пылью, превратившись просто в россыпь камней на безымянном пьедестале.
Руны «Путь» и «Свобода» я начертал в воздухе прямо над скоплением камней. И едва успел ухватить Марию за плечо, прежде чем камни дрогнули, выстраиваясь в арку, куда нас втянул мощнейший поток воздуха.
То, что нам удалось без приглашения войти в чужой духовный мир, само по себе признак того, что данная душа мертва — нет того, что осознаёт себя и способно отделить чужие личности.
На то же непрозрачно намекал и внешний вид чужого внутреннего мира: выжженная пустыня. Чёрная корка с алыми прожилками покрывала землю. Сожжённые деревья торчали скрюченными руками, молящими о пощаде. Пепел падал с неба.
А вдали буянят несколько огромных тайфунов, что перемалывали в крошку внутренний мир Ольги Владовски — отголоски проклятья, разрушившего душу. И прежде, чем мы заселим сюда Марию, моей подруге и с недавних пор сестре, предстоит обуздать эти тайфуны.
Именно Марии, а никак не мне. Иначе это станет моим местом, а никак не моей спутницы. Я могу лишь наставлять, ну и немного помогать.
— Заставь это место склониться перед тобой. Подчини его и перенеси сюда свой храм, — выдал я последние наставления душе. — И будь сильной, как ты умеешь.
Девушка не обернулась, лишь кивнула, а затем чёрный лёд возник под её ногами, и она скользнула по нему, как по горке, к ближайшему из тайфунов. У девушки имелись все шансы: несмотря на то, что проклятье создано Расстригиным и оно крайне смертоносное, тем не менее оно нацелено на определённого человека, Ольгу Владовски и её душу — иначе оно так быстро не сработало бы.
Развитие универсального проклятья чётко видно на примере Марка Зенского — артефактора «Прохвостов». Более того, данное проклятье не самоподпитывающееся — предыдущий опыт научил меня видеть руническую структуру проклятий, а значит, на уничтожение души оно потратило большую часть сил.
Мария не стала экономить силы и, скользнув в нескольких десятках метров от ближайшего тайфуна, начала заковывать вихрь в ледяную клетку. В первый миг это казалось бессмысленным — куски льда втягивало вовнутрь тайфуна к камням и пыли. Вихрь становился лишь больше и смертоноснее: почувствовав угрозу, он начал обстрел Марии фрагментами внутреннего мира, разогнанными тайфуном до невероятных скоростей.
Девушка играючи уклонялась от дождя из обломков скал и стволов деревьев, ни на миг не прекращая своей затеи. Не и прошло минуты, как её действия начали приносить результат: внутри скопилось достаточно кусков льда, чтобы они начали сталкиваться и… не разбиваться, а наоборот, соединяться. Эти огромные глыбы были уже не просто огромными, а исполинскими и силы вихрей не хватало, чтобы так легко их крутить. И тайфун стал замедляться.
Вот только Мария замедляться и не думала — ледяные стены стали расти только быстрее. И ветер уже не успевал их сметать. А затем от стен, внутрь вихря потянулись морозные дорожки к ледяным глыбам.
Тайфун пытался разбить эти ледяные нити, и они разлетались чёрной, ледяной крошкой. Но крошка от одного разбитого каната укрепляла другие. И десятки, а после и сотни нитей связали ледяную стену с черными шипами, буквально пронизывающими тушу тайфуна. Махину тайфуна буквально распяли… И с каждым рывком он ослабевал.
Как только два оставшихся тайфуна почувствовали, что их собрат ослабевает и двинулись к нему на помощь. Мария же выдвинулась им навстречу, стремясь разделить противников.
А я неспешно зашагал вперёд. Вглубь выжженного внутреннего мира. Сражаться я не собирался, но дела у меня имелись: следовало изучить проклятья Расстригина вблизи и с подробностями. Мне предстоит столкнуться с духовным наставником императорской семьи, и я должен понимать, что меня ждёт.
Мария тем временем разогналась, и прямо на ходу вокруг неё образовалось не меньше десятка ледяных снарядов, что вихрем крутились перед ней, отбивая летящий в её сторону мусор. А после этот ледяной вихрь врубился в воздушный поток смерча.
Лёд выдержал всего пяток секунд режущих порывов ветра, прежде, чем пал. Но этих мгновений Марии хватило, чтобы поймать волну и постоянно наращивая вокруг себя броню, заскользить по потокам проклятья, приближаясь к эпицентру.
Я чуть заметно поморщился — рискует Мария, сильно рискует. Да, она подглядела несколько ходов вовремя моего возвышения, но лезть в самый эпицентр бури… рискует.
Я подошёл к скованному льдом первому тайфуну. Доспех, помимо воли, покрыл часть тела, защищая меня от порывов духовного шквала. Но это были сущие мелочи, что не скрывали от меня пульсирующего нутра проклятья. Витиеватого переплетения рун, что гудели в ярости, словно осиный улей.
Для закрепления результата ритуала нужна душа. И чем мощнее ритуал, тем сильнее нужна душа, а такое так просто не достать. Даже в том ритуале, что проводится сейчас, Мария не только ищет пристанище для своей души, но и боем, а вместе с тем выплеском энергии вплавляется себя в новое тело.
И Рассригину тоже нужны души. А мне требуется найти отголоски этих сущностей, чтобы понимать распределение энергии в плетении ритуала. И их слабые места.
Мне нужно увидеть не только хитросплетение рун, но и то, какие реагенты использованы для их напитки, чтобы понимать уровень ритуалиста и пробелы в его знаниях.
Мне нужно впитать в себя часть проклятья, чтобы ощутить душу врага и ход его мысли…
— Не советую… — тень морозным дыханием коснулась моей щеки. — Ты не найдёшь того, что ищешь. Лишь себя потеряешь.
Второй тайфун буквально взорвался изнутри. Сквозь густые потоки кошмара, за считаные мгновения выросли десятки чёрных, ледяных игл. Они буквально разорвали тайфун-проклятье изнутри. Он опал клубами ветров без сил… А на чёрном ледяном пике в центре стояла Мария. И свет мёртвого солнца отражался в её чёрных доспехах.
Моя рука в артефактной броне скользила по границе чёрного вихря, однако я прислушался к личному кошмару и не спешил погружаться в средоточие чужой силы.
— Это ещё почему? — уточнил я в пустоту. — Почему мне не стоит заглядывать внутрь? Мария прошла сквозь проклятье и ничего…
— Сложно ранить того, кто настолько глуп, чтобы осознать ранение. Ты же — другое дело, — холод кошмара клубился рядом, лаская и проклиная одновременно. — Твои знания —