только признавать это мне не хочется.
Губы и нос чуть припухли, глаза, я уверена, покраснели. Нахлынуло что-то… и я расклеилась.
Наверное, эмоции написаны на лице, потому что мужской взгляд наполняется непередаваемой тоской. Он придерживает меня за затылок второй рукой и одним невесомым движением скользит языком по моим губам. А я вздрагиваю от невероятно острых и ярких ощущений. Его тихий голос звучит для меня, как выстрел.
— Почему плакала?
— Не хочу, — отворачиваюсь, проглатывая очередной спазм в горле.
— Ну и что. Поделись, проще будет, — крепкие руки оплетают мою талию, заставляя прижаться к нему.
— Коль, на душе месиво. Я просто одна хотела побыть… давай в другой день встретимся?
Он перебивает, даже не дослушав.
— С мужем общалась?
Недовольные нотки в его голосе я слышу довольно чётко. Но он всегда пояснял свою точку зрения ясно, но ненавязчиво и без давления. Коля не выскажет мне ни единой претензии: попросту не имеет никакого морального права.
Даю краткий ответ:
— Нет.
— Именно поэтому слезы льёшь?
— Коль. Моя жизнь летит к чёрту. У меня нет ни одного родного человека. Меня предали самые близкие. Впереди процедура развода… и все сопутствующие «мелочи». Мама теперь для меня никто. А ещё братишка будет расти без меня. Я не понимаю, что делать. Как смогу видеться с ними. Да и надо ли… Но к Никитке я так привязана… Я его с колыбели нянчила, понимаешь? Сына своего мужа от другой женщины. От мамы моей, — одинокая слезинка всё-таки катится по лицу, а я опускаю взгляд. Не хотелось бы, чтобы Коля видел мои переживания. Но сегодня я особенно уязвима.
Чувствую, как его губы повторяют путь мокрой дорожки на моём лице, а заботливые руки уверенно прижимают к крепкому телу. Из глаз катится ещё одна слезинка, а Коля тут же стирает её.
Я не могу пропускать это мимо. Столько нежности в его простом порыве, столько…
— Он не достоин тебя, Аль. Перечеркни эту страницу. Не надо себя винить, ты ведь пыталась сохранить ваш брак. Он не захотел. Одному человеку отношения никогда на себе не вывезти. Ты сделала всё, что смогла, — Коля замолкает на пару секунд. Мои слезы уже льются солёными потоками. — Помоги лучше нам. Мне ты нужна. Очень.
Я поднимаю на него зарёванный вопросительный взгляд.
— Хочешь, вместе съездим к ним, чтобы ты увиделась с ребёнком?
— Нет. Я сама справлюсь. Тебе нет смысла тратить своё время.
— Аль, не надо этого. Я рядом. И теперь никуда не уйду. Ты всегда сможешь на меня положиться, обещаю.
Смотрю в его настороженные карие глаза и ничего не могу с собой поделать. Тону. Снова тону в них, в глубине его бархатного голоса…
Я только сейчас понимаю то, что я упустила с самого начала.
— Это что? — цепляю футболку пальчиками и оттягиваю на себя. Резко отпускаю.
— Ну как… Это разве не оливковый?
Мой весёлый смех вызывает у него улыбку.
— Инна помогла?
— Нет. Я-а-а… сам.
И сказал, главное, это так натянуто, с сомнением…
— Ну, ладно-ладно. Я просто заехал в магазин и попросил любую футболку этого цвета. Понятия не имею, как он должен выглядеть. Если мне подсунули что-то другое, то я не виноват.
Давясь смехом, утыкаюсь лбом в его грудь.
— Ладно. С меня составить комплект. С тебя — его оплатить.
— Вообще без вопросов.
Долохов заставляет заглянуть в его глаза, проводит подушечкой пальца по скуле, не торопливо спускаясь к шее.
И так же мучительно медленно наклоняется для поцелуя. Его губы всего в паре сантиметров, я чувствую на себе его дыхание. И мне не хочется отворачиваться. Почему-то внутри что-то дрогнуло, когда на секунду Коля коснулся меня губами, а в памяти всплыло воспоминание о розе, вытянутой из огромного букета…
Именно в этот момент раздаётся звонок в дверь.
Я всё же отворачиваюсь, Долохов разочарованно отодвигается на шаг назад.
— Ждёшь кого-то? — голос ровный, но я точно уверена. Ему выводит одна только мысль, что Денис может вернуться.
— Нет, — я удивлена. Правда, считала, никого не будет.
Открываю дверь и замираю на пороге. Не понимаю, что теперь делать в этой неловкой ситуации.
— Привет, Лесик! — подруга улыбается во все тридцать два и оглядывает Долохова очень уж заинтересованным взглядом. — Ну вот, у самой гости, а мне, значит, сказала, что не будешь отмечать! И не стыдно тебе?
Прикрываю глаза и на мгновение закрываю лицо рукой. Класс!
— А где букеты? Динька ж тебя вечно заваливает цветами! — восклицает подруга. Есть в её словах правда. Эдак, двухгодичной давности… — Держи торт! И не надо мне впаривать про твои калории! Отработаешь!
Катюха бросает на мужчину весёлый взгляд и протягивает торт ему.
— Вы не подержите? Наша именинница, очевидно, выбита из колеи моим появлением, — Катя на пол ставит огромный бумажный цветастый пакет.
— Не вопрос. О чём разговор, — отвечает Долохов и в упор смотрит на меня, обвинительно замечая, — у нас, оказывается, праздник… А я только круассаны привёз.
— Ничего, мы их сейчас живо стрескаем. Я, между прочим, голодная как волк, с работы даже пораньше ушла, — неожиданно мягким тоном объявляет. — Я, кстати, Катя.
— Коля. Очень приятно.
— И что мы на пороге стоим? Пройдемте ко всем!
— Катюш… — оживаю. И понимаю, что не хочу изворачиваться. Говорю сразу в лоб. — А никого нет.
— Да? — недоуменно косится на Долохова, потом смотрит на меня. — А-а-а… Дениса тоже нет?
— Нет. И не будет. Мы с Денисом разводимся. Праздник неуместен.
Катя округляет глаза и смотрит на меня в упор. А я, тем временем продолжаю:
— Поэтому я и сказала, чтобы приезжать не нужно. Хотела побыть одна.
— Ага-а-а… — ошарашено растягивает слов и медленно поворачивает голову в сторону Долохова, оглядывая его с ног до головы. — То есть я совсем не вовремя, да? — и ленивым движением вопросительно указывает себе за спину. На дверь.
— Да нет,