теперь этой легкости…
– Мам… Это все неправда, что я тебе вчера сказал! Неправда, слышишь? Я тебе наврал все, придумал! Прости меня, мам!
– Ну что ты говоришь такое, сынок… Ты ни в чем не виноват, успокойся. Наоборот, я тебе ужасно благодарна, поверь. И папа тоже ни в чем не виноват… Никто ни перед кем не виноват, вот в чем все дело!
– Но как же, мам…
– А вот так, сынок. Наверное, я давно хотела знать эту правду, понимаешь? Хотела, но боялась ее. И только сейчас понимаю – не надо было бояться-то. Надо было принять правду, жить с правдой. Не мучиться. Странно, почему я это сейчас только поняла?
– Про какую правду ты говоришь, мам? Это не правда, это измена и предательство! Разве не так?
– Нет, сынок. Не так. Наш папа имеет право любить другую женщину, мы с тобой не можем ничего решать за него. Я знаю теперь правду, и с этой правдой мне легче, поверь. Я даже не знаю, как бы тебе объяснить, чтоб ты понял… Просто во мне цепочка зависимости разорвалась, и меня будто на свободу выпустили. Нет больше страха… И не будет никаких приступов, не бойся! Почему ты так на меня странно смотришь? Ты не веришь мне, да?
– Да я… Не то чтобы не верю, я просто не понимаю, мам… С чего ты взяла, что отец любит эту… Другую женщину? Он только тебя любит, я знаю! А с ней… А с ней просто так…
– Нет, Матвей. Ничего просто так не бывает. Наш папа не тот человек, чтобы обходиться в жизни этим «просто так». Я давно чувствовала присутствие другой женщины в его жизни и боялась этого. Да что там! Именно это чувство не давало мне жить, не давало дышать… А твоей отец – он очень порядочный и честный человек, и ты это сам знаешь. У него завышенное чувство ответственности, завышенное чувство долга. Он никогда бы не оставил меня, и это мучение продолжалось бы долго, долго… Но судьбе было угодно, чтобы ты влюбился именно в Анелю! В дочь той самой женщины! Значит, и мне было суждено узнать правду… И слава богу, мне больше не надо мучиться. Ведь это мучение, когда ты догадываешься подсознательно, что твой любимый мужчина живет с тобой исключительно из чувства долга…
– Мам! Ну не надо! Ну что ты говоришь такое, мам!
– Да ты не пугайся, сынок, теперь все хорошо будет. Я ж тебе объясняю, что мне очень легко сейчас… Будто тяжкий груз с души и сердца сбросила…
– Значит, ты хочешь отпустить отца к ней… К матери Анели? Я правильно понял?
– Да, хочу. Именно этого я и хочу. А еще… Знаешь, что?
– Что, мам?
– Мы с тобой все правильно сделаем, вот что… Мы вместе с тобой найдем Анелю и все ей объясним. Ты только узнай, куда она уехала, ладно?
– Да, мам, я узнаю… Какая же ты у меня, мам…
– Да обыкновенная, какая!
– Нет. Ты такая… Даже слов не могу подобрать! Я очень люблю тебя, мам, очень люблю… И горжусь тобой, правда.
– Вот и хорошо. А сейчас отвези меня домой, пожалуйста. Когда узнаешь, где Анеля, мы вместе с тобой за ней поедем.
– Но тебе нельзя сейчас домой… Тебя не отпустят…
Они и не увидели, как сзади подошла медсестра, как слушает их разговор внимательно. И вздрогнули, когда она проговорила решительно:
– Я не поняла… Вы что, домой собрались, что ли? Нет, и не думайте даже, домой! Скоро врач придет. Да я сейчас Дмитрию Алексеевичу позвоню, скажу, что вы домой собираетесь! Ничего себе, придумали!
– Погодите, моя дорогая… Погодите, не надо никому звонить! – с улыбкой проговорила Анна Антоновна, садясь на постели. – Со мной уже все в порядке, уверяю вас! Ну зачем вы станете будить Дмитрия Алексеевича, вы же видели, как он устал! А со мной сын будет… Он меня домой отвезет…
– Но вы… Вы не можете! Сначала выписаться надо по всей форме, а уж потом…
– Да ладно… Если вы боитесь, что у вас неприятности будут, давайте я соответствующую бумагу подпишу! Так мол и так, добровольно покинула клинику… Как она у вас там называется? Несите бумагу, я подпишу! Матвей, помоги мне встать… И такси вызови, слышишь? Спешить надо, у нас с тобой много дел сегодня! И принеси мою одежду, не в больничной же рубашке мне ехать!
Уже в такси Анна Антоновна спросила деловито:
– А как ты Анелю найдешь, Матвей? Планы у тебя какие-то есть? Может, я сама позвоню матери Анели? И она мне скажет, где дочь?
– Нет, мам… Не звони ей, не надо. Я сам Анелю найду. Я знаю, где живет ее бабушка, я как-то провожал к ней Анелю… Она должна знать, она мне скажет, куда Анеля уехала.
– Что ж, попробуй… Сейчас привезешь меня домой и сразу беги к этой бабушке.
– Да, мам… Договорились…
* * *
Матвей озадаченно стоял у подъезда, до которого когда-то провожал Анелю. Потому что дом и подъезд он помнил, а вот номер квартиры, в которой живет ее бабушка, не знал. И как теперь ее вычислить, интересно? Ходить по всем квартирам подряд и спрашивать, не здесь ли проживает женщина, внучку которой зовут Анелей?
Так долго стоял, что привлек внимание двух женщин, сидящих на скамье у подъезда. Вернее, двух бабушек с любопытными глазками, внимательно и подозрительно его рассматривающих.
– Кого ждешь-то, мил человек? Так долго стоишь тут, глаза намозолил!
– Да не жду… Мне человека найти надо, – вежливо улыбнулся Матвей, подступая поближе к скамейке.
– И какого такого человека, больно интересно знать?
– Ну, как вам сказать… Я ищу бабушку моей девушки…
– А как звать-то эту бабушку, а?
– Не знаю…
– Вот интересно, не знает он! Хорошие дела! И как же собрался тогда искать, если даже имени не знаешь? Да у нас тут, почитай, в каждой квартире по бабушке проживает! Бабушка на бабушке сидит и бабушкой погоняет! Дом-то старый уже, молодежи мало, одни старухи остались. Как найдешь-то теперь?
– Ну, может, вы мне подскажете… У той бабушки внучка есть, ее Анелей зовут.
– А! – одновременно всполохнулись бабушки, радостно переглянувшись. – Знаем, знаем мы ту бабушку, мил человек! И внучку ее знаем, сколь раз видали! Хорошая девушка, вежливая, здоровается всегда. Правда, малахольная она немного, больно уж худа… Конечно, это модно сейчас, худыми-то быть, да ведь некрасиво больно! В наше время девки, которые справные, больше на моде были!
– Так вы знаете бабушку Анели, да? – быстро уточнил Матвей, воспользовавшись коротенькой паузой. – В какой квартире она живет, не подскажете?
– Знаем, знаем, конечно! Маргаритой Сергеевной ее зовут, в тридцать седьмой квартире живет, на четвертом этаже! Только вот больно интересно знать, зачем она тебе понадобилась? Ты бы лучше внучку искал, милок! А Маргарита Сергеевна вроде тебе не по возрасту!
Бабушки переглянулись и захихикали, довольные своей шуткой. Потом одна из них махнула рукой весело:
– Да ты не сердись, милок, не сердись… Подумаешь, пошутили с тобой маненько. Погоди, мы сейчас тебе дверь откроем, у нас тут код надо знать…
Одна из бабушек резво поднялась с места, подошла к двери, чтобы набрать код, и тут же сердито обернулась к стоящему за спиной Матвею:
– А ты давай не подглядывай, не подглядывай! А то… Кто тебя знает! Может, ты ворюга бессовестный? Придешь ночью, войдешь в подъезд да ограбишь нас!
– Да что у тебя красть-то, Лексеевна? – откликнулась со скамьи другая бабушка. – Панталоны с заплатками, что ль, которые твой дед до революции из Одессы привез? Тоже мне, осторожничает она… Заходи, милок, заходи, не слушай ее, старую!
– Спасибо… Спасибо вам большое! – поторопился Матвей нырнуть в открытую дверь подъезда. – Вы мне очень помогли, спасибо!
Бабушки еще что-то говорили ему вслед, но он уже не слышал. Мигом взлетел на четвертый этаж, нажал на кнопку звонка тридцать седьмой квартиры. И стал ждать…
Вскоре за дверью послышались шаги, и он улыбнулся приветливо на всякий случай – вдруг Анелина бабушка сейчас в глазок будет смотреть? Но дверь очень быстро открылась, явив ему моложавую даму неопределенного возраста, глаза у нее были веселые, очень живые.
– Здравствуйте… Вы Маргарита Сергеевна, да?
– Да… Я Маргарита Сергеевна. А вы, собственно…
– А я Матвей. Я Анелю ищу… Она пропала куда-то. Может, вы знаете, куда она уехала?
– Понятно, понятно… Значит, ты тот самый Матвей… Что ж, очень приятно познакомиться! Проходи… Чаю хочешь, Матвей?
– Нет, спасибо. Мне просто надо узнать…
– А ты не спеши, Матвей, не спеши. Расскажи все по порядку. Проходи в комнату, садись… Не в прихожей же нам разговаривать!
Матвей послушно стащил с ног кроссовки, прошел