Но его суровость не испугала Найвена и Креззо.
— Учитель, — приветствовали они мужчину, слегка преклонив в качестве приветствия голову. — Нужны Ваши помощь и совет.
— Я знаю, — тот пригласил их за стол, — все видел.
Взмах руки — и над жаровней взмылся в воздух сноп искр. А рассеявшись, в воздухе легким мерцающим туманом остался висеть фантом Суоми и парящего за ее спиной драконом.
— Ну, так что, сорванцы, вы передумали вершить обряд с этой девушкой?
Дружное и возмущенное «нет» оставило мудрого Учителя Аркарона довольным.
— Что это за элементаль к ней присосался? — первым задал вопрос Найвен.
— Благодаря, как ты выразился, элементалю, ее приняла наша Ирида. Я не знаю, каким образом, но в жилах этой девочки и вашего недруга Солуса Вира течет кровь общих предков.
— Они родственники? — ощетинившись ледяным холодом, спросил Креззо.
— Скорее, выходцы из одной древней ветви.
— Но, откуда? Как такое может быть? Она вместе со своими соплеменниками «упала» с неба. Или это не так?
— Все так, — ответил мужчина, подкинув какого-то песка в жаровню, — Вот их дом…
Перед молодыми людьми в воздухе возникло изображение разрываемого на части космического корабля, на месте которого осталось гореть яркое зарево. Из того облака в клубах дыма и огня вырываются несколько небольших кораблей. Они несутся к Ириде на огромной скорости, подгоняемые невероятно мощной взрывной волной.
— Он погиб… их дом…
— Да, погиб. Но кое-кто спасся, — задумчиво теребя квадратный подбородок, подтвердил Аркарон. — Но как в их жилах оказалась кровь и Сила предков Вира, я не знаю.
— Сила? Ты сказал, учитель, Сила? Но женщины не имеют своей Силы. Они всего лишь сосуд, объединяющий нас, воинов…
— Так было не всегда, повелители.
Аркарон очень редко называл своих воспитанников «повелителями». Так происходило или в моменты величайшей обиды на них, или во время сомнений и раздумий.
— Вспомните наши песни. Было время, когда Сила жила в женщинах. В наших — расцветала, словно цветок. У предков Вира — обретала крылья могущественных драконов.
— Но со временем эта сила была женщинами утеряна, — не сдавался Найвен.
— Тогда как, по твоему, женщина может дать жизнь воину? Воину, который купается в Силе Ириды? Они не потеряли ее, просто, почему-то она в них заснула.
— А в этой девочке — и вдруг проснулась? Но как такое может быть? И как ты увидел ЭТО? — Креззо кивком показал на застывшие в воздухе картины страшной катастрофы.
— ЭТО, — передразнил его Учитель, — я увидел в памяти вашей арии.
— Что еще ты там видел?
— Видел, как ее кокон выпал из расколовшегося куска железа. Видел, как Сила Чар-озера вдохнула в нее жизнь. Видел вас, озорников…
В воздухе заискрились следующие картинки — обнаженные Найвен и Креззо пытаются догнать бегущую Суоми. Их лица свирепы, а волосы змеями развеваются за их спинами.
— Эмм, все было не совсем так… — впервые смутился Найвен. Немного, совсем чуть-чуть.
Учитель только задумчиво хмыкнул.
— Девушка запомнила вас именно такими. Это ЕЕ воспоминания, повелители. Я удивлен, что она после такого еще согласилась пройти с вами обряд.
18-1
— Эмм… И что, это можно стереть? — внезапно заинтересовался своими длинными пальцами Найвен.
Аркарон мог. Мог многое. Но облегчать жизнь своим воспитанникам не собирался.
— Увы, этого я не могу. Могу только пробуждать воспоминания.
— Покажи, что было до гибели ее дома. Как она жила? Как жила ее семья? — просьбу Креззо учитель оспаривать не стал.
Несколько пассов руками, горсть пыльцы, брошенная в жаровню, вспыхнувшие в воздухе искры… И ничего. Пустота. Будто и не было ничего до того, как погиб звездолет.
Красавчики недоуменно уставились на мерцающее облако. Не менее удивлен был и Учитель.
Еще одна попытка. И снова — ничего.
— Что такое?
— Сам не пойму. Или пыльца прогоркла, — Аркарон бросил на язык щепотку пыльцы с растений, собранных в месте Силы, — Да нет, тут все в порядке. Может…
Он задумчиво уставился на жаровню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что «может»? — нетерпеливо нарушил молчание Найвен.
— Может ли такое быть, что она не помнит? Она что-то рассказывала о своем прошлом?
Мужчины, вспоминая, отрицательно покачали головами.
— Да мы особо-то и не разговаривали с ней.
— Эх, вы, женихи… — Аркарон поднялся и скрылся за ближайшей дверью.
— Послушай, Креззо. Помнишь момент, когда объявилась ее семья?
Мужчины задумчиво смотрели на тлеющие в жаровне угли.
— Мне еще тогда показалось, что она была удивлена не меньше нашего, когда объявились те… в смысле, члены семьи.
— Может ли такое быть?
— Взрыв, шок, огонь. Сама в незнакомом лесу. Да мало ли что…
Их размышления прервали зашуршавшие створки дверей. Аркарон бережно нес в руках сосуд со светящейся в полумраке субстанцией. Отлив немного в широкую ладонь, бросил капли в жаровню. Огонь тотчас вспыхнул, будто только этого и ждал.
И снова пассы руками, затуманенный взор и неясное бормотание Учителя. Найвен и Креззо напряженно всматривались в пламя, которое, казалось, лизало какую-то стену. Вздрогнули, когда по этой мистической стене поползли огненные трещины. А за той стеной — еще одна. И еще одна. Одну за другой рушил Аркарон воздвигнутые в памяти Суоми блоки.
К тому моменту, когда в огне показалось лицо спящей девушки, молодые люди уже и не дышали от напряжения. А когда из закрытых глаз по высоким скулам стекли первые слезинки, с шумом выдохнули. От их дыхания пламя всколыхнулось, поднимаясь еще выше и озаряя все вокруг. В волшебном пламени казалось, что комната преобразилась. Теплые бревенчатые стены вспыхнули холодом металла, хищно освещаемого светильниками, отбрасывавшими вокруг зловещие тени. Казавшаяся богатой обстановка чужой комнаты навевала какие-то жуткие ощущения.
Боясь вздохнуть и спугнуть хрупкие воспоминания, они увидели на широкой кровати с темными простынями беснующееся мужское тело. Будто молот в наковальню вбивались его крепкие бедра в хрупкое девичье тело. Тихий плач и яростное возбужденное рычание нарушали зловещую тишину.
Какой-то частью своего мозга и Найвен, и Креззо уже поняли, кого терзает незнакомец. И все же судорожно вглядывались, пытаясь разглядеть скрытое за бугрившейся мышцами спиной девичье лицо.
Сердца Найвена и Креззо рвались от боли, легкие жгло, а в головах кипел, клокотал настоящий ад. Появление еще одного персонажа, оттащившего насильника от скорчившейся на огромной кровати девушки не помогло им в слепой, яростной беспомощности. Как в тумане они смотрели на девушку, казавшуюся белоснежным сгустком боли на темном шелке.
Они смогли выдохнуть, лишь когда увидели склонившуюся над Суоми женщину. Светлые кудряшки на голове подрагивали в такт дрожащим от слез плечам. Из-под отражавших неоновый свет круглых очков беспрестанно капали слезы.
— Я помогу тебе, милая. Этот монстр больше не обидит тебя, — шептала она, погружая на долгие годы Суоми в сон.
— Остановись, — хрипло прорычал Креззо.
В горле Найвена клокотали эмоции, не в силах превратиться в слова.
В последней яркой вспышке огня они слышат далекий вскрик и видят проснувшуюся в их постели Суоми. Ее огромные от ужаса глаза смотрят прямо им в душу.
— Она ЭТО вспомнила? — наконец-то смог облечь мысли в слова брюнет.
— Кто он? Найди мне его, Учитель, — прорычал Креззо.
Аркарон молча смотрел в спины удаляющихся парней. Даже сквозь одежду было видно, как на их телах горели появившиеся еще у Чар-озера узоры. Казалось, что огненное и ледяное облако обволакивают своих хозяев, то и дело смешиваясь, и от этого вспыхивая еще ярче.
— Она уже здесь, мальчики, — срывающимся от боли голосом пробормотал Учитель. Ему было невыносимо больно смотреть, на то, как страдают его воспитанники. И становилось еще больней, когда думал о том, что именно он пробудил у несчастной девушки надежно спрятанные жуткие воспоминания.