ее тоже оставил. Причин я не знаю. Она так и не поверила, что я не только не спала с ними, но и что они даже не были в моей квартире. «Все твои мужики, сестра, предпочли меня. Как же я просмотрела отца своего племянника? Ты помощи от меня не жди. Мне рано воспитывать чужих детей и заводить своих», – сказала она, узнав о беременности. Вот тогда, в порыве обиды я ей и сказала, что кроме тараканов она не сможет завести никого. С тех пор, мы, если и общаемся по телефону, то очень редко. Тебе может показаться странным, но оба молодых человека меня не «бросили» и остались хорошими знакомыми. На столько хорошими, что не оставляли меня без цветов и подарков в дни моего рождения. Мне очень хотелось забыть тебя, заведя роман, но я не смогла. Мне удалось избавиться от этой зависимости только с рождением сына. Все изменилось. – Карина рассказывала и в голосе слышалась ни обида, а какое-то горькое разочарование. Когда зашел разговор об отце и Дмитрии, она даже улыбнулась, и говорила о них с такой теплотой, как и о сыне. – Я вышла на работу, на ставку, когда Максу было всего три месяца. Вышла, не потому, что нуждалась в деньгах, ты знаешь, что значит ставка, а потому, чтобы папу не подставлять. Нашла няню, которая работала полдня. Няней подрабатывали и Митя, и папа. Когда сына определили в детский сад, стало легче, но две няньки при нем так и остались. Митька молодец! Я знала меру, и лишний раз старалась не напрягать его, а он ни разу меня не упрекнул ни чем и ни в чем. Как я могла его обмануть? – Коротко рассказала о знакомстве с Городецким, о решение уехать, о родстве с семьей Симоновых и о месяцах, проведенных в Москве. – Вот такие наши новости. Женька, ты на часы смотрел? До Нового года десять минут!
Пока речь держал президент, Евгений открыл шампанское, а Карина открыла коробку конфет и поставила рядом фужеры. Под бой курантов они загадали желания и поздравили друг друга.
– Жень, а подарки? Неси пакеты из моей комнаты. Надо положить подарки под елку. Он первым делом, проснувшись, придет сюда. Вот так разложим, и будет порядок. Соберешь с ним завтра трехколесный самокат? Он в большом пакете от Беловых.
– Я купил ему смарт-часы. Может и рано, но он будет всегда на связи. Я привязал их к своему телефону. А это тебе, держи, – протягивая Карине футляр, в котором лежала цепочка с подвеской, говорил Евгений. – Карина, ты дашь мне шанс? – с надеждой спросил Евгений.
– Не дави на меня и не торопи. Этим ты ничего не добьешься. Маме своей позвони, пригласи в гости. Поживем цыганским табором, возможно, я что-то для себя и решу. За подарок спасибо. Спокойной ночи, – ответила Карина. – Посуду я уберу завтра утром.
Отдежурив первого января, Карина уже второго «принимала» на ужин всех Симоновых, а третьего – прилетела мама Евгения на неделю. Антон обрел сестру, а Надежда Ивановна внука. Новый год по старому стилю выпал на пятницу тринадцатое января. Жить в одной квартире с молодым мужчиной, который приходится отцом твоего ребенка и ждет от тебя взаимности, очень непросто. Прошло ровно две недели, как они встретились после четырех с половиной лет. Приезд матери Евгения был на руку Карине, а с ее отъездом все стало сложнее. Она устала притворяться и быть вежливой при сыне, и колючей в отсутствии его, и решила дать себе и Плетневу шанс. Он был очень нежный и внимательный, и Карине казалось, что все повторяется, но порой она чувствовала, что все по-другому. Он стал другим. Она давала себе отчет в том, что изменился не только он, но и она. Что прошло время, и она может воспринимать все иначе. Ей не в чем было винить ни себя, ни его. У нее не было претензий к Плетневу, но не было и того ощущения полета, которое она помнила. «Чего мне не хватает? – думала Карина. – Да, Женька изменился, но его отношение ко мне искрение, пусть чувства не такие пылкие, так он не мальчик, а мужчина. Он нашел общий язык с моей семьей. Максим тянется к отцу, а он к сыну. В доме у нас прекрасная атмосфера при любой погоде. Что не так, Карина? Вам лучше было одной? Антон, Илья и Степан, ты сама изменились не только внешне. Женька жил тридцать месяцев за границей и это наложило тоже свой отпечаток. Митя прежний? Не будь он все эти годы рядом, я могла заметить перемены. Либо ты принимаешь Плетнева таким, какой он есть, либо не принимаешь вообще и не морочишь мужику голову». Постепенно она себя убедила в том, что все так и должно быть. В марте Максиму исполнилось четыре года, в июле Евгению – тридцать два. Карина, отработав четвертого августа, вылетела ночным рейсом в город своего детства и юности, взяв обратный билет на вечер шестого. В аэропорту ее встречал Дмитрий. Было около восьми утра и они, перезвонив, поехали сразу на кладбище. Карина хотела убедиться в установке памятника, который заказывала сама, и навестить отца в годовщину смерти. После отъезда прошло больше десяти месяцев.
– Пап, я приехала, как обещала, – говорила она, возложив цветы. У нас все в порядке. Максим растет и уже читает. Правда, проблемы с некоторыми буквами есть. Рассуждает, как взрослый, а наивный, как все дети. С работой я справляюсь. Тебе не пришлось бы за меня краснеть. Дружим и с Симоновыми, и с Беловыми. Я так и называю Аркадия Николаевича. Он это понимает и принимает. Они мне очень помогли и помогают. «Двое из ларца», ты их так называл раньше, хорошие ребята. Жениться только не собираются. Женька вернулся, и мы сейчас живем вместе. Работает он вместе с Аркадием. Он считает, что у Плетнева талант, а значит, ты в нем не ошибся. Я, пап, не знаю, что будет дальше, но пока живем дружно. Квартира у нас хорошая, недалеко от центра и от дома Симоновых. Мы пешком ходим в гости. Я завтра вернусь домой, а сегодня попытаюсь встретиться с мамой и Мариной. Не огорчайся, что они тебя не навещают, я тоже смогу приехать только через год. Мне тебя не хватает, пап. Прости меня за все, родной.
По дороге домой, она позвонила матери.
– Мама, здравствуй. Как твои дела, здоровье? Я в городе. Ты не хочешь со мною встретиться? Могу подъехать к