Читать интересную книгу Феникс в огне - М. Роуз

Реакция Джоша была мгновенной. Он сразу же подумал о том, что Габриэлла узнает эту новость. С большим трудом ему удалось подавить желание вскочить, спуститься вниз, поймать такси и поспешить к ней домой.

«Сейчас она не должна быть одна. Ей будет очень тяжело. Естественно, она обвинит во всем меня. Может, я это и заслужил. Я ведь действительно виновен в гибели профессора, потому что действовал недостаточно быстро, застрял в этом проклятом тоннеле, когда должен был бы быть в гробнице».

Малахай сказал следователю, что он очень опечален этим известием. У Райдера не было никаких сомнений в том, что его горе было искренним. Он показался Джошу каким-то измученным, опустошенным. Смерть профессора Рудольфо явилась серьезным ударом по всей деятельности фонда.

«Кому же из нас сейчас хуже? — подумал фотограф. — Кому больше нужны доказательства существования перевоплощения? Камни давали надежду, которую уничтожили сначала ограбление, а затем убийство профессора. Они снова превратились в легенду, в призрачный миф, какими и были всегда».

— Вы ведь пришли сюда не только для того, чтобы сообщить нам это печальное известие, так? В чем дело, господин следователь? Что еще вам от нас нужно? — спросил Джош.

Его уже тошнило от разговоров с полицией.

Прошлой ночью он вернулся в гостиницу и позвонил Татти. Тот направил к нему двух следователей, сносно владеющих английским, чтобы взять у него показания. В это же время отряд карабинеров отправился на поиски трупа.

— Нервы мистера Райдера на пределе, он не может следовать правилам приличия, — извинился за Джоша Малахай. — Прошлая ночь явилась для него ужасным испытанием. Полагаю, вы и сами должны это понимать. Что вам удалось узнать о том человеке, который преследовал мистера Райдера?

Татти прищурился и уставился на Джоша из-под опущенных ресниц. Теперь он играл роль вовсе не инспектора Клузо, а крутого полицейского, одного из героев Аль Пачино.

— Пока что ничего определенного сказать нельзя. Теперь мы уже имеем дело с тремя убийствами, а нам до сих пор недостает жизненно важной информации.

— Разумеется. — Голос Малахая снова стал увещевательным.

Джош больше ничего не слышал. Он снова находился в гробнице, видел, как профессор Рудольфо падает на землю, чувствовал запах бездымного пороха, крови, пальцами ощущал, какая же она мокрая и липкая. Затем он увидел, как человек, стрелявший в профессора, сам упал вперед и пролил собственную кровь.

— Мистер Райдер?

Джош поднял взгляд.

— Да?

— Вы больше ничего не можете добавить относительно того, что произошло в гробнице?

— Разве мы уже не говорили об этом?

— Говорили. Но теперь нам нужно повторить все еще раз. Вы не расскажете мне, где находились, что видели, что было похищено?

Джон повторил еще раз все то, что уже говорил Татти два дня назад.

— Вы не видели эти бусы?

— Нет, но их видела профессор Чейз. По-моему, она сможет вам помочь больше меня. Разве не так?

Татти пропустил его вопрос мимо ушей.

— Откуда вам известно, что похищенные предметы находились в деревянной шкатулке?

— Потому что я увидел на полу обломки шкатулки и сделал вполне естественное предположение.

— Но сами вы не видели, что было в шкатулке?

— Не видел.

Это была сущая правда, черт побери. Теперь Джош сожалел о том, что не видел камни.

Следователь умолк, взял булочку, разломил ее пополам, насадил на нож шарик масла, аккуратно размазал его, зачерпнул ложкой джем, сперва положил его в блюдце, а затем намазал на булочку.

Он завершил этот процесс, откусил кусочек, медленно прожевал его, запил кофе, после чего продолжил допрос:

— Вы оба работаете в одном нью-йоркском фонде. Это так?

Джош молча кивнул, Малахай сказал «да».

— Во время нашего первого разговора вы, мистер Райдер, сказали мне, что вы фотограф, а вы, мистер Самюэльс, — психолог. Однако этим ваши рассказы о себе и ограничились, поэтому мне пришлось попросить одного из своих сотрудников навести кое-какие справки и выяснить, что именно вы фотографируете и на кого работаете. — У него сверкнули глаза.

Татти явно гордился тем, какой он искусный следователь. Джошу страшно захотелось порвать этот пузырь тщеславия и сказать, что кто угодно мог выяснить все это в Интернете меньше чем за пару минут.

— Теперь я уверен вот в чем, — многозначительно промолвил Татти и подался вперед. — Существует связь между тем, на кого вы работаете, и тем, что было похищено в гробнице. В противном случае чем объясняется ваше появление в Риме? Почему сообщение о находке привело вас сюда, если только это не имеет какого-то отношения к сфере ваших исследований?

Джош ничего не ответил. Вопрос был риторическим, а ему меньше всего хотелось снабжать следователя дополнительной информацией. Судя по всему, Малахай подумал то же самое, потому что тоже промолчал.

— Скажите, не противоречат ли христианскому вероучению те перевоплощения, которыми вы занимаетесь?

— Едва ли, — возразил Малахай. — Главы всех западных религий очень кстати забыли, что еще тысячу шестьсот лет назад проблема перевоплощения являлась составной частью всех вероучений, в том числе иудаизма и христианства. Для иудеев эта проблема не представляет особой угрозы, поэтому они и не выступают против нее. Но для христианской церкви перевоплощение является смертельной опасностью, потому что понятие кармы подрывает ее устои. Христианство создало догму о том, что лишь духовенство может давать отпущение грехов и обеспечивать путь в рай. Для христианских священников немыслимо представление о том, что человек способен сам повелевать собственной душой, без их помощи переходить от одной жизни к другой и достигать нирваны.

Джош заводился все больше и больше. Разговор тянулся слишком долго, а ему нужно встретиться с Габриэллой.

— Господин следователь, какое отношение предмет перевоплощения имеет к вашему расследованию? — довольно резко вмешался он.

— На мой взгляд, перевоплощение имеет какое-то отношение к тому, что вы ожидали увидеть в гробнице. Мистер Самюэльс, вы не желаете объяснить все сами? Я больше не хочу играть в игры. Зачем вы приехали в Рим? Что вы ожидали здесь увидеть?

Малахай обладал фотографической памятью. Он уже более пятнадцати лет занимался проблемой перевоплощения, был одержим вопросами смерти, погребальных ритуалов, легендами, мифами, религиозными верованиями и обрядами. В течение следующих нескольких минут Малахай засыпал следователя рассказами о телах, погребенных без бальзамирования, однако сохранившихся более или менее нетронутыми. Он объяснил значение подобных нетленных останков для определенных религий, в которых такие случаи рассматриваются как чудо.

— Вам известно, что католическая церковь считает такое тело одним из свидетельств святости умершего человека?

— Разумеется, известно. Я живу в Риме. Я католик. — Татти кивал, но его терпение подходило к концу. — Как это связано с вашим приездом сюда?

Малахай удивленно посмотрел на него.

— Естественно, мы приехали, чтобы посмотреть на тело. — Он произнес это так, словно в гробнице ничего, кроме тела, не было. — Для тех, кто занимается проблемами связи с прошлой жизнью, такие тела представляют небывалый интерес.

Следователь, похоже, был разочарован.

— Только поэтому вы сюда и прилетели?

— Да. Нас интересовало состояние останков этой женщины.

— Вы не знали, что еще было обнаружено в гробнице?

Малахай покачал головой, и Татти повернулся к Джошу.

— Вы уверены в том, что не видели в склепе ничего такого, ради чего можно было бы убить человека?

— Уверен.

Джош понимал, что отвечает слишком резко. Но ему было все равно. Пусть Малахай разыгрывает роль дипломата. Сам он был уже сыт по горло допросами.

— Господин следователь, честное слово, вы должны говорить об этом с профессором Чейз, а не с нами.

— Полностью с вами согласен. Однако я больше не могу обращаться за помощью к профессору Чейз.

— Это еще почему?

Мысли вихрем пронеслись в голове у Джоша.

«Камни пропали. Профессор Рудольфо умер. Если с Габриэллой что-то произошло…»

Следователь взял из корзинки вторую булочку и снова проделал бесконечную процедуру намазывания ее сначала маслом, затем джемом. Он тянул время, желая посмотреть, какое действие возымели эти слова на его собеседников. Татти откусил кусок, не спеша прожевал его, проглотил, затем откусил еще один. Капелька рубиново-красного джема упала на белое фарфоровое блюдце.

Джош сделал над собой усилие, чтобы сохранить внешнее спокойствие, не повторить вопрос, не вскочить с места и не схватить следователя за грудки, требуя от него ответа.

— Пока что у нас нет никаких данных относительно того, по своей ли воле профессор Чейз покинула Рим или же с ней что-то случилось. В настоящий момент мы проверяем все авиалинии.