Ну, то есть два раза в сутки, это как бы была не совсем наша норма. А уж один…
А все потому, что одна красивая, стройная, сексуальная рыжая фея категорически отказывалась оставаться на ночь в том доме, который я купил специально для того, чтобы с ней там спать!
И спальню ее мечты, кстати, в кратчайшие сроки установили именно для этого! Но…
Моя будущая супруга в последнее время чаще ночевала в своей квартире, придумывая какие-то предлоги. То ей нужно было собрать вещи, то разобрать вещи, то приготовить какие-то материалы для работы – она вернулась в нашу компанию, но пока разово, и без командировок.
Алекс и отец мне говорили, что это нормально, что до свадьбы все невесты ведут себя странно. Но их объяснения меня мало успокаивали.
Я ли не сделал все для того, чтобы у нас с ней, наконец, наладились отношения? Я ли не старался сделать все, чтобы наша свадьба состоялась как можно скорее?
Да я даже… свататься пришел по всем правилам и руки ее попросил у ее отца!
Ну, в принципе, это бы я в любом случае сделал. Возможно иначе, не так, как в итоге вышло.
Я расчитывал пригласить ее родителей в шикарный ресторан – снять целый зал, нанять музыкантов. Я понимаю, это клише. И… может быть это слишком… протокольно, что ли. Так, как надо. Как делал бы это в кино герой, изображающий меня, по замыслу какого-нибудь, известного, не артхаусного режиссера.
Хм… с ужасом я представлял, как бы это снял Кристофер Нолан. У него бы я из будущего просил руки девушки у себя же из прошлого, где-нибудь в глубоком сне, в далекой-далекой галактике…
Ладно, я хотел как лучше. Красиво, элегантно. Но…
- Нет, Андрей, так не делают. Мама с папой ждут тебя у нас, они собрались готовить праздничный ужин, бабушка приедет со своими… ну, то есть с кем-то одним. Твои родители, кстати, тоже приглашены.
Наташа опасалась, что после нашей ссоры, ну то есть после того, как мы с ней расстались тогда, зимой, мои родители будут относится к ней настороженно и холодно. Но я-то знал, что они больше винили в нашем разрыве меня. Особенно мама. Считала, что я поступил слишком категорично.
А отец… отец сказал, что если я готов бросить девушку, которая ждала меня голая на столе с чашкой кофе – я мудак.
Ну да. Я чувствовал себя так же. Мудаком. Особенно когда раз за разом пересматривал фото, которые выложил ее блондинистый недомуж – недоумок. Правда, злился я, наверное, недели две. А потом… Потом миллион раз пожалел о своей категоричности.
Вспоминать об этом я не любил. И вообще.
Мы помирились. Мы вместе.
Мы собираемся пожениться.
И я пришел к ее родителям с букетом цветов чтобы просить ее руки.
Как положено.
Я сделал это. Очень легко, кстати.
Фак.
Я руководил филиалами огромной компании! Я разрабатывал проекты, которые готовы были с руками оторвать руководители других компаний. Я проводил переговоры, которые прогнозировались для нас как провальные, и заставлял конкурентов нервно курить в сторонке. Я был одним из самых уважаемых парней в той сфере бизнеса, которой занимался!
Ясно же, что я был спокоен как удав, когда пришел к родителям любимой женщины, чтобы, глядя в глаза ее отцу прямо сказать – я буду заниматься сексом с твоей девочкой, на законных основаниях, когда захочу и как захочу, во всех мыслимых и немыслимых позах, и ты ничего не сможешь с этим сделать. Да?
Да.
Почти.
Потому, что когда я улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных, закончив фразу и получив от её отца «да», сел за стол, мне показалось, что можно уже вызывать реанимобиль, потому что сердце мое колотилось с немыслимой скоростью, нарушая все законы природы.
А еще хотелось курить.
Причем – я не курил лет с… Да я по сути и не начинал. Баловство было.
Сделав вид, что мне срочно нужно ответить на важный звонок я сбежал на кухню, и стоял там, облокотившись на подоконник.
Фак.
Это было жестко.
Это было мощно…
Я… Я чуть не провалил все дело.
- Я люблю вашу дочь, готов… - я сказал «готов»? – хочу женится на ней…
Дальше я еще что-то говорил, причем очень уверенно и смело. Широко улыбаясь. И не мог вспомнить, что же такого «умного» я нес. Наташа, видимо, тоже не могла понять, что я несу, потому что смотрела на меня с выражением блаженного ужаса на лице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Может, я просто рассказывал о том, какие новшества принесет будущий год в сфере IT-технологий? Или что ждет фондовый рынок в следующем тысячелетии?
Было бы весело, если бы не было так грустно.
- Отличное выступление.
Я понял, что ее отце стоит у меня за спиной. Фак.
- Да? – я повернулся, понимая, что у меня в руках нет телефона, а должен бы быть…- спасибо.
- Волновались?
- Я? – твою ж… - Да, честно говоря. Сильнее, чем на защите диплома.
- Верю. Я тоже волновался, ну, когда был на вашем… на твоем месте. Ничего, если мы перейдем на «ты»?
- Да, если вам так удобно. Ну, то есть…
- Угу, некая субординация все-таки должна быть. Я буду на «ты». Сделаешь ей больно – найду и закопаю. Понял?
Что? Это… ее отец так сказал?
- Извини, - он покачал головой, прикрыв лицо ладонью, - моя мать попросила меня так сказать. Ну, маму мою ты уже знаешь, так?
- Знаю…
Мне все еще было не весело.
- Ты… только представь себя на моем месте и… сразу начнешь понимать.
Представить себя на его месте?
Хм… Интересно.
Я представил. Представил, как фея рожает маленькую пухленькую девочку с изумрудными глазами. Как эта кроха первый раз называем меня папочкой. Как я позволяю ей разрисовывать мне лицо и красить ногти – ну, как в этих бесконечных «мемных» историях, когда мужик сначала весь такой брутальный, говорит, что не родилась ее та баба, под дудку которой я буду плясать, а в следующем кадре этот брутал с бородой стоит в розовой кофточке, с наклеенными ресницами и протягивает малышке руку, чтобы она накрасила ему ногти лаком ядовитого цвета. Смешно.
Я бы тоже позволил ей все. Моей дочери.
Вот она растет, начинает меняться, сначала ревнует к матери, потом… потом начинает стесняться меня, превращается в милую молоденькую девушку…
А потом появляется какой-то хрен и заявляет, что будет трахать ее на законных основаниях?
Твою ж мать! Да я…
- Представил?
Фак. Представил!
- Так что… мне тоже совсем не просто, Андрей. Но… я вижу, что моя девочка тебя любит. А ты… ты, надеюсь, любишь ее.
- Люблю… - странное дело, мне вдруг захотелось сказать ему это! Рассказать правду о своих чувствах! О том, что мне не просто нравится ее шикарная задница и зачетная грудь! Мне до дрожи в коленках нравится видеть улыбку на ее лице. Видеть, как она просыпается утром. Знать, что она ждет меня к ужину. Чувствовать, как дрожит ее тело, перед… Нет. Об этом ее отцу знать не обязательно. Но… я понимаю, что он знает.
- Я люблю ее. Очень.
- Хорошо. Тогда по рукам, парень? Договорились? Забирай мое сокровище. Учти – назад не приму! Будешь мучиться до конца жизни!
- С удовольствием!
Мы рассмеялись.
- Коньяк пьешь?
Я кивнул. И почему-то не удивился, когда он достал откуда-то с верхней полки початую бутылку «Курвуазье». Этот же коньяк любил и мой отец, который как раз зашел на кухню – словно запах почувствовал.
- Ну что, мужики? Вздрогнули? За наших девочек! Дай Бог им здоровья!
Мы чокнулись, выпили, и тут же услышали хохот, доносящийся из комнаты.
Наши девочки явно знали, чем мы занимаемся!
Понять их, с одной стороны, было легко. С другой…
Как мне, нормальному половозрелому мужику, с шикарным либидо было понять почему моя фея не хочет со мной спать?
- Наташа, ты сегодня остаешься спать тут! Все!
- Нет!
Фак…
Глава 30.
- Наташ! Объясни почему!
- Не могу!
- Наташа!
- Андрей, ну я правда не могу!
- Не можешь остаться? Тебя что, дома коты твои ждут? Кормить пора? Может, еще и будят тебя – Наташа мы все уронили? И тебе это, по ходу, очень нравится?