Читать интересную книгу Иная реальность - Иван Катавасов

   Все хорошо под сиянием лунным. В человецех мир и в горних высях благоволение. Для полной лепоты крестные отцы города забили мафиозную стрелку в загородном гольф-клубе, где высокие договаривающиеся стороны пришли к компромиссному заключению не начинать боевых действий после безвременной кончины всеми уважаемого предпринимателя и филантропа Андрея Ижмаева, владевшего центральным вещевым рынком и всеми городскими магазинами секонд-хэнд. Согласие есть продукт непротивления сторон, и коронованного еще в коммунистические времена вора в законе Ижму они хоронили всем миром, криминальным и деловым, включая власть предержащую из губернаторского дворца.

   Был, по правде сказать, один слегка неприятный нюанс, хотя на то, чтобы стать ложкой дегтя, его все же не хватало. Большой беды в том нет, что Вирте до сих пор не удалось вскрыть смысл и содержание интенсивного обмена глубоко шифрованными данными между городом и самым дальним зарубежьем, откуда, по всей видимости, прибыла наноэлектроника с топливным элементом на органической основе. Теперь же, когда хитрая батарея находится у Мефодия, Кирилл полагал, что шпионские страсти находятся вне пределов компетенции гражданина Дербанова. Не зря же капитан Дербанов так деланно безразлично взял в руки устройство? Следовательно, на поприще контрразведки Кириллу делать нечего, коль за дело берутся крутые профи. Ему же больше подобает расслабляться в игровой виртуальной действительности, где всегда хорошо девчонкам и мальчишкам.

   -- Вирта, пошли в войнушку, в "Тоттенштайн". Миссия выполнима. Нас ждут великие дела, графиня. А также графы и графины на званом ужине.

   -- К вашим услугам, ваше сиятельство.

   Четвертую миссию Кирилл тоже проходил обычным порядком по спонтанному сценарию, только догадываясь с каким противником и в какой момент времени ему придется столкнуться. Сейчас они с Виртой договорились попробовать свои силы в жанре авиакосмического симулятора...

   ...Для разминки Кирилл и Вирта на двух суборбитальных фронтовых истребителях пренебрегли хронологией игры и, чуть погрешив против исторической правды, рассеяли в февральском небе над Дрезденом 1945 года англо-американскую авиацию. Тем самым, они не дали Дяде Сэму и Джону Булю благополучно отбомбиться и превратить прекраснейший город в груду развалин. Все-таки кое-каким авиакрыльям союзников бомбетание с большой высоты все же удалось, но только потому, что ведущий Кирилл и ведомая Вирта несколько увлеклись, когда с упоением в аркадном режиме щелкали один за одним неповоротливые и медлительные истребители прикрытия англосаксов. Засим в атмосфере и в околоземном пространстве они вдвоем самозабвенно гонялись за стратосферным командно-разведывательным модулем, где засели военные советники-андроиды, осуществлявшие координацию боевых действий англо-американских ВВС. Тороидальный летательный аппарат противника, несмотря на неуклюжую конструкцию, обладал великолепной маневренностью, его антигравы развивали солидную тягу, и он нес на борту тяжелое вооружение в виде импульсных электромагнитных орудий и самонаводящихся торпед с аннигиляционными разделяющимися головными частями. Ведомый истребитель Вирты, получив серьезные повреждения основной антигравитационной двигательной установки, перешел на реактивную тягу и был вынужден выйти из маневренного боя, укрываясь за аэрокосмическим минным заграждением. Вражеский тороид, погнавшийся было за легкой добычей, ведущий изловчился лишить всех внешних сенсоров и трех четвертей мощности силового защитного поля. Это, когда Кирилл ему, вражине, влепил прямым попаданием кинетическим снарядом с нобелиевой боеголовкой. Потом ведущему Кириллу уже не составило большого труда неожиданным маневром загнать андроидов на минную банку, поставленную ведомой Виртой. Добивали они противника совместными скоординированными усилиями с безопасной дистанции из гигаимпульсных конвейерных орудий...

   -- ...Благодарю за службу, Вирта.

   -- Это не в службу, а в дружбу, Кирилл.

   * * *

   В четверг утром Кирилл принял волевое решение ввести любимую женщину Дашку в царскосельские чертоги в статусе экономки.

   Вот обрадуются Катерина с Ингой! Дашка быстренько их заставит любить бывшую советскую Родину и ходить по одной половице, а ротвейлера они и так на Вы называют, сохраняя благоразумную коммуникативную дистанцию между собой и хозяином, находящимся в обществе боевого пса.

   Кирилл также пришел к выводу, что сегодня ему не стоит брать с собой любимую псину. Он и без того перегрузил Дона интенсивной дрессировкой. Все хорошо в меру. Собачья психика -- штука нежная и хрупкая, всегда возможен нервный срыв. А пес-неврастеник ему совершенно ни к чему. Между прочим, и Федька вчера его об этом предупреждал, призывая не усердствовать со стрельбой и взрывами у кобеля над ухом. Стало быть, пускай Дон останется в городе под присмотром Вирты.

   На царскосельском объекте пуско-наладочные работы под надзором Вирты шли с опережением графика. Установленные и опробованные дизель-генераторы хоть сейчас могли автономно запитывать охладители, системные блоки кластера и коммуникационное оборудование. Катерина с посудомойкой возились на кухне, а Инга вовсю муштровала свою помощницу, тоже нанятую вчера с разрешения хозяина приходящую прислугу. Все шло своим чередом, когда Кирилл уединился с Виртой в своем кабинете на третьем этаже для обмена мнениями и впечатлениями.

   -- Как думаешь, завтра машину наладят?

   -- Без проблем. К десяти утра управятся.

   -- Когда эти обормоты уберутся, займемся лабораторией, я уже договорился насчет оборудования. Люди начнут работать с понедельника. Вот что, Вирта, надумал я окончательно сюда перебраться.

   -- В редакцию отсюда ездить будешь? Оно тебе надо?

   -- Наверное, да. Что-то не хочется резко ломать образ жизни. Рутина затягивает. Я в Хатежино. К обеду вернусь.

   Федор Хатежин одобрил решение Кирилла дать выходной кобелю.

   -- Тебя бы так, Дербан, гонять. У тебя бы давно крыша съехала.

   -- Меня, Толстый, дрессировали покруче, чем ты чего-то там видел, когда служил погранцом. А собаку будем беречь, ясно, что она -- не человек.

   -- Привози кобеля завтра. Покажу вам один любопытный кунштюк.

   -- Тебе, Федька, пора учебник по дрессировке писать.

   -- Некогда. Куда мне в писатели со всем эти хозяйством?

   В Хатежине Кирилл остался тверд в своем решении посадить Дашку на царскосельское хозяйство. Ее в поместье беспрекословно слушались лошади, коровы и Федькины бычары-инструкторы.

   -- Собирайся, едем, у меня для тебя большой секрет для маленькой кампании из нас двоих.

   -- Кирюша, только мне в город нужно. Маму из больницы сегодня выписывают.

   -- Потом отвезу тебя и в город.

   -- Нет, Кирюша, извини, я сейчас на скутере прямо в город. Мне его Федины ребята вчера на своем фургоне привезли. А сюрприз ты мне сделаешь завтра. Хорошо, милый. Я тебе позвоню.

   -- Как скажешь. Но завтра обязательно, -- сам не понимая почему, Кирилл без возражений согласился и поехал обживать царскосельское жилище. Еще до обеда ему там следовало распорядиться вторым завозом мебели. А Дашка никуда не денется, завтра он ее в Царское Село доставит и представит, как положено.

   После обеда Кириллу позвонил сам главред и попросил прибыть для разговора в редакцию перед закрытием номера. Ага, начальство созрело! И Кирилл со всей возможной учтивостью откликнулся на просьбу руководства. Главред был лапидарен и в любезностях не рассыпался. Он предложил Кириллу стать членом редколлегии с правом совещательного голоса и номинально занять должность заместителя художественного редактора Колядкина. При сохранении прежнего оклада и уровня премиальных Кирилл Дербанов освобождается от газетной рутины, за исключением того, что раз в неделю он должен осуществлять оперативное дежурство по выпуску. Кирилл поблагодарил руководство за высокое доверие и попросил дать ему время подумать до завтра. Все обустраивается, как нельзя лучше, начальству рога тоже обломали. И Кирилл Дербанов после ужина в ресторане, небрежно расслабившись за рулем шикарного спортивного автомобиля, поехал в свой родной район окраинных хрущоб, панельных и крупноблочных.

   Свою железобетонную окраину сами местные жители называли, как угодно, но только не Черемушками. А вот злопыхатели из кварталов, расположенных ближе к центру, именовали соседей дебиловцами, а их район Дебиловка по той глупой причине, что в доисторические времена строительства коммунизма на месте этой городской застройки располагалась деревня Биловка. Само собой, дворянская частица де прилепилась к аборигенам простонародной окраины как банный лист к заднице. Доныне младшее поколение имело кулачное право наказывать городских оскорбителей одного с собой возраста. Тогда как старшие давным-давно на все махнули рукой и нисколько не обижались, что во всем городе их считали дебиловцами или еще короче. Кирилл Дербанов про обидную кличку знал, но полагал, что в силу зрелого возраста она к нему не имеет ровным счетом никакого отношения. Ни сейчас, ни потом, когда он покинет этот район детства, отрочества и юности.