— Вот, госпожа Лили. — Джейн развернула перед заказчицей бархатный плащ. — Он получился даже лучше, чем я думала. Вам нравится?
— Мама! Как красиво! — выдохнула Мэри-Энн. — Такой наряд и принцессе не стыдно надеть. Хотела бы я, чтобы он был мой. У меня никогда таких красивых вещей не было.
— Очень красиво, — согласилась Лили. Плащ был сшит из малинового бархата и подбит соболем. Цветным шелком и золотом по вороту и подолу бархат был расшит цветами и мифическими животными. — Дульси понравится.
— Она такая милая и хорошенькая! Молчунья, но, кажется, очень умненькая. А этот малиновый цвет очень подойдет к ее темным волосам и глазам.
Элен Фортхэм чихнула.
— Кое у кого стыда нет. Никакие безделушки не скрасят того, что порядочные люди не могут не видеть. Лучше уж держаться в сторонке и одеваться поскромнее и ложных надежд не питать. Уверяю вас, в деревне не забыли, при каких обстоятельствах кое-кто появился на свет.
Щеки у Лили вспыхнули. Унижать сестру она никому не могла позволить.
Старуха, встретив взгляд девушки, невольно попятилась.
— Вот ваши ленты, госпожа Фортхэм! — Бенджамин бросил их на прилавок и предоставил покупательнице самой производить вычисления. С тех пор как они с преподобным Фортхэмом прибыли сюда, эта дама ни разу не заплатила, предварительно не просчитав все сама. — А сейчас, госпожа Лили, посмотрите, что мне удалось сделать с этим. — Бенджамин протянул Лили небольшой кожаный мешочек. — А я пока обговорю с госпожой Фортхэм плату за ее покупку.
Лили развязала веревочку, и на ладонь ее выкатился перстенек. В золотой богатой оправе сиял аметист. Это кольцо принадлежало матери Лили и передавалось из поколения в поколение.
Лили смотрела на кольцо, которое Бенджамин приладил так, чтобы оно не соскользнуло с тоненького пальчика Дульси. Лили могла позволить себе немногое. Несмотря на то, что в письме, оставленном нотариусу, Магдалена завещала своей единственной дочери все имеющиеся у нее драгоценности, Хартвел Барклай как опекун не позволял ей касаться большей части из этих вещей. Однако кольцо было в числе тех немногих ценностей, что достались Магдалене от ее испанских предков, и, быть может, по этой причине дядя над ним не так дрожал. Что же касается плаща, то, к счастью, он, как и другие вещи матери, пылился в сундуке, забытом жадным родственником. Иначе, как подозревала Лили, ей мало что могло достаться.
— Какая хорошая работа, — прошептал Ромни едва ли не на ухо Лили. — И это тоже для темноволосой малышки?
— Да, для моей сестры, — ответила Лили. — А почему вас это интересует?
— Я часто видел ее с вами, — только и ответил Ром, поедая глазами девушку.
— Отто! Пошли! — прикрикнула на сына мамаша Фортхэм. Ее отпрыск продолжал пялиться на Лили Кристиан.
— Давай, Отто, поторапливайся. Будь пай-мальчиком, — поддразнил его Ром.
— Ах… г-госпожа Л-Лили… я…
— Отто! Иди сюда немедленно!
Лили стало жалко паренька, и она ему улыбнулась. Отто попятился, сминая в руках шляпу. Вначале он споткнулся о мешок с фасолью, затем ударился о бочку с мукой, потом, уже в дверях, наступил всей лапой матери на ногу.
— Вы слишком добры, Лили Франциска Кристиан, — заметил Ромни Ли, досадуя на то, что драгоценная улыбка досталась не ему, а этому увальню.
Заметив удивление в глазах девушки — откуда он ее знает? — молодой человек объяснил:
— Вы, наверное, не помните, но это я продал большого белого жеребца вашему отцу. Я был тогда очень молод, не уверен в себе и не умел торговаться. Но ваш отец и не думал меня надувать. Он заплатил мне за этого коня хорошую цену. Это была моя первая сделка. Вы тогда выбежали из дома, увидели вашего отца верхом на белом и потребовали, чтобы он вас тоже посадил на коня. Вы были тогда очень настойчивы. Я помню, как вы топали ножкой. Ваш отец засмеялся сказал, что своей Лили Франциске ни в чем отказать не может, и попросил меня поднять вас. — Он говорил так, словно сообщал какую-то важную тайну. — Потом вы протянули ко мне руки и улыбнулись. Вы всегда были очаровательны, Лили Франциска.
Девушка отвела взгляд. Что нужно этому незнакомцу? Цыгана Ромни Ли она видела лишь издали. Слуги в Хайкрос рассказывали о нем много плохого. Вдруг этот парень решил ее обокрасть?
— Я очень огорчился, узнав, что ваш отец погиб. Он был прекрасным человеком. Я помню вашу мать. Она самая красивая женщина на свете. Я также помню ту маленькую девочку, что позволяла мне держать себя на руках, улыбалась мне, будто не видела, что я не такой, как все. Я был очень, очень несчастен, когда узнал, что она больше не вернется домой.
Зачем он ей это говорит? Мало ли что было тогда? Сейчас все по-другому.
— Почему я считала вас не таким, как все?
— Даже сейчас вы не знаете или не хотите знать причины. — Ром покачал головой.
— Через пару месяцев ты двинешься в путь, так, Ром? — спросил Бенджамин, заворачивая плащ. — Были какие-нибудь неприятности на Фрайясвайдской ярмарке в прошлом году? Ты ведь был там, верно, Ром?
— Ты же знаешь, Бен, где ярмарка, там что-то случается. Иначе зачем туда ездить? Некоторые умудряются в этой мутной водице поймать неплохую рыбку, — ухмыльнулся цыган, и по этой его улыбочке нетрудно было догадаться, что рыбку в мутной воде ловит не кто иной, как он.
— Может, на этот раз ты задержишься в Ист-Хайфорде, а, Ром? — Джейн, хитро прищурившись, переводила взгляд с Лили па Ромни и обратно. На этот раз девушка попала в точку, потому что молодой человек опустил глаза. — А вы, госпожа Лили, — продолжала Джейн, — вы будете сегодня гадать, как все девушки? Должно быть, наберется с дюжину джентльменов, которые мечтают вам сегодня присниться.
— Может, в сердце Лили Франциски Кристиан уже поселился тот единственный, на кого она станет гадать? — Ромни думал, что девушка смутится. Тогда сразу станет понятно, о чем она думает.
Любопытство Ромни так и не было удовлетворено. Ничто не выдало сердечной тайны Лили Франциски.
— Конечно же, ни для кого не секрет, о ком мечтает Тилли. — Джейн взглянула на молоденькую горничную, пришедшую вместе с Лили. — Кажется, я видела, как в «Дубы» зашел Фарли Одел. Минут десять назад.
При упоминании одного из слуг Хайкрос-Холла Тилли зарделась.
— Ну что же, госпожа Лили, довольны вы кольцом? — спросил Бенджамин.
— Да, вы очень хорошо все сделали. Мама была бы рада, увидев это кольцо на пальце у Дульси. Сколько я вам должна, господин Стабс?
— О, здесь больше, чем достаточно. Благодарю вас. — Бен быстро пересчитал монеты. Протягивая пакет Тилли, он заметил: — Мне кажется, я видел молодого господина Тристрама. Он пробегал мимо несколько минут назад. Надеюсь, он не свернет себе шею на наших ухабах. Парнишка, насколько мне известно, большой сластена. Пусть полакомится имбирными пряниками.