На Черный Крест напали, Эдуардо убит. Тоненьким несчастным голоском я сказала:
— Теперь понимаю. Прости меня, Лукас.
Вик и Ранульф смотрели то на меня, то на Лукаса, как болельщики во время теннисного матча.
— А что случилось? — спросил Вик. — Вы получили спам, что ли?
— «SРАМ» [5]очень хорош на завтрак, — сказал Ранульф, гордясь тем, что неплохо разбирается в современной жизни. — Я буду есть «SPAM» с яйцами.
— Не тот «SPAM», который едят, а тот, который рассылают по электронной почте. Вроде рекламы виагры, — объяснил Вик.
— Поговорим об этом позже, — коротко бросил Лукас. Он смотрел в окно, и лицо его было суровым и непроницаемым.
— Хорошо. — Я понимала, что рано или поздно мне придется за все ответить. Конечно, Лукас взбешен и имеет на это полное право, но он не хотел устраивать скандал при Вике и Ранульфе. Нервничая, заново переживая свою вину, я все же как-то сумела вернуть разговор в нужное русло. — Вик, в общем, мы скрываемся. Не от закона, но… нельзя, чтобы нас нашли. И нам… гм… нужно где-то жить и что-то есть, а это довольно дорого…
— Мои деньги — ваши деньги, — объявил Вик так, будто это было самое очевидное на свете.
— Только скажите, что нужно, и оно станет вашим.
— Ты уверен? — Я знала, что семья Вика очень богата, но все же просить милостыню было весьма неприятно. — У нас есть немного денег, и мы собираемся найти работу.
— Серьезно. Все, что хотите. И… О! Погодите! Гениальная идея! — Вик щелкнул пальцами. — Винный погреб.
— Винный погреб? — переспросил Лукас, отведя взгляд от окна, в которое сердито смотрел с той минуты, как узнал, что я предала ячейку Черного Креста. Интересно, он подумал о том же, что и я, — что Вик предлагает нам наворовать бутылок для вечеринки?
Вик побарабанил пальцами по заламинированному меню.
— У нас под домом есть большой винный погреб. Просто огромный. С климат-контролем, чтобы летом было прохладно. И не так уж там много бутылок, потому что папа не собирает вина, как это делал дед. В этом подвале даже ванная есть.
Спать летом в подвале? Но, с другой стороны, это бесплатно.
— Клянусь, там, внизу, просто здорово, — сказал Вик. Ранульф ободряюще закивал. — Я бы, ребята, позволил вам пожить в доме, но родители собираются установить в нем полную систему безопасности, с лазерами. — Он переплел пальцы, чтобы изобразить пересечения лазерных лучей. — А в винный погреб вход отдельный, и сигнализация там простая, с цифровым кодом из четырех цифр. Я вам его скажу, и вы можете переезжать вечером пятого июля. Ну как?
— Звучит прекрасно. — Лукас медленно кивнул. Я видела, что он все еще злится, но уже контролирует себя. — Вик, ты самый лучший.
— Я всегда это подозревал, — хмыкнул Вик. — Рад, что хоть кто-то сказал об этом вслух.
— А как же Ранульф? — спросила я. Хотя нам позарез требовалось пристанище, я подумала: может, Ранульфу оно нужно еще больше? — Что будет с ним, когда вы все уедете?
Ранульф улыбнулся:
— Я тоже еду в Тоскану. Вудсоны пригласили меня с собой. Я много лет не был в Италии, и мне не терпится увидеть, что там изменилось.
Как раз в эту минуту подошла официантка. Пока Ранульф заказывал яйца и «SPAM», мы с Лукасом переглянулись. Если бы Вик знал, что его приятель — вампир, он ни под каким видом не пригласил бы его. С другой стороны, я ничуть не сомневалась, что Ранульф никогда не причинит Вику вреда, и, похоже, Лукас это тоже понял.
В общем, мы так ничего и не сказали бы, если бы Вик вдруг не заявил:
— Несмотря на пожар, я думаю, что осенью все-таки вернусь в «Вечную ночь».
Мы с Лукасом уставились на него, и я сумела выдавить:
— Ч-что?
— Да-да, я знаю. Местечко весьма зловещее, и нет мобильников, как в древние времена, но, мне кажется, я уже привык. — Вик пожал плечами. — Кроме того, мне все никак не удавалось заняться фехтованием, а я давно хочу попробовать.
— Фехтованию учат и в других школах. — Лукас положил руки на стол и нагнулся вперед, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. — Вик, серьезно, послушай меня. Не возвращайся туда.
— Почему? — У Вика был озадаченный вид, как и у Ранульфа, который уж всяко мог бы догадаться.
Ну как сказать ему правду? Он мне все равно не поверит. Но я не хотела, чтобы Вик приближался к миссис Бетани.
— Для этого есть серьезные причины, ясно? Тот пожар ночью, всякие странные вещи, которые там происходили… — Я замолчала. Как ему объяснить?
— То, что случилось в «Вечной ночи», было не простым пожаром. Давай на этом и остановимся, — пришел мне на помощь Лукас.
Вик уставился на нас:
— Погодите, ребята, вы намекаете на всю эту историю с вампирами?
Я правильно расслышала?
— Что? — жалким голоском проблеяла я.
— Ну, что «Вечная ночь» — вампирская школа. Вы об этом? — Вик замолчал и непринужденно улыбнулся — к нам подошла официантка и начала расставлять тарелки. Ранульф совершенно невозмутимо занялся своим «SРАМ'ом», словно мог в самом деле почувствовать вкус. Официантка отошла, и Вик продолжил: — Да ладно тебе, Бьянка! Ведь ты же вампир, так? Или, точнее, наполовину.
Я возмущенно повернулась к Ранульфу:
— Ты ему рассказал?!
— Нет! — обиделся Ранульф. — То есть да, я сказал ему про тебя, когда он спросил. Но не про школу. Об этом Вик уже и сам знал.
— Откуда? — спросил Лукас.
— Я еще в первый год догадался. Господи, вы оба ведете себя так, будто это сложно. — Вик начал загибать пальцы. — Половина учеников не разбираются в элементарных вещах. Например, один парень думал, что «Анатомия страсти» — это медицинский учебник, а не телесериал, а одна девушка удивлялась, почему преступников больше не вешают. Потом, все едят в своих комнатах и половина учеников никогда не приходят за продуктовыми заказами. Везде валяются мертвые белки. Жутковатый школьный девиз. Все сходится.
На какое-то время мы потеряли дар речи, но в конце концов Лукас спросил:
— Ты знал, что тебя окружают вампиры, и это тебя не волновало?
Я была так поражена, что едва не поставила локти в заказанные вафли.
— И ты даже не боялся?
— Ну, первая ночь, когда я сложил два и два, и правда казалась бесконечной, — признался Вик. — Но потом я подумал: эй, я живу тут уже несколько месяцев и вроде бы пока никого не съели. Тоже мне, большое дело! Вампиры на вид совершенно безобидные, а эта школа им для того, чтобы люди оставили их в покое. Это я вполне понимаю.
— Было большим облегчением не скрывать от него мою истинную природу, — заметил Ранульф.
Лукас совершенно забыл про свою солонину.
— Ты мне об этом никогда не говорил.