Читать интересную книгу Огонь и лед - Эрин Хантер

— Спасибо тебе, Чернобурка, — сказала Белоснежка. — Я могу сказать Синей Звезде, что ты позаботишься о малыше?

— Да, — тихо отозвалась королева, не сводя глаз с белого котенка, и пододвинула его задней лапой поближе к животу. Огнегрив замурлыкал и наклонился, чтобы потереться носом о ее плечо.

— Спасибо! Я каждый день буду приносить тебе самую свежую дичь!

— Пойду, сообщу Синей Звезде, — сказала Белоснежка.

Огнегрив взволнованно посмотрел на белую королеву, растроганный ее добротой.

— Я так тебе благодарен! — прошептал он.

— Котята не должны голодать! — заявила Белоснежка, поворачиваясь к выходу. — Какая разница, чьи они!

— Можешь идти, — еле слышно прошептала Чернобурка, обращаясь к Огнегриву. — Я позабочусь о твоем малыше.

Огнегрив кивнул и вышел под дождь вслед за Белоснежкой. Он подумал было вернуться в пещеру, но понял, что все равно не успокоится, пока не услышит приговора Синей Звезды.

Он бродил вокруг поляны, не замечая ливня, пока не увидел, как из пещеры предводительницы выскользнула Белоснежка и опрометью бросилась в сторону детской.

Синеглазка уже собиралась выводить вечерний патруль, когда Синяя Звезда, наконец, вышла из своей пещеры. Огнегрив замер на месте, сердце его заколотилось так сильно, что он едва мог устоять на ногах. Синяя Звезда поднялась на вершину Высокой Скалы и громко провозгласила общий сбор:

Пусть все коты, способные самостоятельно охотиться, соберутся у Высокой Скалы!

Патруль тут же развернулся и во главе с Синеглазкой приблизился к скале. Один за другим коты начали покидать свои теплые места и с ворчанием выбираться под проливной дождь. Коготь взобрался на Высокую Скалу и сел позади предводительницы. Лицо его было мрачно.

«Они велят мне отнести малыша обратно», — обреченно подумал Огнегрив. От волнения дыхание его превратилось в короткие хриплые вздохи. Мысли, одна другой страшнее, проносились в голове. «Что, если Синяя Звезда велит Когтю оставить котенка в лесу? Он не выживет! О, Звездное племя, но как я тогда смогу посмотреть в глаза Принцессе?!»

Дождавшись, пока все коты соберутся на поляне, Синяя Звезда заговорила:

Слушайте меня, коты Грозового племени! Никто не может отрицать того, что нам нужны воины! Сегодня Зеленый Кашель унес еще одного котенка, а впереди нас ждут еще много-много лун, прежде чем настанет сезон Юных Листьев. Пепелюшка жестоко искалечена, и уже никогда не быть ей воином.

Крутобок правильно сказал

За спиной у Огнегрива раздался ехидный голос Дымка:

Крутобок и сам в последнее время превратился в домашнего котенка!

Огнегрив резко обернулся, но суровое шиканье стариков уже заставило Дымка заткнуться.

Как сказал Крутобок, — повторила Синяя Звезда, — в жилах этого котенка течет та же кровь, что и у Огнегрива. Это значит, что из малыша можно воспитать отличного воина!

Сразу несколько пар глаз уставились на Огнегрива, но он уже почти ничего не видел и не слышал. Сумасшедшая надежда расцвела в груди, голова кружилась от волнения.

Синяя Звезда помедлила, обводя глазами сидящих перед ней котов.

Я приняла решение принять этого котенка в Грозовое племя, — громко объявила она.

Никто не проронил ни звука. Огнегриву хотелось во весь голос благодарить весь клан за милость, но язык его одеревенел и не слушался. Впервые с самого полдня он смог вздохнуть полной грудью. Сын его сестры станет членом Грозового племени!

— Чернобурка вызвалась выкормить малыша, — продолжала Синяя Звезда. — Это означает, что Огнегрив обязан заботиться о ней. — Синяя Звезда посмотрела на Огнегрива, но он так и не понял, что выражал ее долгий взгляд. — Кроме того, котенку нужно дать имя. Отныне его будут звать Облачко.

— А церемония имянаречения будет? — спросила из толпы Кисточка.

— Огнегрив с волнением посмотрел на вершину Высокой Скалы. Неужели сын его сестры удостоится той же чести, которая выпала ему, когда Грозовое племя приняло его в свои ряды?!

Синяя Звезда взглянула на Кисточку. Глаза ее были холодны как лед.

— Нет, — ответила она.

Глава XXII

Никогда еще время до следующего полнолуния не тянулось для Огнегрива так томительно медленно. Казалось, с прошлого Совета прошли века, а не дни. Все это время дождевые тучи плотно скрывали луну, так что племена держались в стороне от Четырех Деревьев. Тем временем каждый патруль приносил в лагерь известия о том, что запахи Речного племени обнаружены у Нагретых Камней, а возле Совиного Дерева вновь пахло воинами Сумрачного племени.

Все время, свободное от охоты и патрулирования, Огнегрив делил между Облачком, Пепелюшкой и Папоротником. Несмотря на то, что Крутобок формально возобновил занятия со своим учеником, Огнегрив то и дело видел, как Папоротник в полном одиночестве слоняется по лагерю. Когда Огнегрив спрашивал малыша, где же его наставник, Папоротник уныло отвечал одно и то же: «Охотится».

— Почему же он тебя не взял с собой?! — злился Огнегрив.

— Сказал, завтра возьмет…

Огнегрив привычно подавлял в себе раздражение. Он давно оставил попытки вразумить Крутобока, тем более что они почти не разговаривали с того самого дня, как Огнегрив привел в лагерь Облачко. Единственное, что он мог сделать для друга, так это уводить Папоротника из лагеря во время самовольных отлучек Крутобока. Огнегрив прекрасно понимал, что Коготь не примет на веру рассказы об усердно охотящемся наставнике.

Наконец наступила ясная ночь, и на безоблачное небо взошла полная луна. В этот вечер Огнегрив рано вернулся с охоты. Он прошел мимо поваленного дуба, опустевшего после выздоровления Быстролапа и Горностайкиного малыша, сложил принесенную добычу в кучу и побежал к целительнице проведать Пепелюшку. Теперь, когда Зеленый Кашель на время оставил лагерь, в лазарете находилась только одна пациентка.

Пробегая по туннелю, Огнегрив сразу увидел в дальнем просвете серую кошечку, возившуюся на полянке целительницы. Подбежав ближе, он понял, что Пепелюшка помогает ей смешивать травы. Тяжело припадая на одну лапку, она тащила к скале полную пасть сухих листьев.

Огнегрив! — Пепелюшка выплюнула листья и бросилась к наставнику, вылезавшему из туннеля. — едва учуяла тебя через вонищу от этих поганых листьев!

— Эти поганые листья помогли вылечить твою лапу, неблагодарная девчонка, — проворчала Щербатая.

— В таком случае, ты явно пожалела их для меня! — беззлобно огрызнулась Пепелюшка, и Огнегрив расцвел от счастья, увидев знакомый озорной блеск в ее глазах. — Ты только взгляни! — Она подтянула к себе искривленную заднюю лапку — Я еле-еле дотягиваюсь, чтобы почистить когти!

— Пожалуй, надо заставить тебя делать побольше упражнений! — озабоченно проговорила Щербатая. — Это поможет тебе разработать лапу.

— Нет уж, спасибочки! — быстро крикнула Пепелюшка. — Это ужасно больно!

— Тебе и должно быть больно! Это показывает, что упражнения приносят пользу, — старуха повернулась к Огнегриву. — Может, ты сумеешь убедить эту упрямицу побольше тренироваться! Я иду в лес, надо выкопать немного корней окопника.

— Попытаюсь, — пообещал Огнегрив удаляющейся целительнице.

— Ты сразу поймешь, что она все делает правильно, — обернувшись, крикнула Щербатая. — Она должна охать и жаловаться! Пепелюшка доковыляла до Огнегрива и прижалась носом к его носу.

Спасибо, что зашел проведать! Она уселась и, поморщившись, подтянула под себя больную лапу.

Мне так не хватает тебя, — проурчал Огнегрив. — Я скучаю без наших тренировок, — сказал он и тут же понял, что этого не следовало говорить.

Пепелюшка с тоской посмотрела на него и тяжело вздохнула.

Я тоже! Как ты думаешь, когда я смогу начать тренироваться?

У Огнегрива упало сердце. Значит, Щербатая еще не сказала Пепелюшке, что ей никогда больше не стать воином…

— Я думаю, что упражнения, о которых говорила Щербатая, должны быстрее поставить тебя на ноги, — уклончиво ответил он.

— Ладно! — легко согласилась Пепелюшка. — Только недолго!

Она легла на бок и принялась вытягивать лапу.

Она вся напряглась от боли. Затем, крепко стиснув зубы, Пепелюшка стала медленно двигать лапой взад-вперед.

Просто замечательно! — похвалил Огнегрив, стараясь скрыть горечь, которая, как камень, лежала где-то в животе.

Пепелюшка уронила лапу и немного полежала, не шевелясь, потом с усилием поднялась и покачала головой.

Я никогда уже не стану воином, правда? Огнегрив понял, что не может солгать ей.

Нет, — прошептал он. — Если бы ты знала, как мне жаль!

Он нагнулся и лизнул ее в голову. Пепелюшка постояла, потом с тяжелым вздохом опустилась на землю.

Я так и думала, — сказала она. — Просто… Просто порой мне снится, что я снова в лесу, что охочусь вместе с Папоротником… А потом я просыпаюсь, и боль в лапе напоминает, что я уже никогда не буду охотиться! Это так ужасно… Я не могу этого вынести, вот и придумываю, что, возможно, когда-нибудь все-таки смогу!