— Прибыл гонец, — сказал он громко, и советник, зевнув, приказал дверцу открыть.
Снег уже перестал падать, и заходящее светило, найдя прореху в густых бородатых облаках, рассыпало по сизому полотну миллионы игривых бликов. На секунду улыбнувшись этому красивому зрелищу, Гат тут же похоронил улыбку под серьезной, даже слегка злой миной и выбрался из кареты. Посмотрел на стоящего шагах в десяти азема, тот поклонился.
— Какие новости? — сухо поинтересовался старый демон, и азем без промедления принялся объяснять:
— Все нормально. Вас действительно вызвали, чтобы восстановить в должности.
— Брата видел?
— Да, ир Гат.
— Что он тебе сказал?
— Когда придет наше время, мы вздернем каждого, кто мешал его приближению.
— Правильно, — кивнул старый демон. Именно эта фраза являлась на данный момент условной. Была и еще одна, но означала она — дела плохи, не суйся. Гат опасался услышать ее, но теперь, когда прозвучала другая, бояться было нечего. Когда придет наше время, мы вздернем каждого, кто мешал его приближению… все нормально, все идет как надо. — Продолжай, — выдохнул он, ощущая внутри приятную легкость.
— Шрес-Вул сказал, что владычица вдруг отослала Стаха воевать с Другими. Наверное, перестал ее удовлетворять, или решила теперь сношаться с пришлым… — Азем, смутившись, запнулся и нервно похлопал по шее грона. — Это слова вашего брата.
— Я так и подумал. — Гат-Вул позволил себе улыбнуться. — Рамки приличия для него всегда были тесны. Крад, — он обернулся, — спиши с этого оболтуса треть долга, отработал.
— Хорошо, — кивнул дриг и, без всяких эмоций посмотрев на вестника, махнул рукой: — Езжай по своим делам.
Проводив взглядом рванувшего в сторону Ста Холмов гонца, старый советник дал приказ гнать вовсю, и кучер заметно оживился. Словно хищный зверь, следящий за добычей, он стал наблюдать, как хозяин скрывается в карете, как захлопывается дверца, и едва это произошло — он дал волю хлысту и своей глотке.
— Ай-й-й-ха-а-а! — разнеслось по округе, следом послышались два хлестких удара, и запряженные гроны взяли с места рысью. — Ай-й-й-ха-а-а! — и они перешли на галоп. Замелькали спицы на больших колесах, слились в сплошной серебристый круг.
И всего через шесть часов карета влетела в восточные ворота Чит-Тонга, спешно открытые привратниками-аспейнами.
Залихватски прокатив по широкой дорожке к парадному входу, она остановилась, и один из охранников-дригов тут же открыл дверцу, спрыгнув с разгоряченного грона. Гат-Вул выбрался, горделиво приосанился, не обращая внимания на привратных аспейнов, направился к лестнице, чуть склонившись вперед, стал подниматься. Следом за ним шли Крад и еще один дриг. Привратники торопливо потянули на себя левую створку широкой двери, застыли с возложенными на живот ладонями.
— Владычица уже ждет вас, — проговорил один из них и поспешил вперед, теряясь в полумраке холла.
— Отлично, — прошептал старый советник, втягивая в себя знакомый воздух Чит-Тонга. — Ну вот, все и вернулось на тонги своя.
Лилианна действительно ждала, но не в тронном зале. Аспейн повел Гата и двух его охранников к тайной комнате, находящейся в Северной башне. Его дригам пришлось остаться в начале коридора, и дальше Гат-Вул заковылял уже в сопровождении двух других демонов-магов из личной охраны владычицы.
— Приветствую вас, моя госпожа, — почтительно проговорил он, оказавшись внутри небольшого уютного помещения и склоняя перед владычицей голову.
— Ты слегка задержался, — без особых эмоций проговорила Лилианна и повернулась к нему лицом.
— Мой кучер хлестал гронов как сумасшедший, — выдохнул Гат. — И едва не отправил их души в Вечный Слид.
Лилианна хмыкнула, прошла к небольшому изящному креслу и положила руку на спинку.
— Либо замени кучера, либо замени гронов, — сказала она беззлобно, и старый советник изобразил легкий смешок.
— Я так и поступлю, моя госпожа.
— Хорошо. Но не будем отвлекаться. Как понимаешь, такая спешка не просто ради развлечения, возникли кое-какие трудности, но я уверена, что ты сможешь их разрешить.
— Сделаю все, что в моих силах.
— Не сомневаюсь. — Лилианна провела пальцами по мягкой слишевой обивке, задумалась на несколько секунд, а Гат-Вул терпеливо ждал, разглядывая фреску на левой стене и пытаясь предугадать, о каком деле пойдет речь.
— Ты ведь осведомлен насчет пришлого, — наконец проговорила владычица, и советник, оторвав взгляд от юного демона, пронзающего копьем адгрона, коротко ответил:
— Последние события, связанные с этим, известны мне очень поверхностно.
Лилианна кивнула, грациозно «перетекла» в кресло и, удобно устроившись в нем, взглянула на старика из-под черных бровей.
— Теперь тебе будет необходимо заняться этим вопросом глубже. Если не ошибаюсь, раньше ты состоял при лекарской штудии.
— Да, моя госпожа. Лет сто сорок назад.
— Значит, ты должен уметь работать с аурой.
— Да, моя госпожа. — Гат-Вул вдруг догадался, куда клонит Лилианна, и опередил ее: — Какие-то проблемы с пришлым?
Она снова кивнула, на лице появилось довольное выражение.
— Я не ошиблась, что решила вернуть тебя. Этот тупоголовый Лургот мне уже надоел, как и Стах. Полные идиоты, не знающие и не умеющие ничего.
— Понимаю вас, — согласился советник. — Мне приходилось работать с Лурготом. Глуп, поверхностен, высокомерен, но при этом убежден в обратном.
— Не будем о нем. — Лилианна отмахнулась. — Я уже отдала приказ отправить его простым лекарем к Северным воротам.
— Так что с пришлым? — снова сыграл на опережение Гат-Вул.
— Мы стирали ему память, но она вновь восстановилась.
— Как это произошло?
— Он услышал о книге Крови, и память стала возвращаться.
— Так-так… — Гат-Вул нахмурил лоб и постучал подушечками пальцев по подбородку. — Думаю, это легко объяснить. У пришлого…
— Зови его Ант, — вставила Лилианна, и Гат, кивнув, продолжил:
— У Анта очень сильная эмоциональная связь с данной книгой, он ведь раб, а снять клеймо можно только плетением из ветви Крови. В общем, тут имеет место «цепная реакция Шторга». Это когда яркое воспоминание, которое не учли при затемнении, стремительно разрушает все затемнение посредством «рядов» того же Шторга. В юности я зачитывался работами этого великого лекаря.
— Лургот утверждал, что затемнил все яркие воспоминания, и хорошие, и плохие.
— Некоторые яркие воспоминания могут быть затемнены естественным путем, когда появляются равные или более сильные по яркости новые воспоминания. В спешке и с плохим знанием предмета эти участки легко пропустить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});