Далее следовали своеобразные инструкции по достижению этой святой цели. Будет «война сердца» – каждый последователь пророка должен постоянно подпитывать в своей душе ненависть к неверным; «война слова» – при помощи языка и чернил каждый мусульманин должен распространять ту же самую ненависть, где бы ни жили мусульмане; «война дела» – нужно драться и убивать неверных, откуда бы они ни высовывали свою голову. Этот последний конфликт, как говорится в памфлете, является «истинной войной». Будет «маленькая священная война» и «большая священная война». Первая описывается как война, которую каждый мусульманин должен вести в своем окружении против христианских соседей. Вторая же, согласно этому памфлету, – это великая мировая война, которая объединит ислам в Индии, Аравии, Турции, Африке и других странах в борьбе против языческих угнетателей.
«Священная война, – говорится в памфлете, – будет представлена в трех формах. Первая – это личная война, состоящая из поступков каждого. Ее можно вести колющими и режущими предметами, эта война будет подобна той, что вели святые против Питера Гейли, языческого английского правителя, подобна убийству английского начальника полиции в Индии и одного из официальных лиц, прибывшего в Мекку и погибшего от руки Аби Бусира (да пребудет с ним Господь)».
В документе рассказывается еще о нескольких убийствах, которым правоверные должны подражать.
Второй формой войны, согласно этому памфлету, должна стать организация правоверными банд, которые должны были уничтожать христиан на своем пути. Самыми полезными должны были стать те, которые были собраны и действовали тайно.
«Следует думать, что подобные тайные банды принесут огромную пользу».
Третья форма заключалась в том, чтобы тренированные армии «проводили кампании».
Весь этот длинный призыв к убийству во многих своих деталях указывал на то, что немцы приложили руку к его написанию. Убить нужно было только тех неверных, которые «управляли нами» – то есть тех, кому принадлежали земли, на которых проживали мусульмане. Поскольку у Германии подобных земель не было, то этот самый пункт должен был защитить немцев от нападения. Однако немцев всегда интересовало лишь их благополучие и мало заботили их союзники, поэтому они, очевидно, не обратили внимания на тот факт, что у Австрии было множество земель в Боснии и Герцеговине, на которых был распространен ислам. Мусульманам было приказано создавать армии, «и ничего, если в них будут задействованы некоторые иностранные элементы», как, например, немецкие инструкторы и офицеры.
«Вы должны помнить – это, очевидно, должно было обеспечить немцам полную защиту, – что незаконно уничтожать людей других религий, у которых есть договор с мусульманами, или тех, которые не были враждебны к правительству халифата».
Несмотря на то что Вангенхайм никогда не говорил мне о том, что Германия везде намеревается, где это возможно, настроить мусульман против Англии, Франции и России, эти фрагменты документа достаточно точно демонстрировали истинную цель написания этого удивительного документа. Когда Вангенхайм обсуждал со мной этот вопрос, казалось, что главная идея заключалась в том, что подобного рода священная война должна была быть скорым средством, с помощью которого можно было заставить Англию заключить мир. В то же самое время Вангенхайм высказал мнение, которое тогда преобладало в общественных кругах, согласно которому Германия совершила ошибку, втянув Англию в конфликт, и теперь главная задача заключалась в том, что если удастся поднять Индию, Египет, Судан и другие колонии против Англии, то она не станет участвовать в конфликте. Даже если британские мусульмане откажутся восставать, и в этом Вангенхайм был убежден, просто угроза подобного бунта заставит Англию бросить Бельгию и Францию на произвол судьбы. Вполне очевидна опасность распространения подобного рода литературы среди фанатично настроенных людей. Тогда я был не просто нейтральным дипломатом, опасавшимся самых серьезных последствий. Мистер Тошев, болгарский посол, один из самых компетентных членов дипломатического корпуса, был также очень обеспокоен. Болгария сохраняла нейтралитет, и мистер Тошев часто говорил мне, что в его стране надеялись сохранять нейтралитет и впредь. Каждая из враждующих стран, повторял он, надеется, что Болгария станет ее союзником, и политика Болгарии заключается в том, чтобы обе стороны продолжали так думать. Если Германия сумеет начать священную войну и начнутся массовые убийства, то Болгария, добавил мистер Тошев, определенно присоединится к Антанте.
Мы договорились, что он обратится к Вангенхайму и повторит свое утверждение и что я при этом окажу точно такое же влияние на Энвера. Однако священная война потерпела фиаско, даже не начавшись. Мусульмане в таких странах, как Индия, Египет, Алжир и Марокко, понимали, что сейчас с ними обращаются гораздо лучше, чем могло быть при любых других обстоятельствах. Более того, «слабоумные мусульмане» не могли понять, почему они должны вести священную войну против христиан и в то же самое время иметь в своих союзниках такие христианские страны, как Германия и Австрия. Этот союз превратил священную войну в нелепость. Да, Коран действительно приказывает убивать христиан, однако в святой книге нет никаких исключений в пользу Германии. По мнению фанатичных мусульман, немецкие подданные немагометане ничем не отличаются от англичан и французов, и убийства их являются точно так же заслуживающими одобрение действиями. Различия, навязанные европейской дипломатией, мусульмане понимали так же хорошо, как закон всемирного тяготения и небулярную космогоническую теорию. То, что немцы не приняли это в расчет, является еще одним доказательством полного незнания немцами иноземной психологии. Единственное, что было абсолютно ясно, так это желание кайзера заставить 300 миллионов мусульман устроить жуткую Варфоломеевскую ночь и убить как можно больше христиан.
Так что священной войны не было совсем? Действительно ли провалилось «много» Вангенхайма? Когда я думаю об этой пародии на джихад, перед моим взором всплывает одна сцена в американском посольстве. С одной стороны стола сидит Энвер, мирно потягивая чай и поедая кексы, с другой стороны восседаю я, занимаясь тем же невоенным занятием. Дело происходит 14 ноября, на следующий день после того, как султан объявил священную войну. Проходят собрания в мечетях и других местах, зачитываются послания и произносятся горячие речи. Энвер уверяет меня, что американцам не будет причинено никакого вреда, на самом деле даже не будет никаких убийств. Пока он говорит, входит один из моих секретарей и сообщает мне, что небольшая толпа атакует различные иностранные учреждения. Уже пострадал австрийский магазинчик, на котором была вывеска «Английская одежда», что со стороны владельцев было не слишком дальновидным поступком. Я спрашиваю Энвера, что это все означает, и он отвечает, что все это ошибка, что ни у кого нет никаких намерений нападать. Спустя некоторое время после его ухода меня проинформировали о том, что толпа атаковала «Бон Марше», французский галантерейный магазин, и направляется к британскому посольству. Я тут же позвонил Энверу. Он сказал, что все в порядке, что с посольством ничего не случится. Через минуту или две толпа свернула и направилась к «Токатлиану», самому важному ресторану в Константинополе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});