная, я не трусиха, но трясусь сейчас, мне так страшно, страшно.
Видео.
С камер.
Пикнул телефон.
Выхватила сотовый из кармана и нажала на воспроизведение.
— Кино в другом месте смотри, — вырывали у меня из рук телефон.
Поднялась и столкнулась взглядом со свекром.
— Отдайте, — процедила, не понимая, как он может таким жёстким быть сейчас, пусть меня не любил всегда, но ведь пропал его внук.
— Макара мы найдем. Сами. Без твоих истерик, — отрывисто бросил Андрей Валерьевич, телефоном моим покачивая у меня перед лицом, словно играет с собакой. — Ты Матвея напугала. Они с бабушкой в комнате. А кричать в этом доме запрещено. Я так сказал.
— Вы тоже бойтесь, — выдохнула, осознав, что у свекра ко мне настоящая ненависть, не та, которую можно сгладить — а твердая, он разумом меня ненавидит, не чувствами. — Телефон отдайте немедленно.
— Выйди из дома и отдам, Соня, — он шагнул на меня, оттесняя к дверям.
Что я могу сделать? Лицо его расцарапать? Впервые в жизни пожалела, что я не Денис, не могу забить его до нокаута, нет у меня таких кулаков.
Поймала взгляд Полины — опасение с торжеством вперемешку.
На крыльцо вышла и словила сотовый, который свекор бросил мне через порог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Со скандалами и обвинениями здесь чтобы больше не появлялась, — сказал спокойно.
— Мы с вами сочтемся, — из меня чувства рвутся, и главное — отчаяние. — Вы другого внука выбрали. К моему сыну я вас близко не подпущу. Никогда.
— А найдешь сына-то? — Андрей Валерьевич прищурился и достал из кармана телефон. — Я найду. У меня связи. А ты никто, Соня. Куда смотрел Денис? — спросил он. Набрал номер, трубку к уху приложил и захлопнул передо мной дверь.
И что?
Крыльцо перед домом, лужайка, которая зацветет летом, старая папина машина, вся помятая, пока я добиралась сюда.
Мой сын.
Никто, никто не знает где он? Где мой муж?
Тоже наплевал на Макара, на тренировку ушел, к пиарщикам своим, разбираться со сплетнями?
— Денис, — позвала мужа, когда села в салон и набрала его номер. — Ты где?
— Я по дворам катаюсь, возле сада. Соня, а ты где? Черт, я просто сейчас во что-нибудь врежусь, сердце не на месте. Макар…он и ты всё, что у меня есть. Мы его найдем. Ты где? Приезжай, я… Макар! — крикнул муж мимо трубки.
А после пауза, шум машин, визг тормозов, глухой удар, что мне в ухо набатом прозвучал, оглушил.
Все стихло.
Глава 37
ДЕНИС
Когда пропадает ребенок, всё решают первые часы.
Первые часы, — продолжаю твердить про себя, и как мантру добавляю: — Макар найдётся.
— Найдется, — повторил тихо вслух, и свернул в небольшой дворик рядом с садиком.
Ехал я медленно, внимательно разглядывал окружающее пространство. Если Макар поблизости — я замечу его, почувствую.
А если сын в чужих недобрых руках?
Нет! Нет, черт, нет!
Но… Макар не из тех, кто сбегает. Он любопытный, ему нравится расширять свои границы, он учится проявлять самостоятельность. Иногда бедокурит и вгоняет нас с Соней в панику, но мы четко объяснили ему что точно нельзя делать — доверяться чужакам и гулять в одиночестве. Макара ночью разбуди и спроси, что ему запрещено — он ответит именно это.
Мог ли он увидеть в заборе дыру и решить прогуляться? Я в его возрасте был способен на такое, но Макар — нет. А это значит что… черт, я не хочу думать об этом. Макар найдется!
Телефон просигналил, я притормозил и тут же потянулся к нему с надеждой на хорошие новости.
«Ты с женой поговорил? Звоню Соне, она не отвечает мне. У нас пресс-конфа на носу, скоро вылет на бой, не забывай» — прочитал сообщение от пиарщика.
Пошел на хрен!
Еще сигнал. Если это снова по поводу тупых интервью — взорвусь.
«Денис Андреевич, вы просили держать вас в курсе. Камеры наблюдения просматриваем, но на них не видно как Макар покинул территорию. По периметру есть слепые зоны»
Уроды.
Вдох. Выдох. Всё будет хорошо.
Или не будет?
Лед сковывает, стоит взглянуть на улицу трезвым взглядом. Водители превышают скорость, до некоторых светофоров идти долго и легче перебежать в неположенном месте, неогороженные стройки, бродячие псы… в мире столько опасностей даже для взрослого человека, а уж для маленького ребенка и подавно. Это душу рвёт.
Свернул в следующий двор. Телефон зазвонил — отец.
Тупая надежда, но, может, Макар нашелся?
— Да.
— Жену угомони. Приехала, на Полину сорвалась что это она Макара похитила. Идиотка! Сама ребёнка упустила, и еще смеет…
— Советую думать, прежде чем говорить, — отрезал и скинул вызов.
Эмпатии в отце — ноль целых, ноль десятых. Меня он лупил так, что я спать мог только на животе. Соня как-то сказала мне, что если на Макара хоть кто-то поднимет руку — без руки останется, и до отца мы донесли что наказывать внука он не имеет права. Иллюзий у меня не было, отец не приемлет сострадания, но все равно неприятно поразился: в подобной ситуации звонить мне и высказывать?