— Ты понял суть эффекта «Пионера»?
— Э-э… нет, — честно признался юноша.
— Слушай меня внимательно и не спи! — воскликнула Никки.
— Не буду, — пообещал Джерри. — Слушая тебя, я ещё не разу не засыпал. Но всё когда-нибудь случается впервые.
— В нашей планетной системе действует неизвестное притяжение, направленное к Солнцу. Самое поразительное, что обычная гравитационная сила зависит от радиуса по закону обратного квадрата, а эта таинственная сила — КОНСТАНТА!
— Странная штука! — согласился юноша. — Может, в лоб «Пионеру» дует какой-нибудь галактический ветер из водорода?
— Замедление одинаково для обоих «Пионеров, летящих в разные стороны от Солнца.
— Всё страньше и страньше! — снова удивился Джерри. — Да, не стоило мне сегодня дрыхнуть на лекции, но я никак не могу справиться с проклятой сонливостью…
— Эффект действует на небольшие твёрдые тела типа «Пионеров», но практически не влияет на Землю или Марс — иначе бы небесные механики давно забили бы тревогу…
— У тебя есть идея, как объяснить этот загадочный феномен? — заподозрил окончательно проснувшийся Джерри.
— Мы с Робби обдумывали Вселенную с переменной массой и не трогали тёмную материю в галактиках и околозвёздный феномен «Пионера». Но сегодня я подумала — а не может ли наша космологическая модель объяснить и эти локальные чудеса? И тут меня осенило! Клянусь Андромедой, если проследить за коллапсом Вселенной, то всё станет ясно.
Никки взъерошила прозрачные волосы, и они вздыбились серебряным туманом.
— В сжимающемся мире тесно, и звёздные скопления начинают сталкиваться. Над головой обитателей сливающихся галактик разгорается огненное облако из звёзд, а потом — небо перечёркивается крестом из млечных путей.
Девушка говорила сомнамбулически, глядя в пространство.
— Чем меньше Вселенная, тем ярче ночное небо для её жителей. Звёзды становятся видны даже днём. Небо разгорается люстрами шаровых скоплений и кольцами туманностей от взорвавших звёзд. И три смерти спускаются из космоса: холодная, огненная и невидимая.
Неспешно проговаривая слова, Никки переводила внутренний взор с предмета на предмет и успевала увидеть его судьбу в сжимающейся Вселенной.
— Чужая звезда вторгается в солнечную систему, срывает планету с орбиты и выбрасывает её в холод межзвёздного пространства. Мир, потерявший солнце, обречён на замерзание. Атмосфера планеты выпадает последним страшным снегом, и огромные метровые хлопья застывшего воздуха засыпают ещё недавно цветущие города…
Девушка направляла мысль как фонарик в тёмной комнате. В глазах Маугли мерцал отблеск космических катастроф.
— Огненная смерть быстра: чужая звезда врезается в солнце и рождается раскалённый распухающий вихрь. Планета корчится от жара излучения, а потом налетает плазменный ураган от слияния солнц. Океаны с гулом испаряются и улетают вместе с атмосферой. Города и горы плавятся. Зелёная планета превращается в шар оранжевой магмы…
Джерри стало жутко.
— Невидимая смерть тиха. Бесшумная вспышка близкой Сверхновой заливает планету жёстким излучением. Животные распадаются в жидкие клочья, растения чернеют в головёшки. В потопе космических лучей выживают только подземные лишайники и глубоководные креветки.
Девушка сделала паузу, ещё раз взвесила Вселенную на мозолистой ладошке, и продолжила рассказ из будущего:
— В тесной Вселенной сливаются вместе газовые облака и чёрные дыры, красные гиганты и белые карлики, железные и нейтронные звёзды. Галактики становятся «городами-призраками» из самых прочных объектов — чёрных дыр. Но и коллапсары в тысячи и миллионы масс солнца не вечны: они сталкиваются друг с другом, порождая могучие вспышки гравитационных волн, — до тех пор, пока вся Вселенная не превратится в единственный вид неуничтожимой материи — в плотное облако гравизлучения или в сгусток колебаний самого пространства и времени. Вселенная из гравитационного излучения становится невесома и, минуя сингулярное состояние, снова расширяется, порождая вещество нового космологического цикла с помощью эффекта Хокинга, выбивающего частицы из вакуума.
— Это я помню из твоего реферата, — сказал Джерри.
— Масса обычной материи в момент максимального сжатия Вселенной близка к нулю, а энергия — вернее, псевдоэнергия! — гравитационных волн максимальна. Я раньше думала, что она равна энергии звёзд, погибших при коллапсе Вселенной, но ведь гравитационное излучение — вечная материя, переходящая из цикла в цикл. Энергия пространственно-временных волн, пришедших к нам из предыдущего цикла Вселенной, может быть — должна быть! — ОЧЕНЬ большой… — в миллионы или миллиарды раз больше энергии обычной материи.
Синие глаза девушки светились, как у сиамской кошки:
— Наша материальная Вселенная оказывается лишь свежей пеной из элементарных частиц на поверхности древнего и глубокого океана гравитационных волн! Реликтовое гравитационное излучение — и есть ненайденная тёмная субстанция нашего мира, отвечающая за странное поведение галактик и «Пионеров».
Джерри подумал и вопросительно уточнил:
— Ты утверждаешь, что реликтовых гравитационных волн так много, что они способны сталкивать железный сундук «Пионера» с курса?
— Да. Гравитационное поле Солнца, погружённое в реликтовое излучение, действует на тела не так, как обычное поле без излучения. Гравитационные волны со всех сторон налетают на спутник, трясут и толкают его в сторону звезды. Ведь у Солнца траектории волн и частиц искривляются и падают на корпус спутника преимущественно с внешней стороны. Это и даёт поправку к обычному притяжению Солнца.
— Но почему же эта поправочная сила — константа? — воскликнул Джерри.
— Сейчас я не могу сказать однозначно, но эффект «Пионера» должен зависеть от искривления траекторий налетающих на него волн. Эта кривизна определяется гравитационным потенциалом, который обратно пропорционален радиусу, — в отличие от гравитационной силы, равной производной от потенциала и падающей обратно квадрату радиуса. Но направление эффекта всё равно должно задаваться производной, то есть градиентом потенциала, потому что сам потенциал — скаляр и направления не имеет. Вероятно, эффект «Пионера» обусловлен удивительным фактом, что в нашей планетной системе доминирует гравитационная сила Солнца, зато галактический потенциал вокруг нас гораздо больше, чем солнечный!
— Клянусь Магеллановыми Облаками! — воскликнул Джерри, для математических извилин которого разобраться в паре градиентов было сущим пустяком. — Галактика выигрывает по потенциалу, но проигрывает по градиенту, значит, эффект «Пионера» направлен на Солнце, но если его величина зависит от почти постоянного галактического потенциала, то она и будет константой. Ты объяснила главную загадку аномалии «Пионеров»!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});