Читать интересную книгу Я — не Я - Алексей Слаповский

И рассказал — не всё, но самое существенное. Он понимал, что Запальцеву трудно, как ни крути, а он — уголовник, его разыскивают, он вынужден будет где-то скрываться и скрываться долго, пока не пройдёт срок давности. А кто его знает, каков срок…

Запальцев его даже не дослушал.

Ладно меня это не касается. Я понял, что не очень-то просто.

Что?

Если бы ты мог так легко в меня забраться, то есть в себя, ты бы это уже сделал. А ты — нет. Значит, тут и моя доля нужна. А её не будет. Или нет, — сказал он вдруг человеческим голосом. — Ты пойми — как я это Леночке объясню? Не жене, само собой, а другая которая? Я её люблю очень сильно, я серьёзно говорю. Я тебе эту любовь не могу отдать. Что же мне, в новой внешности к ней прийти и всё ей объяснить? Но любовь понятие комплексное, она привыкла всё вот это любить, а не только душу там.

Вот это всё — моложе и красивее, — польстил его внешности Неделин.

Да плевать!.. Тут, брат, нужно подумать. Нужно её подготовить. Давай вот что: я с ней поговорю. Как на Духу. Подготовлю. А жене ничего не будем объяснять?

Кет. Она ведь не заметит.

Думаешь?

Ты с ней это… Спал?

Глупый вопрос.

Да, конечно.

Считай, что это ты с ней спал.

Да, конечно.

В общем, так. Ты пока отдохни, а я подготовлю Леночку, всё ей растолкую.

Где я буду отдыхать? На улице?

Ну за"ем же…

Запальцев привёз Неделина на свою тайную квартирку и обещал быть к вечеру: кроме разговора с Леночкой, предстоит уладить серьёзные дела, вернее, свернуть их, оповестить партнёров и сотрудников, что он выходит из всех игр и отбывает в неизвестном направлении. Неделин ведь не захочет и не сможет продолжать его деятельность? Ведь так?

Не захочу и не смогу, — сказал Неделин. — Хочу работать там, где работал. Я соскучился по своему столу. И по автомату с газировкой в коридоре. И по курилке, где треплются во время обеденного перерыва.

Автомат давно убрали, курить разрешено только в сортире, в курилке бильярд поставили, — огорчил его Запальцев.

Не страшно, я некурящий.

В тихой квартире было сумрачно, окна зашторены, — и Неделин впервые за много дней хорошо и уютно поспал, успокоенный тем, что всё вышло против его ожиданий гладко, что Запальцев так легко согласился на обратный размен.

Меж тем Запальиев и не помышлял объяснять всё Леночке и сворачивать дела, он поехал за город, в ту рощу, где они с Леночкой любили устраивать пикник, и здесь, в тишине, стал обдумывать, каким образом ему избавиться от Неделина. Тот, наивный человек, даже не обратил внимания на то, что Запальцев оставил машину за квартал от дома, провёл его через подворотню, идя впереди, закрывая его собой и осматриваясь; никто им не встретился, никто не знает, что Неделин в этой квартире, никто не заметит, если он исчезнет, он, собственно говоря, давно исчез, — то есть исчез Запальцев, царствие ему небесное, хороший был человек! Но как всё осуществить практически? Что ни говори, а убивать еще не приходилось, страшновато с непривычки. Тут важно помнить: уничтожаешь того, кого уже нет! Или, можно сказать, самого себя, никчёмного, пустого человека, спекулянта, вредителя общества; разве он не имеет права на самоубийство?

Итак, что делать? Убить, вывезти в лес и закопать? Но. — следы от машины или кто-то поедет на воскресный загородный отдых с собакой, а собака возьмёт и вынюхает труп из-под земли… Утопить в Волге в глубоком месте? Это надёжнее. Вывезти на катере (ещё одно недавнее скромное приобретение Запальцева), ошарашить веслом по голове, привязать к телу груз — ив воду. И никаких следов.

А почему — никаких? Пусть обнаружат Запальцева, самоубийцу, утопленника, так он исчезнет вернее, исчезнет, так сказать, официально, зафиксированно. Но как сделать, чтобы не было следов насильственной смерти? Это трудно, это нужно уметь. Нет, к чёрту всякие хитрости, на этих хитростях и попадаются. Утопить — и всё. Кто будет искать человека, который давно уже потерян?

Неделин удивился, что Запальцев вернулся так рано.

Я не рассчитал, — сказал Запальцев. — Мне нужно минимум три дня, чтобы свернуть все дела. Тебе же лучше, хвостов не останется. Иначе мои долги перейдут к тебе, глотку перегрызут. Тут тебе быть нельзя, перекантуешься эти три дня на даче. Там хорошо, продукты есть, природа чудесная, вокруг никого. Идёт?

Идёт, — согласился Неделин, который почему-то даже рад был отложить встречу с женой и детьми. Не готов ещё был.

Поехали к Волге, к лодочной станции, она находилась в прибрежном посёлке под названием Затон.

Мы что, на лодке?

На катере.

Зачем?

Затем, что дача на острове.

А-а… Богато живёшь, я смотрю.

Старался. Твои дети довольны. Или — наши дети?

День был будний, погода серая, в которую злодейство душе позволительнее. Катер с двумя моторами глиссировал. Ветер отбрасывал волосы, моторы ревели, приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.

— Продай катер! — кричал Неделин.

Отдам даром! Всё отдам — и ещё накоплю. Вор я или не вор?

Вор! — дружелюбно смеялся Неделин.

На корме лежал новый лодочный мотор, купленный Запальцевым по знакомству для запаса. Придётся пожертвовать этим мотором. Он будет привязан к ногам трупа. А почему именно к ногам? Нет, в самом деле, почему, обдумывая убийство, он сразу решил привязать мотор к ногам и представил, как Неделин, утопший, будет стоять на дне, покачиваясь , в человеческой позе. А если привязать к голове — это, значит, будет нехорошо, не по-человечески? — труп, стоящий вверх ногами! Смешны люди! — сказал в уме своим мыслям Запальцев, — даже в убийстве стараются соблюсти некоторые приличия. А вот привяжу к голове и торчи пятками вверх, призрак!

Катер нёсся между островами, вокруг — никого, пустая вода. А место глубокое, судоходное, вон торчит бакен, обозначающий глубину. Здесь тому и быть.

Моторы взвыли и заглохли. Оба сразу.

Вот ещё! — воскликнул Запальцев. — В технике разбираешься?

На уровне велосипеда.

Ладно, будешь помогать. Видишь вон тот тросик? Тяни его.

Вот этот?

Да. Тяни.

Неделин тянул тросик, который совершенно ни к чему было тянуть, а За пальцев давал моторам холостые обороты, моторы выли, исходя синим дымом.

Сильнее! — крикнул Запальцев.

Неделин старался — согнувшись над моторами, стоя спиной к Запальцеву. Надо сделать всего три движения: рывком вынуть из уключины весло, размахнуться, ударить. Три секунды. Ну пять.

Обеими руками тяни! — крикнул Запальцев. (Что бы не обернулся, чтобы весь ушёл в свой идиотский ТРУД.)

Раз! — вынул весло. Два! — занёс над затылком Неделина. Три

Не обоими, а обеими! — сказал Неделин. — Неужели Елена…— и обернулся, почувствовав странную тишину за спиной.

Что Елена? — спросил Запальцев. держа весло над головой Неделина.

Разве она тебя не поправляет? Она не любит, когда неправильно говорят, изумлённо произнёс Неделин.

Бить, конечно, надо было ребром весла, но Запальцев ударил плашмя — для того, чтобы не было крови? — или пожалел? пожалел сделать слишком больно до того, как утопить?

Неделин поднял руки, но не успел подставить их под удар — весло стукнуло и соскочило с головы вбок. Неделин сел на борт, лицо исказилось от боли. Запальцев, мучаясь от вида этой боли — на лице, которое ему так знакомо, на своём бывшем лице! — второй раз занёс весло и ударил плашмя, сбоку, сшибая Неделина в воду и недоумевая, зачем он это делает.

Глава 45

Всплеск — и тело скрылось в воде. Неделин, бросив весло, подскочил к борту, вцепился в тело руками, оно шевелилось безвольно, безжизненно. Он повернул лицом вверх, глаза Запальцева были закрыты. Что ж делать-то, Господи. Оглядевшись, Неделин увидел моток верёвки, обвязал этой верёвкой Запальцева под мышками, потянул на себя, но мало чего добился, тело только чуть поднялось из воды. Неделин привязал верёвку — пусть будет пока хотя бы в таком положении, — схватил весло и попытался приподнять Запальцева, действуя веслом, как рычагом, подсовывая весло под верёвку. Ещё немного, ещё — и вот уже голова на уровне борта, плечи на уровне борта, Неделин перехватил и, упираясь ногами, изо всех сил потащил страшно тяжёлое тело. Наконец эта масса тяжело перевалилась через борт, грохнулась на дно лодки, скорёжившись между сиденьями. Неделин стал делать искусственное дыхание: нажимать на грудь, дышать в рот, разводить и сводить руки. Хлынула изо рта вода, Запальцев что-то промычал.

Всё в порядке! — закричал Неделин. — Всё в по рядке, дорогой ты мой! Ты жив!

Сволочь! — прохрипел Запальцев.

Сволочь, сволочь, как и ты! — бодро успокоил его Неделин. — Не надо было нападать, голубчик. Надо было честно обменяться!

Отдай! — Запальцев схватил его вялыми руками и попытался трясти. — Отдай, всё равно тебе не жить!

Ну знаешь ли! Я ведь и к рыбам могу отправить. мотор вон к ногам привяжу и будешь на дне стоять, пароходам честь отдавать. Так что лучше не рыпайся.