— А может, все-таки пора нам стать партнерами? Преступления Вира вышли на новый уровень. Вовлечен Саусборн — значит, Иноземное Ведомство не останется в стороне. И вряд ли в нашем министерстве вы найдёте коллег удобнее, чем Полынь и я. В том плане, что мы знаем, как устроена ваша "кухня". И вам не придется скрывать от нас существование Умений — ни своих, ни вировых… К тому же, со всем почтением, но сейчас вы вшестером явно не справляетесь. Я ошибусь, если предположу, что Его Величество недоволен вашей работой по делу? А что будет теперь — когда замять не удастся? Я уверена — по всему Шолоху уже несётся слух о произошедшем. Нет, даже больше: на спине у ветра он летит на юг… Давайте вместе поймаем Вира. Виров. Безопасное государство — это наша общая цель, разве нет?
— Решения о коллаборации министерств принимаются не на вашем уровне. Вы всего лишь блоха в королевстве, — отрезал теневик.
Но, несмотря на его резкие слова, что-то в шелестящей интонации Ходящего подсказывало: да, теперь мы будем сотрудничать. И, может, некие договорённости обретут черты прямо сейчас… Известная манипуляционная техника: дай пощёчину — потом сразу погладь. Праховы практики приручения — любимая игрушка госслужащих. И ничего, что родом из борделей.
И действительно: Ходящий обвёл взглядом уже опустевшую капеллу — все, кроме нас, теперь были снаружи, только тихо продолжал крошиться кварц в барельефе с богами, да потрескивали лавандовые свечи возле алтаря, — и вернулся ко мне.
— Но вы полезней большинства… — медленно проговорил он. — Да, я рассмотрю вопрос о вашем включении в наше расследование. Мир, — и он протянул мне руку для рукопожатия.
Ура. Я не позволила себе улыбнуться, но горделиво расправила плечи. Вот Полынь обрадуется!
И, как говорится, куратор был лёгок на помине: ворвавшись в часовню, он вихрем взметнулся по винтовой лесенке на балкон и, не глядя на живописную картину разрушений вокруг, подбежал к нам с теневиком.
— А ну отошел! — злобно рявкнул он на железнолицего. — Я забираю Ловчую на допрос, — Внемлющий подхватил меня под локоть и пододвинул к себе.
— Э-э-э… — сказала я. — Полынь, мы тут как бы отношения налаживаем…
— Ошибаетесь: свидетельница нужна нам, — сухо оповестил Ходящий, резко опустил так и не пожатую мной руку и щелкнул пальцами.
Тотчас перед лицом уже намылившегося к лесенке Полыни вспыхнула переливающаяся стена-преграда. Как будто огромная линза, льдистый цветок-хищник от мира магии: такая красивая, но едва тронешь пальцем — и вечер проведешь в Лазарете…
Куратор залез в карман темно-фиолетовой мантии, в которой щеголял поверх своей фирменной хламиды, и вытащил оттуда симптоматичную кремовую карточку с печаткой Дворца. На такой бумаге, плотной, пахнущей сладкими духами с нотками смолы и нероли, пишет королева.
— Сначала допрашиваю я, — сказал Полынь, протягивая карточку бывшему коллеге, — Ее Величество Аутурни ну очень волнуется о своей безопасности и хочет первой узнать максимум подробностей о сегодняшнем инциденте.
Маска Ходящего оставалась логично непроницаемой, но я догадалась, как скривилось лицо под ней.
— Думаю, — прошелестел теневик с явной угрозой, — Его Величество Сайнор тоже интересуется нападением. И именно он — глава государства.
— Померяемся хозяевами? — Полынь подмигнул. Не отпуская мой несчастный локоть, он чуть-чуть завёл меня себе за спину.
— Вот только беда… — улыбнулся куратор, — У меня есть бумага с просьбой королевы. И королеву, если надо, я сейчас вам приведу. А вы желание Сайнора никак не подтвердите: он уже идет к послам, приносить свои глубочайшие извинения королю Асерина за произошедшее. И очень важно, чтобы его извинение дошло до монарха быстрее, чем сплетни. А то, знаете, разрыв союза, война, все дела… Нет, Сайнора сейчас нельзя отвлекать, — покачал головой Полынь. — Думаю, он и так вами очень недоволен.
Ходящий сжал кулаки. Второе за пять минут напоминание о профессиональных провалах — это неприятно.
Меж тем, Полынь сплел свободной рукой знак отмены: магическая стена перед нами стыдливо растворилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ждем госпожу Страждущую у нас через два часа, — прорычал Ходящий нам вслед, а мы уже двумя тенями бежали вниз. — Попортите нам свидетеля — мы вас уничтожим.
Полынь фыркнул и, обернувшись, весело помахал теневику.
* * *
Когда мы оказались на улице, я решила все-таки подать голос. Он полнился сомнением:
— Полынь, а скажи пожалуйста, что это сейчас было? Я почти договорилась о том, чтобы мы вместе вели дело Вира! Зачем нагнетать?
— Будем наедине — объясню, — тихо сказал куратор, продолжая упорно тащить меня прочь от часовни — сквозь уже собравшуюся толпу из газетчиков, зевак, стражей, лекарей, осматривающих гостей мессы, и всего того пёстрого безобразия, что мгновенно вырастает после любого происшествия…
Толпа, которая появляется будто из ниоткуда. И исчезает — в никуда.
Однажды Карл сказал мне, что во Внешнем Мире он дружил с мечтателем, который верил, что это всегда одна и та же толпа. Не люди, а некая призрачная масса из иного измерения, которую притягивает смесь боли, страха и жажды крови.
Но наша толпа была точно настоящей. Живой.
По-шолоховски говорливой. По пути я услышала несколько удивительных теорий о случившемся в капелле… Начиная от того, что архиепископа сразил небесный гром за плохую проповедь и заканчивая тем, что это вообще был не архиепископ, а хранитель Рэндом, джокер, прикинувшийся человеком и совершивший псевдо-самоубийство и тотчас оживший на глазах прихожан, чтобы снова взрастить в столице интерес к религии…
А что — неплохо. Рэндом вполне мог бы так сделать. Он абсолютный псих, и мысли его неисповедимы. Когда доведётся увидеться — предложу ему идею.
Еще одно доказательство того, что наша толпа была настоящей: в ней обнаружились знакомые лица.
Например, Эрвин Боу, который вдруг выступил откуда-то сбоку аллеи.
Священник молитвенно сложил руки лодочкой и коснулся лба.
— Госпожа Тинави… — грустно протянул он. Глаза его полнились вселенской тоской.
— Я выучила урок про обещания, которые нельзя давать, — вздохнула я.
— Архиепископ жив — и это главное. Я другое хотел сказать…
— Я завтра займусь вашими культистами! — поспешила уверить я, сгорая от стыда.
Полынь вздёрнул брови, явно удивленный тому, сколько не касающихся его тем мы можем обсудить с Эрвином Боу. И тотчас, спохватившись, что все еще использует меня в качестве своеобразной собачки подмышкой, дал мне немного личной свободы, отцепившись и отойдя.
Стало как-то холодно на ветру.
— Да нет… — печально сказал Эрвин Боу. — Я вот к чему: пока капеллу будут ремонтировать, меня переведут в храм Светлейшей Селесты. И я вас по-человечески прошу, Тинави, — священник прижал руку к сердцу, — Вы можете, пожалуйста, туда не заходить? Вообще? Ведь один раз случайность, но два — тенденция[1]…
Полынь прыснул. Я уткнулась взглядом в землю.
— Конечно, Эрвин, — промямлила я.
Священник привычно благословил меня на прощанье.
Мы продолжили путь на мой спонтанный «допрос».
[1] Эрвин имеет ввиду события в мае прошлого года, когда из-за меня произошли некоторые разрушения на предыдущем месте его работы.
* * *
— Итак. У нас осталось полтора часа до твоего визита в Теневой департамент, — Полынь плюхнулся на пол, скрестив ноги, и выставил таймер на своём огромном часовом медальоне.
Ловчий достал из-под кровати маленькую потрепанную книжечку, сосредоточенно её полистал и, найдя нужную страницу, протянул мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты должна выучить это наизусть, Тинави.
Я посмотрела на предложенный текст и тотчас перевела взгляд обратно на куратора.
— Ты дал мне заклинания, Полынь.
— Именно, — он нахмурился. — Потому что ты просто с дуба рухнула — жать руку Ходящему, договариваться о союзе! За каким пеплом, а?
Он смотрел на меня очень возмущенно, этот давно знакомый и всё равно загадочный Полынь. И выглядел весьма величественно, даром что он сидел на полу, а я стояла во весь рост посреди крохотной дворцовой комнатки (вон та дверь в углу ведет в покои королевы; ага, та, что подперта табуреткой).