Тот, кого она назвала Бодуэном Годфруа, был явно обозлен и озадачен, но еще более его поразило само присутствие королевы.
– Ба! – вскричал он, пытаясь за дерзостью скрыть смущение. – Никак не думал, что вы еще способны пуститься в такой длинный путь, ваше величество...
– А я не сомневалась, что ты способен исполнить любой гнусный приказ, Бодуэн. И отлично знаю, кому ты служишь. На тебе нет белого плаща с красным крестом, но ты – тамплиер, и приказывает тебе великий магистр Жерар де Ридфор[28]. Я всегда знала, что он враг короля Ричарда, но не думала, что он устроит против него открытый заговор!
Эти слова сперва, казалось, напугали Годфруа. Он явно испытывал трепет перед Элеонорой, как и все, кому приходилось когда-либо иметь с ней дело. Однако деваться тамплиеру было уже некуда.
– Я разговариваю с рыцарем, а не с вами, ваше величество! – крикнул он. – Рыцарь Лионский, выполняйте приказ или умрете!
– Так уж сразу и умру? – насмешливо воскликнул Эдгар. – А может, я буду не первый?
– Вперед! – взревел тамплиер, махнув рукой своим всадникам.
В то же мгновение Элеонора вскинула руку. Эдгар даже не заметил, когда она успела зарядить арбалет, но стремительность, с которой она выстрелила, показала, как хорошо королева владеет этим оружием. Бодуэн Годфруа рухнул с седла, не успев даже охнуть. Стрела, пробив гамбезон и кольчугу, вошла ему прямо в сердце.
Остальной отряд, растерявшись, замер. И Эдгар тут же этим воспользовался.
– Женщины, за деревья! – скомандовал он. – Пажи с ними, остальные – за мной!
Это был единственный выход. Смешаться с врагами, слиться в бешеной схватке, тогда они не успеют, в свою очередь, пустить в ход луки и арбалеты.
На этот раз он точно обрушил свой боевой топор и в первый, и во второй раз. И его уже не поразил и не ошеломил вид и запах крови, брызнувшей ему прямо в лицо. Лязг железа, крики людей, грохот столкнувшихся щитов – все это словно было некогда знакомо, словно будило в душе старые струны. Он дрался второй раз в жизни, но ему казалось, что он дерется сто лет подряд...
И вот тут на весь лес прогремел звук рога. Громадная тень пронеслась между стволами буков и сбоку обрушилась на вражеский отряд. У тамплиеров внезапно вырвался крик ужаса – им показалось, что их убивает не человек, во всяком случае, человеческая рука не могла разить с такой скоростью, с такой силой и с такой неотвратимостью.
– Сир Седрик! Господин Седой Волк! – в неописуемом восторге завопил Эдгар, узнавая громадного всадника. – Так вот кто ехал за нами все эти дни!
– Ты сам виноват, негодный мальчишка! – издали крикнул ему Сеймур. – Нечего было искушать меня, соблазнять этим походом! Вот я и увязался за тобой, как старый пес за обозом! Теперь делись со мной славой...
Делиться, однако, было уже почти нечем. Не прошло и десяти минут, как воины Бодуэна Годфруа, видя, какие потери уже понес их отряд, стали в панике разворачивать коней и обращаться в бегство. На земле остались лежать без движения шестнадцать человек. Что до отряда Эдгара, то у него оказался убит один воин, и двое были ранены, в том числе один из пажей, нарушивший приказ охранять дам и тоже ринувшийся в бой. Впрочем, за деревьями укрылись только Беренгария и обе придворные дамы – неукротимая Элеонора во все время короткой схватки оставалась на прежнем месте – ее стрелы поразили еще двоих вражеских воинов.
Седрик подъехал к Эдгару и проговорил, нагнувшись в седле и приблизив потное лицо к самому лицу юноши:
– Если после этой битвы ты вообразишь, что побеждать легко, лучше сразу закажи по себе поминальную службу, сынок!.. Ничто так не опасно для воина, как первая победа.
Старый рыцарь восседал все на том же могучем английском жеребце. Однако в остальном облик его изменился – теперь на нем были боевые доспехи. Кольчуга до колен, сработанная из таких толстых колец, что весила наверняка в два раза больше обычной, была надета по старой моде поверх гамбезона, что делало и без того громадную фигуру сира Седрика похожей на настоящую железную скалу. Вместо кольчужных чулок ноги рыцаря защищали кожаные штаны с нашитыми ниже колен медными бляхами да толстые кованые наколенники. Круглый шлем с небольшим выступом и короткая бармица довершали этот военный наряд. Что до вооружения, то здесь обнаружилось, что вкусы старого рыцаря и Эдгара совпадают: Седрик тоже предпочитал мечу боевой топор, только тот был у него совершенно немыслимых размеров. Лук, колчан, кинжал у пояса – вот и все снаряжение, а все припасы уместились в небольшой кожаный мешок, притороченный к седлу.
– Ваше величество! – проговорил командир отряда, оборачиваясь к неспешно подъехавшей королеве. – Позвольте представить вам бесстрашного человека, который нас сейчас просто-напросто спас: это сир Седрик Сеймур.
– Седой Волк! – воскликнула Элеонора, рассматривая богатыря с любопытством и некоторой настороженностью. – Хоть вы, сир, и затаились в лесах близ Кентербери, о вас многие слыхали, и мне много чего рассказывали. Я слышала, что вы – удивительный воин. Но увидеть такое уж не рассчитывала. Мой сын Ричард не возьмет меня с собой в битву, а больше так не сражается никто. Только вы! Я – королева Элеонора.
– Элеонора Аквитанская. Я тоже слыхал о вас немало, – голос старого рыцаря не выдал ни волнения, ни подобострастия. – По правде сказать, я не верил менестрелям, которые поют, что вы все еще хороши и можете понравиться мужчине. Теперь вижу: они не врут.
– Слава Богу, что хоть старики вроде вас еще это признают! – не смутившись и не растерявшись, парировала Элеонора. – Вы тоже сейчас доказали, как важно начинать жизнь с хорошего разбега... Думаю, вам лет не меньше, чем мне.
– Больше.
– Значит, поживем еще, сир! Я от всего сердца благодарю вас за помощь. Поедете с нами дальше?
Старый рыцарь чуть заметно улыбнулся:
– Вы королева и можете приказать.
– В данном случае предпочитаю просто спросить. Едете?
Седой Волк махнул рукой, в которой все еще держал окровавленный по середину рукояти топор:
– Раз уж я протащился через половину Франции, то стоит, пожалуй, доехать и до Мессины. Одна благодарность ее величества может к этому подвигнуть. А если еще дадите верному вассалу поцеловать вашу руку, дело будет решено.
– Тоже мне просьба! Могли бы и золота попросить. Хотя его все равно нет. Посему даю то, о чем просите. Вот.
Королева подъехала вплотную к старому рыцарю и жестом одновременно изящным и небрежным протянула ему свою узкую руку. Перчаток она не носила.
Седрик, осторожно нагнувшись, коснулся губами темных жилок, слегка вздувшихся на светлой коже. Руку Элеоноры украшало одно-единственное кольцо: крупный серебряный перстень с прямоугольно граненым смарагдом и двумя крохотными гербами, отчеканенными по обе стороны камня.