Читать интересную книгу Combat - Владимир Колышкин

   - Почему воронкИ еще на поле?! Быстро их растащить, мать вашу!

   Капитан оглядел панель управления. Все, в общем-то, знакомо, приборы стандартные. Компоновка непривычная, но эта беда небольшая. Важно запомнить места расположения приборов, нужных при взлете. Зальц тоже уже освоился и деловито щелкал тумблерами на потолочной панели и приборной доске. Кабина ожила, расцвела огнями. Ожили экраны компьютеров, запускались программы тестирования систем корабля. Прозвучали первые отчеты: система такая-то к старту готова.

   - Двигатели на прогрев, - прозвучала команда командира для механика.

   - Есть двигатели на прогрев, - откликнулся Фалд.

   Завыли насосы и турбины, грохнуло зажигание, полыхнуло пламя из дюз, из красного делаясь голубым.

   Это Хорнунг слегка повернул регулятор сектора газа. Глянул в лобовое окно. Люди Идола, надрываясь от перегрузок, ползали вокруг горящего автобуса, сбивали пламя струями из огнетушителей. Потом они крепили тросы, и тянули обгоревшую, искореженную груду металла двумя работоспособными машинами.

   Бортинженер Меркуш, который прослушивал эфир, радостно сияя и крича во всю глотку, доложил, что к Крэгару на всех парах мчится имперский крейсер "Бесподобный", с карательным отрядом на борту, во главе с Гаэтано Каземишем Базьяром, прозванным полковником Смерть.

   Услышав, это имя испугался даже главвор. А тут еще, как назло, лопнул один из тросов, которым тащили покореженный автобус, или как зеки его называют, воронок. И ведь его, этот чертов воронок, уже почти убрали с дороги, оставалось протянуть каких-нибудь два метра - и на тебе!

   Впрочем, если медленно проехать мимо, то, возможно, колеса не зацепят препятствия. Но зато длина разгона сократиться на десять метров. При затяжном взлете эти десять метров могут сыграть роковую роль. Не хватит полосы. И тогда - катастрофа!

   Но Идол Карлок уже решился.

   - Гони! - приказал он капитану Хорнунгу и для вящей убедительности опять запустил веселую фрезу. Сверкающий вихрь убийственного металла, как нимб, замерцал над головой Фалда. Волосы у Байрона встали дыбом.

   - На полосе ваши люди, - невозмутимо ответил Хорнунг. - Позвольте им подняться на борт.

   - Гони, я сказал!!!

   Поющий смертельный диск опустился и подстриг супермеха под ёжик. Тот втянул голову в плечи так, что хрустнули шейные позвонки.

   Хорнунг убрал тормозные колодки и немного отжал от себя рычаг тяги. Двигатели взревели, челнок дрогнул и медленно покатил по дорожке. Люди Карлока на карачках убегали в стороны, что-то кричали, беззвучно разевая перекошенные ужасом рты. Махали руками.

   Один отчаявшийся зек, лежа на бетонной полосе, поднял винтовку и несколько раз выстрелил в надвигающееся на него брюхо шаттла. Сидящие в челноке услышали слабые щелчки по корпусу - "Бац! Бемс!" Для корабля эти пули отчаяния были не более чем комариные укусы для слона. Потом шаттл слегка вздрогнул, словно наехал колесами на небольшую кочку, на мягкую такую кочку. Хруста косточек и крика боли никто не услышал. Да и был ли крик?

   Едва скрылся позади разбитый воронок, Хорнунг поставил аппарат на тормоза. Стоявший в проходе Идол Карлок, едва не упал вперед.

   - Ты что, гад делаешь!?! - заорал главвор, с трудом восстанавливая равновесие. - Чего встал?! Гони дальше!

   - Пожалуйста, пройдите в салон, сядьте и пристегнитесь к креслу. Иначе вы серьезно пострадаете... - спокойно сказал Хорнунг, но не выдержал, сорвался: - Командуйте своими головорезами! А в кокпите начальник - я!

   - Угрожаешь, федерал?

   - Да пошел ты!.. в салон... Фалд, даю стартовую тягу!

   Капитан медленно отжал ручку от себя. Двигатели завыли, загрохотали, шаттл затрясся, стоя на месте.

   - Второй пилот готов?

   - Готов!

   - Включай обратный отсчет!

   Второй пилот щелкнул тумблером. Скрипучий механический голос раздался из-под панели, говоривший на великофриканском диалекте: "До старта - десять секунд. Девять... восемь...

   Зальц повторял отсчет, параллельно работая с приборами:

   - ...семь... шесть... пять!..

   Идол бросился в салон к креслу.

   - ...четыре... три... два...

   Двигатели ревели, шаттл трясся как в лихорадке, его уже юзом волокло по бетону, несмотря на заклиненные тормозами колеса.

   - ...один... ноль. Старт!

   Металлическая птица рванулась вперед, когда державшие её оковы разжались. Бетонная полоса стремительно уносилась под крылья. Каждому казалось, будто некая мощная рука схватила тебя и понесла так, что обмерло сердце. Хорнунг смотрел на счетчики скорости и пройденного метража. Дорожка стремительно сокращалась. Пройдено 500 метров, скорость - 260. Пройдено 800, 1200... До конца полосы осталось 3800... Шкала прибора расплывалась перед глазами из-за сильной вибрации. Пройдено 2500 метров - половина! Скорость 500! Перегрузки нарастали. Хорнунг слегка потянул штурвал на себя.

   - Гравитационная подвеска!

   - Есть подвеска! - отозвался Зальц.

   - Убрать шасси!

   - Убираю!

   Шаттл чуть просел, но тут же восстановил высоту - три метра над полосой. Пройдено 4000 метров. Скорость отрыва от полосы - 650. На спидометре - 600. Ангары, стоявшие в километре от конца полосы, стремительно приближались. Дополнительные тысячу метров совсем не лишними будут, если... Но об этом даже думать нельзя. Хорнунг взглянул на серьезные лица своих ребят, потянулся к своему спасительному кольцу и выключил его. Зальц этот поступок оценил. Он крепко вцепился в штурвал, готовый по команде принять управление на себя. Фалд вырвал клочок бакенбарда, даже не ойкнув.

   - К форсажу товсь! - прорычал супермех.

   - Готов! - отозвался командир шаттла.

   - Форсаж!!!

   За иллюминаторами полыхнуло, челнок сделал спасительный рывок, Хорнунг плавно притянул к себе штурвал. Дорожка кончилась. Под брюхом мелькнули ангары.

   Шаттл взлетел.

   10

   Блиц-полковник Военно-Космических Сил Директории Гаэтано Каземиш Базьяр, полноправный великофриканец славяно-португало-испанского происхождения, потомок европейских беженцев времен Третьего Великого переселения народов, был человеком невысоким, приземистым, плотного телосложения, серебристые от седины волосы подстрижены под армейский ёжик. Характерными чертами его лица были громадные густые брови над желтыми, как у кошки, пронизывающими глазами и узкий, медно загорелый лоб с белыми полосками шрамов, последствия трепанации черепа.

   Кстати о глазах. Если верно утверждение Плутарха, что взгляд человека открывает его характер, то вечно прищуренные глаза блиц-полковника создавали впечатления, будто старый вояка со всех сторон окружен предателями, изменниками и прочими врагами государства, и он, старый вояка, единственно преданный Директории, их высматривает. И когда высмотрит, врагам не поздоровится.

   Амбиции человека невысокого роста в сочетании с португальским недоверием к людям, славянским пренебрежением к законам и потомственным испанским гонором, создали такую взрывоопасную концентрации энергии в этом человеке, что пред ним одна за другой падали вражеские крепости, ранее неприступные. Впрочем, это было давно, двенадцать лет назад, когда Гаэтано Каземиш Базьяр подавлял восстание "зеленых платков" - черногорских партизан, пытавшихся расколоть Великую Фриканию, то есть отколоться от великой империи и создать свое ма-а-а-ленькое государство. Но поскольку все маленькое беременно большими потрясениями, Базьяр получил приказ кабинета директоров - мятеж безжалостно подавить в зародыше. Именно Базьяра и послали за его напористость и бескомпромиссность. Именно тогда за операцию "Аборт", которая оказалась неожиданно тяжелой и кровавой, он и получил звание блиц-полковника и эту ужасное прозвище - Смерть.

   Потом был Гжач-озерный. На месте которого позже построили часовню - Гжач-на-крови. Построили чудом уцелевшие местные жители числом шесть душ. Шесть из шестисот проживавших.

   Были компании по усмирению крестьян ряда графств. Это называлось "съездить на прополку". Бронепоезд Базьяра огнем своих орудий сравнивал с землей мятежные деревни и села. Иногда приходилось быть жестоким. Например, расстреливали каждого десятого жителя. Это называлось "редкая прополка". Иногда редкой прополки было недостаточно, приходилось выпалывать гуще: расстреливать каждого пятого или даже каждого третьего.

   Как истинного военного, тосковавшего по великим битвам прошлого, блиц-полковника не радовали карательные экспедиции. Но что же поделаешь, если Великофрикания как унитарное всепланетное государство давно уже ни с кем не вело войн. Если не считать мелких сепаратистов, настоящих врагов у Великой Фрикании не было. Для сверхгосударства это было очень плохо. Внутренние язвы могли сгубить его как неизлечимая болезнь. По Директории даже ходил афоризм: "Что может быть лучше хорошего друга? Только хороший враг". Афоризм принадлежал блиц-полковнику Гаэтано Каземишу-старшему. Да, Гаэтано Каземиш-старший считал: панацея от всех бед - сильный внешний враг. В таком духе он воспитал своего племянника, Гаэтано Каземиша-младшего, сына своей вдовствующей сестры. Каземиш-старший держал Каземиша-младшего в черном теле, хотя и любил по-своему, по-базьярски. Казалось бы, при таком влиятельном дядюшке племянничек мог бы иметь в армии более достойный чин. Но у блиц-полковника было свое мнение по этому вопросу. Весьма суровое. Старшее офицерское звание надо заслужить. Потом и кровью. Если не своей, то хотя бы чужой. Все великие полководцы, мой мальчик, говорил Гаэтано Каземиш-старший, вышли из унтер-офицерских чинов. Наполеон в начале карьеры был капралом. Гитлер - ефрейтором. Саргон - младшим фельдгугером. Даже древнеперсидский царь Дарий был вначале простым гонцом. Не говоря уже о великом Чингиз-хане, который молодость провел в рабстве. Погоди, придет и твое время. Скоро, очень скоро интересы Великой фрикании и Федерации столкнуться, как два быка сталкиваются рогами. Будет славное поле для битвы! И славное поле для роста: в чинах, наградах... и так далее.