красно-рыжий, белокожий, веснушчатый. Упрямый жёсткий хохол как раз посередине головы – задорный петушиный гребень. Рыжим Удодом называет его жена в дни немилости. Обидно, если знаешь, удод – исковерканный урод. Если понаблюдать его в движении – до удивления напоминает всем знакомого красного фараона, петуха, то есть. Такая фигура нуждается в окружении: упомянем жену, амфорообразную Алевтину, тоже врача, но гинеколога, и собачку таксу, отзывающуюся на имя Дружок.
Утром Саныч всегда не в духе. Сегодня особенно. В кабинете крутится как в лабиринте. Вчерашнее посещение налоговой инспекции, точнее впечатляющая сумма, отнятая в пользу государства, сорвала его с катушек. В компьютерной дизайн-программе он ежедневно оснащал современным оборудованием клинику-мечту. Мечта накрылась медным тазом.
Ирма маленького роста худенькая женщина. Армянка. Знаете, с таким характерным упрямым чётко вылепленным носом, будто он принимает основную нагрузку её под завязку наполненных хлопотами будней, ну и тёмной кудрявой головой, до смешного похожую на разорённое птичье гнездо.
– Ирма, ты мои халаты продаёшь? Или себе на память берёшь, фетишистка?
– Вы вечером в невменяемости засунули его в стерильный бокс. Вспомните! Так вы обещали расправиться со мной и новой медсестрой Нелли, а потом отправили в долгое путешествие в ж....
– Неужели я мог в присутствии Нелли, этого сокровища, так выразиться?!
– Вы, видимо, вообразили себя Бэтманом и носились по клинике в поисках мирового зла. Двадцать самолётов, сражённых шваброй, лежат в ящике рядом со столом.
Саныч с интересом глядит на потолок, где раскачивается его гордость и услада для глаз – модели самолётов, и почти физически чувствует, как срывались они с высоты и, покалечившись, рассыпались на гулком кафельном полу. Ему жалко до слёз погубленных самолётиков, но он сдерживается.
– И Нелли все это видела?
– Хуже того… она поделилась со мной секретом.
– Каким?
– Саныч, я же сказала "секретом".
– Да знаю – Старый Дятел позвал её на большую зарплату. А мы его перехитрим, перекупим…, – Ирма, поговори с ней, ну, как только ты умеешь. Пойми, это лучший специалист нашего профиля в городе. Пришлось вывернуться наизнанку, чтобы её заполучить. И, что совсем нехорошо, я, кажется, попался на крючок этой барышни. Всю ночь мы с ней оперировали и говорили, и смеялись во сне.
– Саныч, вы назначили троих с сайта, они уже здесь.
– Пока не придёт Нелли, никого принимать не буду. Мне она нужна для вдохновения.
– А что мне сказать пациентам!?
– Да так и скажи: всем ждать, пока придёт зазноба доктора.
Саныч включил экран и приник к снимкам. Ирма вспомнила перечень ближайших дел, слегка приуныла и начала с самого сложного, с переговоров. Мягкий вкрадчивый голос, судя по абсолютному вниманию пациентов, и на этот раз обеспечил доктору его каприз.
Песня!
Пришла Нелли. В этом случае можно сказать явилась. Открывшаяся дверь стала на миг сценой. Героиня, как и подобает женскому существу в расцвете лет, была свежа и хороша. Копна пышных волос, усыпанных мельчайшими сверкающими капельками воды, как некое таинство свело все взгляды в один фокус.
Саныч в этот самый момент вышел в коридор со снимками.
В незастёгнутом халате с развевающимися полами, он остановился перед девушкой и молча смотрел на игру света в волосах. Стоял и смотрел – большой рыжий ребёнок. "Песня!" – выкрикнул Саныч в лицо Нелли, расслабленно глуповато улыбаясь. Она, слегка отодвинув его, тихо поздоровалась и прошла в кабинет.
– Климов! – приглашающе загребая рукой со снимком, Саныч обратился к пациенту с абсолютно голым черепом благородной лепки, – Вы мне напоминаете любимого киноактёра Юла Бриннера, видимо поэтому я так долго с вами вожусь, – бормотал он скороговоркой, ничуть не заботясь, слышит ли его пациент, – со мной, пожалуйста!
Будни.
Началось обычное утро в маленькой клинике, где Саныч был богом для мужчин, застигнутых недугом самой уязвимой и нужной части тела. Он видел, казалось, насквозь любой детородный орган – "мальчика", как он его обычно называл. Диагнозы Саныча были точны, лечение эффективным. Его визитку бережно хранили в потайном отделе бумажника вместе с телефоном скорой технической помощи.
Существенная закавыка портила благостную картину: отношения с пациентами не всегда вписывались в стандартные рамки, впрочем, с коллегами – тоже. Вечер того же дня сопровождался повышенным звуковым фоном. Ещё томились двое мужчин, перечитавших все полезные советы, как из кабинета стали доносится громкие спорящие голоса.
– Скажите им: у доктора истощился запас энергии, всё! Баста – батарейка разрядилась.
– Вы им назначили визит ещё в среду…
– Ирма, вспомните, за что я плачу вам "дукаты".
– Даже за них не хочу работать у доктора, не уважающего своих пациентов, надоело. Уйду от вас!
– Ирма, шшштобы я больше не слышал угроз – вы мне нужны как моя рука, нет, две руки. Без вас я подамся не в ту сторону, завязну в тине жизни, пропаду. А мне, как никогда, хочется жить (он взял её за руки), Нелли любить хочется… не можете вы меня бросить в такой момент.
– Жалко тебе их? Сделай мне большую чашку морковного сока. Выпью – приму!
Кстати, в прошлый раз я потратил час на Воронова, убеждая его выполнять схему приёма лекарств неукоснительно. За это я не взял с него ни копейки. Знаешь, почему он здесь?! Он плевал на мою схему – и теперь танцует от боли. Иди, утешь его, скажи, благодаря твоими слезами он будет ночью спать как младенец.
Через минуту в служебке миксер извлекал из морковки полезные вещества Санычу, а из кабинета доктора доносились неконтролируемые, а потому смешные какие-то детские взвизгивания.
– Ирина Владимировна, я вам говорю, Вы продали мне подделку! Не было ещё случая, чтобы этот препарат не помог. Ищите другого поставщика! Не ваш взгляд ловит больной, а вы его трусливо прячете. Ирина Владимировна, мне хочется физической расправы над мерзавцами… Вынудите – приду к вам…
– Ирма, где там Воронов? Давай его сюда! Что?! Какой сок?! Пей сама. Нелли – в перевязочную, если освободилась.
Час прошёл в тишине, прерываемой лишь редкими звуками.
Знакомство.
Об окончании рабочего дня клиники возвестил звонок у входа. Алевтина, как всегда, что-то напевая, не раздеваясь, направилась в кабинет мужа. Дружок, привычно сунув нос в маленькую знакомую ручку Ирмы, получил ожидаемую косточку. Доктор вырвался из перевязочной точно им выстрелили.
– Стоп-стоп-стоп! Мой рабочий день ещё не окончен!
– Как же так, Саныч, ты обещал сегодня погулять с нами…
– Аля, обещая, я совсем забыл о своей новой медсестре: мало того, что она молодая, красивая и кажется не дура, так ещё и понимает меня с полуслова. Мы должны обсудить с ней завтрашний день. Гуляйте без меня и ужинайте тоже.
В это время из перевязочной вышли пациент и Нелли, оживлённо разговаривая и обмениваясь улыбками.
– Вот она, Песня! Саныч крепко взял за руку Нелли и, преодолевая её сопротивление, подвёл к жене.
– Моя жена – Алевтина. Эта чудо-женщина не воспринимает меня всерьёз, поэтому никогда не ревнует.