У Ника упало сердце. Как он мог так забыться? Что и говорить, жених имеет все права на нее, да к тому же ему помогает ее отец. Значит, они его враги, как и весь лондонский свет.
— Разрешите проводить вас?
— Благодарю, я предпочитаю пройтись под дождем.
Ник не настаивал. Ее равнодушный взгляд говорил ему, что его отвергли. Это было так очевидно, как если б она перед его носом захлопнула дверь.
— Может, хотите передать что-нибудь Чарли? — пытался удержать ее хотя бы на пару секунд Монро. — Слейтон убежден, что у вас есть потрясающие новости.
На этот раз девушка посмотрела ему в глаза, но он был уверен, что она не видит его.
— Ах, они больше не имеют значения, — машинально ответила она. — Мне показалось, что я вновь стала хозяйкой своей жизни, но нет. Так и передайте ему.
Прежде чем Ник попросил объяснить, что значат ее слова, Кэт ушла.
Леди Гровенор обливалась слезами. Как они называли ее? Кудесница? Ирония судьбы. Злая шутка. Она едва не бросилась ему на грудь, а он готов отвергнуть ее, вне всяких сомнений. Уж она, как никто другой, прекрасно знала, что такое мечты и надежды влюбленных. Разве не поступала она подобным образом с мужчинами, которые годами увивались за ней, а она не оставляла им никакой надежды, была холодна. Бедняги! Теперь, узнав, что такое любить и быть отвергнутой, она просила у них прощения за то, что так жестоко обошлась с ними в свое время.
Кэт смахнула слезы перчаткой и поднялась по лестнице.
— Дженкинс, отец у себя? — спросила она дворецкого. Тот кивнул в сторону библиотеки.
Отец сидел в своем кресле. Он пребывал в том же настроении, что и прошлой ночью. Кэт сделала большой глоток из массивного стакана, стоявшего на подлокотнике. Лорд Гровенор не верил своим глазам.
— Не мучайте себя, сэр! Я выйду замуж за Петербрума, чтобы не запятнать наше имя!
Глава 23
Шло время, а Ник не мог забыть их встречу в парке.
Если Кэт была безутешна, то Ник окаменел от горя. Если она думала, что не знает ничего о физическом влечении, Ник был уверен, что он полный профан в любви.
До встречи с Кэт женщины в его жизни играли небольшую роль. Он видел не раз, сколько страданий может принести пара часов, проведенных в портовом борделе или объятиях проститутки где-нибудь под навесом. Такая любовь его не привлекала. Несколько лет у него была содержанка в Китае и вдовушка на северо-западе Америки. С ними он никогда не говорил о любви, не связывал никаких планов. Его это устраивало. Но эти женщины в подметки не годились волшебнице Кэт.
Ник часами вспоминал каждую секунду, которую они провели вместе в Кенсингтонском саду. Он был не в силах понять сложную гамму чувств, возникшую между ними перед тем, как она покинула его. Не разобрался он и в том, что испытал, когда это произошло. Он никак не мог взять в толк, почему она казалась расстроенной при расставании. Он так старался, чтобы не выдать себя. Он натянул поводья до предела. Сравнение, правда, не совсем удачное, но так было. А вдруг он непроизвольно выдал себя? Ник застонал. Тогда понятно, почему она так внезапно сорвалась с места, как на Теттерсел. Он должен следить за собой. Не стоит обременять Кэт любовью, на которую она не могла ответить.
Временами казалось, что Кэт относится к нему с симпатией. Но ее поведение в парке напугало его. Ник не знал, что делать.
Их последний поход по магазинам был торопливым и очень кратким. Заметив ее холодность, он сник, у него заныло сердце. Если б ему удалось спасти ее от Петербрума! Он понимал, что мечтает о несбыточном, но был уверен, что не сдастся до тех пор, пока об их помолвке не будет объявлено во всеуслышание.
Чарли застал друга растянувшимся на кушетке в доме на Саут-Одли-стрит — временном жилище семьи Монро. Ник очень вежливо отклонил все приглашения на эту неделю. Чарли явился в ответ на записку Монро, посланную ему днем.
— Я понимаю, прошло всего несколько дней, но, может, ты узнал, что значили слова Кэт, которые она передала тогда через меня?
— Увы, к ней сейчас не подступиться, — посетовал Чарли.
Слейтон бросил взгляд на напитки, стоявшие на столе. Все реже и реже он вспоминал, как искал сомнительное утешение на дне бутылки. Но когда жизнь становилась невыносимой; ему очень хотелось пропустить стаканчик-другой. Быть трезвым значило постоянно бороться. И он, как правило, из этой борьбы выходил победителем. Вот и сейчас он вел с собой бой.
— Как видно, Кэт окончательно смирилась, — сказал Чарли, глядя в лицо Нику. — Она поставила всех в тупик, отказавшись от приглашений, связанных с ее помолвкой, но выезжает повсюду с ним.
— Похоже, они крепко связаны, — Ник закусил губу.
— Петербрума словно приклеили к ней. — Чарли понимал, что сыплет соль на раны, но лгать было бесполезно. Ник увидит все своими глазами, как только начнет выезжать.
— А как ведет себя Кэт? — осторожно поинтересовался Ник.
— Все так же. Кэт не слишком изменилась. Может, держится более отстранение, да язвит чуть больше, чем раньше. Если она до сих пор противится браку, то как-то пассивно. Впрочем, она прекрасная актриса, ты же знаешь.
Ник от неожиданности чуть не подпрыгнул и опустил ноги на пол. А вдруг Чарли известно об ее тайном увлечении? Николас считал, что во всем мире о нем знают только он и Беркли. Монро внимательно посмотрел на Чарли. Он во что бы то ни стало должен узнать правду. Ник задумался, пытаясь найти ответ на свой вопрос.
— Почему ты назвал Кэт актрисой? — спросил он, направляясь к камину.
— Я употребил это слово в переносном смысле, старина! — непринужденно ответил Чарли.
Слова друга успокоили Ника. Хотя Слейтон был гораздо хитрее, чем могло показаться на первый взгляд. Теперь важно сменить тему. Ник не простит себе, если ненароком проговорится.
— Мне надоело сидеть взаперти. Какие развлечения ждут нас на этой неделе?
— Можно поехать в пятницу посмотреть бокс в двадцати пяти милях от Виндзора, но в субботу надо обязательно быть в Лондоне: герцогиня Глостер дает прием.
Ник застонал.
— Неблагодарный! — воскликнул Слейтон, запуская газетой в Ника. Монро поймал ее и засмеялся. — Еще совсем недавно ты бы отдал все за приглашение на прием к члену королевской семьи, — грубовато заметил Чарли. — А поскольку этот прием, дорогой дуралей, гвоздь сезона, то ожидается зрелище необычное. Говорят, разослано тысяча шестьсот приглашений, хотя особняк может вместить не более шестисот человек.
— Я не собираюсь проводить все время в погоне за удовольствиями, — запротестовал Ник. — Когда я увидел, как ты живешь в Олбани, мне тоже захотелось окружить себя красивыми вещами, узнать как можно больше о живописи, мебели, интерьере.