— Ну, это, пожалуйста, — усмехнулась Райви. — А мне еще на пару лет повода для стёба хватит.
А Шень прошла на то место, где было изображение Омиками Кана.
— А мне предлагали стать какой-то синоби, — произнесла китаянка, смотря зачем-то в потолок.
А когда она обернулась, Райви слегка отпрянула.
— Шень, ты чё? — опасливо произнесла она.
На лице китаянки было выражение, достойное демона злобы и хитрости. Настолько её улыбка была злой и довольной. Шень вытянула руки в стороны.
— Как тут не поверить в Путь? — произнесла женщина и, прикрыв глаза, наполнила грудь воздухом. — Тогда, на Роанапра, я отказалась от откровенно воняющего дела. Просто потому, что оно воняло. Что предлагающие его были людьми с крысиными лицами… И вот я здесь. Жена… бога. Как тебе, Райви?
— По-моему, у тебя ещё больше мозги взболтало, — язвительно заметила та.
— Но и ты здесь, безумная Ямао, — усмехнулась Шень. — Та, которая никогда не склонялась.
— Шень, ты это, завязывай с этим всем, божественным, — поморщилась Райви.
— Да с хрена ли? — приподняла брови китаянка. — Мне это нравится. Очень нравится!
Шень расхохоталась. И вдруг скользнула к Денису. Именно скользнула, настолько быстро и плавно она это сделала. Китаянка, стоя почти вплотную, провела пальцами по щеке парня.
— М-м, — довольно промурлыкала Шень. — Таинственный, красивый. Сильный. Как тут устоять?
— Эй, вы давайте, потом эти дела, да? — сварливо заметила Райви. — Может, досмотрим, сначала, а?
— Красивая легенда, Шень? — спросил Денис.
— Очень, мой повелитель, — с придыханием ответила китаянка…
… Омиками Кан стоял спиной.
— Как же много значит код расы, — произнёс мужчина. — Название условное, конечно. Но всё же. Взять тех же арийцев. А ведь это именно они приняли основную тяжесть борьбы с кочевниками-хинодзинами. Они были хребтом вооруженных сил Тибрита. И они же понесли самые большие потери.
Кан обернулся. Сделал шаг, подтянул стул и сел на него.
— На Земле сложилась уникальная атмосфера, — продолжил он. — Именно поэтому я планирую, чтобы началось всё именно отсюда. Здесь есть расы, которых больше нет нигде. Арийцы. Китайцы. Славяне. И не факт, что негры местные. И вот до чего я додумался. А что если, все эти расы… Остатки рас Исхода? Которые попали на Землю.
Но это всё лирика. Факт в том, что на Земле есть расы, обладающие достаточной… пассионарностью. Тоже, кстати, местный термин. Способность к свершениям, причём не отдельных людей, а целой расой.
Я подготовил несколько закладок. На случай если вмешаются Шин или Тибрит. И они сработали. Вмешался Тибрит. Что неудивительно, его модель на Земле очевидно проигрывала. Вскоре бы Восток самостоятельно вышел в большой космос.
Но Тибрит пришёл на Землю и этого не произошло. Не понимаю, почему Аурелий Сириус не вмешался. Мне кажется, он ещё больше устранился от всего.
Как бы то ни было, мои закладки сработали. Сначала ситуацию сбалансировали хинодзины. А потом альвы и особенно иллири. И сейчас я вижу практически идеальную ситуацию для появления лидера.
Но этот лидер не может прийти извне. Также я не могу отыграть такового, как я уже говорил, знания прошлого неизбежно внесут катастрофически вредные моменты.
Омиками Кан усмехнулся.
— Сказал бы мне это кто-нибудь, — произнёс он. — Где-то вначале моего правления, я бы рассмеялся в лицо невежде. Как это опыт может помешать? Может. Ещё как. Мой опыт — это знания, полученные о ходе событий, которые проходили в определённых условиях. Если говорить более, хех, приземлённо, то человек, всегда живший на тёплом побережье, никогда не сможет сразу вникнуть в проблемы того, кто жил на материке, да ещё и на Севере, где зима девять месяцев в году. В данных условиях опыт побережника будет постоянно лишь мешать. Надеюсь, понятно объяснил свои мотивы. Ты, тот, кем я стал, должен был вырасти здесь, в этих условиях. И это звучит… несколько… странно, но моя душа, я в этом уверен, всё равно вытащит туда, куда нужно. А уверен я в этом потому, что уже попробовал. Именно для этого я и провёл первый эксперимент. Я должен был удостовериться в своей теории. Не шутки шутим, жизни людей на кону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кан замолчал. Лицо его сделалось хмурым.
— Ещё один момент, — заговорил он. — Император Шин и Аурелий Сириус… Они из других эпох. И настолько долго уже… существуют, что ценность жизней стала для них… условием уравнения. Нет, они не кровожадные монстры, но, как я думаю, слишком холодны.
Мужчина подался вперёд.
— А ещё у меня есть серьёзное опасение в том, — произнес он. — Что они, в момент, когда потребуется делать сверхусилия, станут вообще что-то делать. Понимаешь… Я бывал… Да что там, жил в тибетских монастырях. И вот там я столкнулся с такой же… таким же восприятием мира. «Я камень, вокруг которого течёт время».
Они слишком… слились с течением времени. Говорю это, потому что сам это ощущал. Когда мимо проходят поколения. Когда те, кто был тебе дорог, старятся и умирают. Сначала ты видишь их отражение в их детях. А потом… Ты уже, как памятник самому себе. Чувства приходится отключать, иначе ты попросту сойдёшь с ума.
И я понял, что это тоже своего рода Айман-Са, только наоборот. Поэтому и стоит Запрет. Поэтому рёджинами могут стать исчезающе мало людей.
Я долго разбирался с тем, что же такое комплекс «Рёджин». Каким образом мы, умершие где-то люди, возрождаемся в телах, созданных комплексом. И пришёл к выводу, что душа, информационно-энергетический субстрат, первое, может мгновенно перемещаться в пространстве. Второе, раз имеется полностью идентичное тело, то душа, как бы воспринимает, что тело не умерло.
Но у этого есть предел. По времени, лет шестьсот. Или третье возрождение. Девяносто девять из ста рёджинов при достижении этих условий… Отказываются возрождаться. А большинство согласившихся, отказываются в следующий раз…
* * *
27 декабря 4049 года по з.в.
48706.3.3.1 по стандартному времени Шин
Система Нара. Планета Карусима. Материк Ои. Замок Сайшо но Йосай
Император, когда Мари ушла, вышел в сад. Пейзаж здесь был очень красив. Но если сделать снимок этого места, то это, пусть и крайне искусно выполненный, но обычный хинодзинский сад. Чтобы полностью его прочувствовать, нужно сюда прийти лично.
Людям очень неуютно в Саду Тишины. Потому что здесь, словно время замирает. Отсчёт времени, это то, что для людей является одним из признаков, что они… живы. Поэтому смертным здесь так не по себе.
В Саду Тишины равномерный свет. Нет птиц. Нет ветра. Всегда ровная поверхность прозрачной воды. Деревья будто вырезаны, нарисованы. Ты словно идешь по трехмерному статичному изображению. И когда касаешься чего-то, это еще больше подчеркивает особенность этого места.
… — Ты не обвиняешь меня в том, что я использовал тебя, Кан?
— Я сам согласился с этим. И получил, что хотел.
— И что же дальше? Клан Тагаё повержен. Ты отомстил за смерть своей невесты. Сотни здоровых мужчин погибли. Они были чьи-то отцы, мужья, сыновья.
— Если вы не желали этого, почему не остановили меня?
— После сотни шестой или седьмой, ты начнешь понимать это, Кан. Клан Тагаё выбрал свою судьбу. И ты её выбрал.
— И что же это будет за эксперимент?
— Странно обсуждать это с участником, не находишь?
Омиками Даён спустился по ступеням. И пошёл по дорожке.
Однажды Омиками Кан задал вопрос. Который задавали все, кто становился рёджином. Почему не сделать рёджинами всех? Или многих. Или хотя бы тех же синоби-мияку. И получил ответ. Очень немногие во время Синтеза, говорят «Да». Точнее, выражают согласие на реинкарнацию. Столь долго живущих, как Омиками Кан, не было уже давно. Максимум третья реинкарнация и человек не выдерживает. То есть именно пятьсот-шестьсот лет.