– Все хорошо, Эданэль? – Он спросил для порядка, хотя с первого взгляда было ясно, что не очень: торс Дана пестрел укусами, с левой руки шлепались тяжелые темные капли.
– Да, л’лэрд, – кивнул Дан, не сводя взгляда с Летти. На брата и не глянул.
– Да ну?
– Ну да! Только я, по-моему, довел рыбу в пруду до инфаркта.
– В первую очередь ты заставил волноваться меня. Своевольничаешь, неизвестно где бродишь; когда нужен под рукой, отсутствуешь. Ступай к себе, ты мне сегодня уже не понадобишься, – милостиво кивнул л’лэрд.
Брови Дана выгнулись домиком.
– Но, л’лэрд, он ранен! – ахнула служанка.
– Не беспокойся, Летти, он сам обработает царапины. Иди, Эданэль.
– Задери тебя песец, л’лэрд! – сглотнув, с изящным полупоклоном пропел брат на эльфийском, и Вилль скрипнул зубами: гнуснее ругательства для аватара не выдумать. Равно как и смерти.
Надо отдать Дану должное, затевать свару при посторонних он не стал. Ушел, на ходу выкручивая рубаху, словно представляя на ее месте чью-то шею. Летти теребила подол, потупившись и всячески демонстрируя образец целомудрия. Благородный такой образец с хитрым взглядом и в полупрозрачном платье с вырезом разве что не до пупа.
– Иди ко мне, девочка.
И очаровывать не пришлось, хватило намека на улыбку. Летти подошла плавно, рисуясь, с вызовом подняв голову.
– Ты умница. А теперь отдай его мне.
– Что?
– Феромон.
Служанка отшатнулась, будто ее ударили.
– Давай-давай, не стесняйся, – спокойно продолжил аватар. – Или сам найду. Кричи не кричи, обыщу и найду. Жи-во.
Жалобно шмыгая носом, девушка отцепила от муслиновой лямки брошь-сколку.
– Как называется?
– Пока никак, он новый… – безжизненно пролепетала обманщица.
– Допустим. Теперь слушай и запоминай. Почую эту дрянь еще раз – будешь мамин долг до старости отрабатывать в богадельне для нищих. Ясно?
Нежное личико скривилось, став невероятно отталкивающим. Летти попыталась с места взять галопом, но разъехалась на мокрой траве и едва не упала. Красная то ли от обиды, то ли от смущения, то ли еще от чего, обернулась, выплюнув Виллю почти в лицо:
– Да ничего вы не понимаете! Ни-че-го! Вы! Ты! Ты-ы-ы…
Все же она заревела, убегая. Искренне вроде, но Вилля это не трогало. Как ни пытался он вызвать в себе хоть каплю сочувствия к девушке, проданной собственными родителями, перед глазами стоял окровавленный брат, едва не погибший из-за бесчестной белобрысой дуры. Неизвестно, на что способен человек под воздействием феромона, у которого еще нет названия. Или полукровка. Потеряй брат контроль и перекинься сейчас от ярости, волк был бы непредсказуем.
Брошка открывалась на манер медальона, притом зазор можно было оставить совсем крохотным, чтобы запах понемногу травил, а не валил с ног. Щуря слезящиеся глаза, Вилль вытащил пропитанную ароматом губку и с размаху зашвырнул в пруд. Бережок был усыпан рыбьими скелетиками: драккозы обглодали их до белизны.
«Вот и нажил себе врага… или вражину», – меланхолично подумал аватар.
Дан, скрестив руки на груди, ждал его у колонны третьего стиля Ио, злой как собака, разве что молнии из глаз не метал. Угу, отобрали у ребенка пряник с мышьяком.
– Ну, спасибо, братишка.
Пресветлая! Да все айсберги Перелива растаяли бы от стыда перед этим тоном.
– Не за что. Спокойной ночи, – отозвался Вилль. Беседовать здесь было не с кем.
– В отличие от тебя я дар контролирую полностью, щенок ты сопливый! Будь на твоем месте кто другой, вызвал бы на дуэль без раздумий!
– Будь на твоем месте кто другой, дал бы по лбу, чтоб мозги прочистились. – Оттолкнув брата плечом, Вилль зашел в дом, готовый в любой момент развернуться. Но Дан не посмел ударить в спину. Уже поднимаясь по лестнице, аватар услышал легкие шаги и невнятное бормотание внизу. Ничего, через пару дней приворот выветрится окончательно, и все встанет на свои места. А пока – прости, брат.
Черные волосы.
Голубые глаза.
Зеленые яблоки и мелисса.
Спо-кой-стви-е!
Едва парк опустел, из особняка вышли двое. Один брезгливо выглядывал в траве трупики драккоз, другой созерцал звезды и размышлял, каково это – быть деревом. Так и не найдя ответа на этот чрезвычайно важный вопрос, обратился к собеседнику, заскучавшему, но не смеющему нарушить молчание первым.
– Значит, мальчишка решил действовать… Плохо.
– Я все уладил. Больше он ничего не предпримет.
– Он?! С трудом верится. Когда настырные микробы лезут в дела старших, ничем хорошим это не заканчивается. Как правило.
ГЛАВА 12
По бирюзовому небу догорающего лета неспешно плыли кучевые облака, и в одно из них – аккурат посередине – вонзился золоченый шпиль Академии магии. Алесса слышала, будто он подпирает само солнце, но не особо верила байкам обкурившихся дурман-травы стражников. Теперь сама убедилась: если маги пожелают, то подопрет. Приложив ко лбу ладонь козырьком, она ждала, пока облако уйдет на юг, чтобы срисовать золотую звезду на тонком, как сапожная игла, острие.
Над сладким маревом кашки солидно гудели пузатые шмели, порхали бабочки…
– Ты че… тьфу!.. корова… тьфу!.. зад посередь дороги… тьфу!.. расстелила?!
– Ну што ты разлаялась, голуба моя? Не вишь: малюет она…
Первая реплика принадлежала румяной бабе, восседавшей на груде мешков и самой походившей на туго набитый мешок сомнительного содержимого, а вторая – тощему быстроглазому мужичку в нарядной алой рубахе в крупный горох и вычищенных до блеска сапогах. Телегу, сидя на которой баба лузгала семечки, тянула мохнатая низкорослая лошадь, которая сейчас тоскливо посматривала на блаженствующую в клевере товарку. По всему видать, не на прогулку в город подались.
Тетка врала. Они сидели не на дороге вовсе, а на обочине, причем обе: невесть с чего кобылка решила составить хозяйке компанию и насладиться столичной эстетикой хотя бы снаружи. Из ложбинки было невозможно разглядеть, что происходит за каменной стеной – уж больно высока цепь обороны, окруженная рвом.
Дав телеге приличную фору, Перепелка обошла ее у подъемного моста.
– Ух какая прыткая! – восхитился мужичок.
– Коза драная!!!
Окованные золоченой медью ворота неверрийской столицы выглядели блестяще, а прилагавшиеся к ним стражники были трезвы как стекло и безбожно драли деньги за въезд.
– А вы не подскажете, где можно поужинать и переночевать? Только не очень дорого, – отсчитывая детинки, спросила Алесса.
– «Гнутая подкова», барышня! Тебе как раз по карману! – Стражник захохотал.
Алесса сложила монетки в подставленную ладонь и прибавила пятинку сверху.
– Это вам за совет. Спасибо. – Проходя мимо побагровевшего стражника, она едва удерживалась от того, чтобы не сбиться на бег. Хотя понимала, что при веренице спешивших в Равенну мирян дать по шее ей не посмеют. Тем более за гордость. Никто в Северинге не посмел бы оскорбить ее, и не только из-за Вилля, а просто… Просто они другие. Теперь придется привыкать, пока не заняла свою нишу и в ней не укрепилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});