Не знаю, за что именно благодарю его. За предложение поработать с ним? За признание, что он никогда не переставал думать обо мне? За то, что он намерен оставить нас с Сюзанной вдвоем?
— Не за что, — говорит Лео, словно отвечая на все сразу. Он собирается уйти, но вдруг останавливается и смотрит мне в глаза. — Кстати, вечером я собираюсь пойти перекусить в чудесной мексиканской забегаловке, где готовят сногсшибательный гуакамоле и весьма неплохие коктейли «Маргарита». Нет, я, конечно, не навязываюсь, но если захотите присоединиться, дай мне знать.
— Ладно, — отвечаю я.
— Позвони мне на сотовый или в номер. — Лео смотрит на свой электронный ключ. — Я остановился в шестьсот двенадцатом.
— Номер шестьсот двенадцать, — эхом повторяю я. — Это же прямо над нами — мы живем в пятьсот двенадцатом. Я запомню.
— Если не позвонишь, тогда до завтра. Увидимся после обеда.
— Хорошо.
— Я так понял, что буду брать интервью во время фотосессии.
Киваю, мысленно благодаря его за то, что он заранее предупредил меня о своем присутствии во время съемок. Подумать только, Лео и Дрейк в одной и той же комнате!
— Ты же любила вкусно поужинать, — подмигивает Лео и, наконец, уходит.
Едва только Лео скрывается за углом, на непроницаемом лице Сюзанны возникает ухмылка.
— Боже мой, Эллен.
— Что? — Я готовлюсь стоически выдержать все ее издевки.
— Какая страсть! Какое влечение! Такое взаимное притяжение, что любой магнит отдыхает, — восхищенно качает головой Сюзанна.
— Вздор!
— «Номер шестьсот двенадцать. Я запомню», — передразнивает меня сестра ужасно писклявым и томным голосом.
— Я так не говорила! Все не так, Сюзанна, честно!
— Хорошо, тогда как?
— Долгая история, — уклончиво отвечаю я.
— А я никуда не спешу.
— Может, сначала закажем что-нибудь выпить? — Я тяну время.
— Уже. Я заказала фирменный коктейль «Красотка», пока зависла у стойки, любуясь издали на вас, глупых. Знаешь, кажется, здесь снимали одну из сцен этого фильма.
— Правда? — Я надеюсь перевести разговор на какую-нибудь безобидную тему, побеседовать о Голливуде, о моей любимой Джулии Робертс. — Мы ведь, кажется, смотрели «Красотку» вместе? Тебе понравилось?
— Так себе фильмец, неприкрытая пропаганда проституции, — пожимает плечами Сюзанна. — Ну а сейчас вернемся к нашей основной теме — к твоему милому эксу.
— Он не милый.
— Ну ладно, пусть будет «знойный», ты и сама прекрасно это знаешь. Глаза выдают его с головой.
Я пытаюсь сдержать улыбку, но не могу. Глаза у Лео в самом деле так и горят.
— Давай рассказывай, что между вами происходит, делись переживаниями с сестрой, а?
Я подпираю голову руками и тяжело вздыхаю:
— Хорошо, но обещай не осуждать меня.
— Когда это я тебя осуждала?
— Шутишь? — усмехаюсь я, глядя на сестру. — Лучше скажи, когда ты меня не осуждала.
— Может, ты и права. Ладно, обещаю на этот раз тебя не осуждать.
Я снова вздыхаю и принимаюсь рассказывать Сюзанне всю историю с момента нашей случайной встречи с Лео на перекрестке. Сюзанна молчит. Официантка приносит нам закуски, и сестра заказывает мне еще один бокал. Заканчиваю свою повесть и спрашиваю, не думает ли Сюзанна, что я поступаю аморально.
Сестра поглаживает меня по коленке, как делала в детстве, когда меня укачивало на заднем сиденье нашего «бьюика».
— Вроде бы пока нет.
— Что значит «пока»?
— Значит, что еще не вечер, выпит только один мартини, и все самое интересное, конечно, впереди.
— Сюзанна, — шепчу я, напуганная ее намеком, — я никогда не изменю Энди, никогда.
— Эллен, разве кто-то говорит об измене?
Через два часа, после трех бокалов и долгого разговора, мы с Сюзанной снова оказываемся в нашем номере, счастливые и немного пьяные. Опустошаем мини-бар и смеемся над собой. Когда по-настоящему голоден, шесть долларов за упаковку конфет уже кажутся разумной ценой! Между тем, мои мысли возвращаются к Лео и мексиканской закуске.
— А не позвонить ли нам на стойку регистрации? — размышляю я вслух. — Я бы совсем не прочь съесть какое-нибудь мексиканское блюдо.
— Вполне поддерживаю инициативу, — ухмыляется Сюзанна, снимая трубку. — А может, лучше сразу позвонить в шестьсот двенадцать или даже для надежности пойти туда?
Я качаю головой и говорю, что встречаться с Лео вовсе обязательно.
— Ты правда так думаешь?
— Честное слово.
— Мне-то казалось, это могло быть забавно.
— Забавно видеть мое смущение?
— Нет, просто мне понравилось общаться с Лео.
Я не могу понять, дурачится Сюзанна, проверяя мою стойкость, или просто пытается не осуждать меня. В конце концов, я отбираю у нее телефонную трубку и пакетик конфет.
— Ну же, — подначивает меня сестра, — звони! Неужели не хочешь узнать, чем занимался Лео все эти годы?
— Это я и так прекрасно знаю — он до сих пор берет интервью и пишет статьи. — Сбрасываю туфли и надеваю махровые тапочки с эмблемой отеля, кладу в рот конфету и добавляю: — Собственно, поэтому я и здесь, понимаешь?
— Да, но кроме работы… Ты ведь ничего не знаешь о его жизни, не так ли? Даже не знаешь, женат он или нет.
— Не женат.
— Ты уве-е-е-рена?
— Он не носит кольцо.
— Это еще ничего не значит. Полным-полно женатых мужчин, которые не носят кольца.
— Много ты понимаешь, — бормочу я.
— Но далеко не все они донжуаны.
«Странно, обычно Сюзанна другого мнения о мужчинах», — думаю я, припоминая ее многочисленные рассказы о неокольцованных развратных пилотах и похотливых бизнесменах, развалившихся в салонах первого класса.
— У людей старой закалки так принято. Наш папа никогда не носил кольцо и при этом за юбками не бегал,
— Разве может быть старая закалка у человека, которому еще нет и сорока?
— Еще как может, это ведь состояние души — а Лео таков и есть, — говорит сестра с явным удовольствием, и до меня доходит, что, приписывая Лео «старую закалку», Сюзанна делает ему комплимент.
— Почему ты так думаешь? — спрашиваю я.
— Не знаю, просто все на это указывает. Он не клюнул на все эти материальные блага, на жалкие игрушки, от которых в восторге наше поколение.
— Сюзанна! С чего ты это взяла? Ты же с ним за все время провела от силы часа четыре!