Подняла руку. Провела пальчиком по линии бровей, прямому носу, очертила ровный овал лица, прорисовала четкую линию губ, потянулась и...
Макс открыл глаза. Лили резко отстранилась.
– Привет! – хриплым спросонья голосом. На губах хитрая улыбка. Он не спал уже давно. Лежал, прислушивался к её метаниям.
– Привет! – тихо одними губами. Прищурила глаза. Всматривалась в хитро поднятые уголки губ. Смеется. Подтрунивает. Не позволю. – Что ты делаешь в моей постели? – прямо в глаза.
Соврать не получится, да и не собирался. Он уже направлялся в сою комнату, когда услышал всхлипы, доносящиеся из гостевой спальни. Всполошился. Забеспокоился. Вошел.
Она лежала, свернувшись в клубок. Маленькая. Чуть заметная на большой кровати. Подошел. Присмотрелся. Глаза закрыты. Плечи вздрагивают. По щекам струятся ручейки слезинок. Присел рядом. Погладил по спине. Она перехватила его руку, прижала к себе. Оставить одну не смог.
– Ты плакала во сне, я пришел тебя успокоить и случайно уснул, – в голосе искренность. Она поверила. Благодарно улыбнулась. Тепло. Нежно. Сердце ускорило бег. – Почему ты плакала? – не удержался. Провел рукой по щеке. Остановился у уголка губ. Её ресницы затрепетали. Дыхание участилось. Быстро убрал руку. Вчерашнее не должно повториться.
Шоколадный взгляд наполнился разочарование. На секунду. На мгновение. Спохватилась. Тепло заполнило радужки.
– Я не знаю, – пожала плечиком. Одеяло съехало, оголяя ключицу. Неон метнулся, обжог нежную кожу. Скулы дернулись.
Быстро натянула шелковую ткань до самого подбородка. Голубые глаза вернулись к её лицу. Так лучше.
– Как ты себя чувствуешь, – заметил, на виске пульсирует маленькая тоненькая жилка.
Олух. Как может чувствовать себя та кто по всей вероятности вчера впервые пила виски, да ещё в таком количестве. Ты не должен быть разрешать ей этого делать. Болван. Остолоп. Напоил маленькую девочку, а теперь волнуешься о её самочувствии. Немедленно вставай. Прекращай валяться в постели и таращиться на неё. А иначе она заметит, твой чертов стояк.
Как по заказу Лили передернула ножками, случайно коснулась выпуклости натянувшей боксеры. Тут же опустила ножку. Легкий румянец подернул щеки. Веки скромно опустились вниз. Надо ответить. Он что-то спросил.
– Голова, как чугун и очень хочется пить, – во рту пересохло.
Макс попятился назад, выбираясь из постели. Сел к ней спиной, пряча желание. Натягивал пижамные штаны. Оглянулся. Она не сводит с него глаз.
– Вода и аспирин на тумбочке за тобой, твой платье пришлось постирать, я одолжу тебе мою футболку, – Дэвис вскочил с кровати, быстро проследовал к дверям.
– А ты? – почему-то обеспокоено.
Остановился, оглянулся. Она приподнялась на локтях. Шелковая материя соскользнула вниз. Неон жадно поглощал прелесть обнаженных плеч. Желание вернуться в постель, подталкивало в спину. Скользнул глазами по шее. Внизу у венки. След. Красноватый отпечаток. Его метка. Вчера... Не вспоминать. Сжал челюсть до боли в зубах. Прикрыл глаза. Она под веками. Горячая. Подставляющаяся под его губы, сама. Распахнул веки. Не думать. Не вспоминать. Не думать. Не вспоминать. Не вспоминать. Пошел вон.
– Прими душ. Оденься и спускайся к завтраку, – приказ-просьба, не смотря на неё, – после вчерашнего тебе надо хорошо поесть, – повернулся торопливо вышел.
Дэвис быстро шел по коридору. Дыхание шумное рваное. Он не мог находиться рядом с этой девушкой и не сметь прикоснуться к ней. Остудить пыл. Избавиться от неуемного желания. Только один способ.
Макс сбежал по ступенькам. Выскочил во двор. Скинул пижамные брюки вместе с боксерами. Нырнул в бассейн.
Вода приняла в прохладные объятия пылающее тело. Успокоила жар, исходящий из каждой клеточки его организма. Напряжение, владеющее им из-за присутствия Лили отступило. Выбрался из бассейна. Обернул большое полотенце вокруг бедер и зашел в дом.
Он обещал завтрак. Впервые не для себя, для кого-то он готовит завтрак. С ней многое впервые.
Стоило двери спальни закрыться, Лили упала на подушки. Холод в глазах, равнодушная маска на лице испортили великолепие утра. В отчаяние девушка стукнула кулачками по матрасу. Вскочить. Побежать за ним. Обнять. Прижаться к такому желанному телу. Заглянуть в глаза. Вернуть тепло наполняющее голубые радужки несколько минут назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сердце застучало по ребрам. Подгоняло. Утомленный израненный алкоголем мозг слабо сопротивлялся. Воспоминания яркими картинками понеслись перед глазами. Его руки. Нежно прикасались вчера. Обжигали разгоряченную кожу. Его губы ласкали, дарили невероятные ощущения, рождали желание. Кровь быстрее побежала по венам.
Вниз. Скорее к нему. Подскочила на кровати. Выбралась из-под одеяла. В висках застучало. Схватила с тумбочки стакан с водой и две таблетки аспирина. Отправилась в ванную комнату.
Контрастный душ, снял остатки похмелья. Вернувшись в комнату, обнаружила футболку, забралась в неё. Аромат Макса окружил, пробрался под кожу.
Подаваясь наслаждению Лили прикрыла глаза. На лице блаженная улыбка. В груди приятно заныло. Тело вспыхнуло. Он нужен ей. Восстановленный аспирином мозг. Призвал к здравомыслию. Он ушел, хлопнув дверью. Не взглянул на тебя. Вчера сбежал. Оставил одну.
Сердце сопротивлялось. Нет. Нет. Просто…
Мозг усмехнулся. Что просто? Она обиженно поджала губы. Соберись глупенькая. Иди вниз найди свое платье и отправляйся домой.
Сердце стукнуло. Он обещал разобраться. Вчера в машине. Разобраться. Надежда пульсировала в сердце.
На что ты надеешься Лили? Настаивал мозг. Разве он давал тебе эту саму надежду. Только иллюзии.
Борьба сердца и головы. Кто победит?
Надежда сильнее завибрировала в сердце, подгоняя бегущую по венам и артериям кровь. Вчера. Вчера он волновался за неё. Переживал. Она не безразлична ему.
Мозг предпринял попытку сопротивления. Заткнись. Не буду тебя слушать.
Этот бой выиграло сердце.
Лили уверенно открыла дверь и вышла из спальни.
Макс в шортах и майке колдовал на кухне. Он уже приготовил жареный бекон с яичницей и возился с чаем.
Чаем? На столешнице громоздилось внушительное количество пакетиков, баночек, пачек. Хозяин дома брал то одну то другую, рассматривал упаковки, ставил на место, так и не решив какой отдать предпочтение.
– Мне нравится со вкусом земляники. Черный, – мягкие нотки проскользнули в кухню.
Макс оглянулся. Она стояла в его футболке, доходившей ей почти до колен. На волосах ещё сохранились капельки воды. На щеках легкий румянец.
Дэвис сглотнул. Тяжело. Заставил себя остаться на месте. Не броситься к ней. Не подхватить на руки. Унести в свою спальню. Спрятать в своей постели. И… не отпускать никуда.
– Ты купил это все для меня, – пересекая кухню, остановилась рядом с Максом, указала на коробочки, баночки с чаем. Он неуверенно кивнул. Выглядело как признание.
– Решил немного изменить свои вкусы, – не давай ей надежду, олух. Но она уже поняла. Шоколадные глаза радостно вспыхнули. Выбрала из кучки баночек одну и протянула хозяину дома.
– Пахнет очень вкусно, – покрутила носом, вдыхая аромат жареного мяса.
– Устраивайся, – Дэвис небрежно махнул в сторону барной стойки.
Лили уселась на стул, сложив руки, друг на друга.
– Чем ты меня будешь кормить, – игриво.
– Из меня совсем никудышный кулинар, но бекон с яичницей моё коронное блюдо, – поставил перед ней тарелки с едой и маленький чайник со свеже заваренным чаем, в вазочке лежало печенье, новосел в его кухне. Для неё. Из-за неё.
Расскажи ей Дэвис. Расскажи, как вчера выбирая чай, прослушал лекцию об этом напитке, как выбирал печенье в супермаркете, как готовишь завтрак впервые не только для себя. Давай. Нет. К чему давать ей ложную надежду. У вас ничего не может быть. Не может. Отогнал от себя не нужные мысли. Сел напротив гостьи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Выглядит аппетитно,– девушка разглядывал то что было в тарелке.
– Тогда кушай, – дернул уголком губ. Хотел улыбнуться. Передумал. Идиот.