Дзирт нерешительно шел из своей комнаты – маленького, ничем не украшенного, но принадлежавшего ему убежища. Его беспокоило, что церемония может стать для него тяжелым испытанием. До сих пор почти ничего в окружающем Дзирта обществе не имело для него смысла, и, вопреки уверениям сестры, он сомневался, что сегодняшнее событие позволит ему увидеть мир глазами его семьи.
Опасения нарастали по спирали, виток за витком, запеленывая его в кокон, из которого не было бегства!
А может быть, на самом деле он волновался о том, что слова Вирны окажутся верными?
Он вошел в круглый церемониальный зал Арак-Тинилита и зажмурился. В центре зала в восьминогой жаровне, имевшей сходство с пауком (которое, впрочем, имели и все остальные предметы в этом помещении), горел огонь. Глава Академии, мать-хозяйка, и двенадцать других верховных жриц – преподавательниц Арак-Тинилита, в том числе и сестра Дзирта, сидели вокруг жаровни, скрестив ноги. Позади вдоль стены стояли одноклассники Дзирта из школы воинов.
– Ма ку! – скомандовала мать-хозяйка, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в жаровне.
Открылась дверь, и в зал вошла молодая священнослужительница. Ей предстояло быть первой выпускницей Арак-Тинилита этого года. Дзирту сказали, что это самая красивая ученица Школы Ллос, поэтому ей досталась высшая честь на церемонии. Сбросив одежды, она нагая прошла сквозь кольцо сидящих жриц и встала рядом с пламенем, спиной к матери-хозяйке.
Смущенный и немного возбужденный, Дзирт закусил губу. Никогда еще женщина не представала перед ним в таком виде. Он подумал, что пот на его лбу выступил не только из-за пламени в жаровне. Оглянувшись, он заметил, что его товарищи испытывают такие же чувства.
– Бае-го си'н'и каламэй, – прошептала мать-хозяйка, из жаровни повалил красный дым, наполняя комнату сильным и сладким ароматом.
Вдыхая этот ароматный воздух, Дзирт почувствовал удивительную легкость, и у него появилось ощущение, что сейчас он оторвется от пола и взлетит.
Пламя в жаровне внезапно взревело и поднялось ввысь, заставив Дзирта прищуриться и отвернуться. Жрицы затянули ритуальную песню, слова которой показались Дзирту незнакомыми. Впрочем, он почти не обращал внимания на это пение, слишком поглощенный тем, чтобы не потерять способность мыслить, с трудом преодолевая полуобморочное состояние в опьяняющем дыме.
– Глабрезу, – простонала мать-хозяйка. Для Дзирта это слово прозвучало как призыв, как имя обитателя низшего уровня. Он снова стал следить за происходящим и увидел, что мать-хозяйка вооружилась одноголовым хлыстом.
– Где она его взяла? – пробормотал Дзирт, тут же понял, что говорит вслух, и от души понадеялся, что это не нарушит хода церемонии.
Оглядевшись по сторонам, он успокоился: многие однокурсники тоже что-то бормотали, другие с видимым усилием сохраняли душевное равновесие.
– Позови его! – приказала обнаженной девушке мать-хозяйка.
Юная священнослужительница нерешительно протянула руки вперед и прошептала:
– Глабрезу.
У края жаровни заплясали языки пламени. Дым повалил в лицо Дзирту, дышать стало трудно. Ноги у него почти онемели и вместе с тем стали как бы более чувствительными, чем всегда.
– Глабрезу! – повторила девушка уже громче.
Пламя взревело в ответ. Его свет ослепил Дзирта, но почему-то это его не обеспокоило. Он обвел взглядом комнату, не в состоянии сосредоточиться и уловить связь между странными пляшущими призраками и звуками ритуального пения.
Он услышал, как верховная жрица, задыхаясь, уговаривает девушку, и понял, что чародейство приближается. Раздался свист хлыста – очередной стимул? – и крики юной жрицы: «Глабрезу!» Эти крики, столь примитивно-призывные и столь мощные, пробудили в Дзирте и других мужчинах такой накал страстей, о которых они и не подозревали.
Пламя услышало зов. С ревом поднимаясь все выше и выше, оно начинало приобретать новые очертания. Одним взглядом можно было теперь охватить все происходящее в помещении. Из пламени возникла гигантская голова пса с козлиными рогами, который стал пристально рассматривать соблазнительную дровскую студентку, дерзнувшую произнести его имя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Где-то по ту сторону инородного создания просвистел змееголовый хлыст – и девушка повторила свой призывный, молящий клич.
Из пламени выступил гигантский обитатель низшего уровня. Дзирта поразила поистине дьявольская сила этого существа. Глабрезу был громадиной в девять футов высотой, хотя казался еще выше, с мускулистыми руками, огромными клешнями вместо ладоней и дополнительной парой меньших по размеру рук, выходящих из груди.
Первым побуждением Дзирта было броситься на чудовище и спасти девушку, но, оглянувшись в поисках поддержки, он увидел, что мать-хозяйка и остальные учителя школы исступленно предаются ритуальному пению.
Между тем мучительный, вызывающий головокружение красный фимиам продолжал свое вторжение в реальность. Чувствуя, что теряет контроль над собой, Дзирт яростно сопротивлялся опьяняющему действию дыма. Руки инстинктивно потянулись к рукоятям сабель, висящих на поясе.
Вдруг чья-то рука погладила его по ноге.
Посмотрев вниз, он увидел лежащую на полу жрицу, приглашавшую его соединиться с ней. Похожие сцены внезапно стали возникать повсюду в зале.
Одурманивающее действие дыма продолжалось.
Жрица кивала ему, легонько царапая ногтями кожу его ноги.
Дзирт взъерошил пальцами свои густые волосы, как будто пытаясь отыскать источник головокружения. Ему не нравилось, что он теряет самообладание, не нравилось это душевное оцепенение, лишавшее его обычной быстроты реакций и готовности действовать.
Еще меньше ему нравилась разворачивающаяся перед ним картина. Ее очевидная извращенность оскорбляла его чувства. Вырвавшись из рук жрицы, он ринулся через всю комнату, спотыкаясь о бесчисленные сплетенные тела, слишком занятые, чтобы обратить на него внимание.
Он бежал со всей быстротой, на какую способны были дрожащие ноги и, выскочив из комнаты, плотно затворил за собой дверь.
Только стоны студентки продолжали преследовать его. Их не могли заглушить никакие барьеры – ни каменные, ни мысленные.
Схватившись за живот, Дзирт тяжело привалился к прохладной каменной стене.
Он сейчас даже не думал о возможных последствиях своих действий; он только знал, что необходимо было бежать из этой отвратительной комнаты.
Внезапно рядом с ним оказалась Вирна; платье ее было небрежно расстегнуто спереди. Теперь, когда голова немного прояснилась, Дзирт подумал о цене, которую придется заплатить. Однако, как ни странно, лицо сестры выражало отнюдь не порицание.
– Предпочитаешь уединение? – спросила она, спокойно кладя руку на плечо Дзирту. Она и не думала застегнуть платье. – Понимаю тебя.
Дзирт сбросил ее руку с плеча. – Что это за безумие? – спросил он.
Начиная понимать истинную причину, по которой брат сбежал с церемонии, Вирна вся перекосилась:
– Ты отказал верховной жрице! По закону она могла бы убить тебя за твою дерзость! Дзирт огрызнулся:
– Я даже не знаю ее! Я что, должен был….
– Ты должен был вести себя, как положено!
– Но она мне совершенно безразлична! – заикаясь, пробормотал он, не в силах сдержать дрожь в руках.
– А ты полагаешь, Закнафейну очень нравилась Мать Мэлис? – Вирна знала, что ссылка на его кумира наверняка причинит Дзирту боль. Увидев, что брат и вправду уязвлен, она смягчилась и взяла его за руку. – Пойдем обратно, еще есть время, – промурлыкала она.
Холодный взгляд Дзирта подействовал на нее, как удар сабли.
– Паучья Королева – божество нашего народа, – сурово напомнила она. – Я лишь одна из тех, кто выражает ее волю!
– Я бы не стал слишком гордиться этим! – возразил Дзирт, стараясь гневом подавить нарастающий страх и не сдаться.
Вирна с силой ударила его по лицу.
– Возвращайся на церемонию! – приказала она.
– Иди, целуйся со своим пауком, – отвечал Дзирт. – Пусть его жала вырвут твой проклятый язык!