— Я их у тебя забрал, Марьяна. Или ты не поняла, что между нами все кончено, раз мы больше не видимся? — весь кипит от злости, аж пар из ушей идет. — Денис, иди-ка скорее в комнату. Поиграй с мамой.
— Мне не нравится эта тетя, — шепчет сынок, когда мы заходим в спальню. — Ооооо, грузовик.
Отвлекается, что мне на руку. Я возвращаюсь в гостиную. Не хрен Руслана с ней оставлять. Пусть убирается. Они уже не вместе. Хватит ей тут ошиваться.
— … помириться с тобой, — слышу окончание ее фразы.
Встаю неподалеку от Руслана. Он за гневом и не замечает меня. Его аж всего трясет. Руки в кулаки сжимаются. Марьяна же широко улыбается, явно задумав какую-то гадость.
— Уходи. Немедленно. Пока я тебя не вышвырнул. У меня теперь…
— Роман с девушкой брата? — злобный, хитрый прищур. — Или вы ее делите? Сначала ты на ней женат был, теперь Демид с ней. И ты снова решил рядом пристроится?
— Уходи по-хорошему.
— Полегче, мой милый, — выставляет вперед дну руку, а второй гладит свой плоский живот. — Мне нельзя нервничать.
Земля из-под уходит.
— Что это еще значит, твою мать? — он не понимает, не видит ее жеста.
— Я беременна, Русланчик. Скоро ты станешь папочкой.
Глава 40
Руслан
Хочется выругаться. Грязно. Трёхэтажным матом. Что она несет? Какой еще ребенок и причем тут я? Нет, я конечно не дурак, знаю, откуда берутся дети. Но Марьяна? Какая из нее мать? Ей бы только фейсом своим светить и на всех вечеринках покутить.
Стоит передо мной. Лыбится во все тридцать два зуба. Ядовито смотрит куда-то мне за спину.
Оборачиваюсь, забывая, как дышать.
Твою мать! Только не это. Дарина… она точно все слышала. Да на ней лица нет. Бледная как полотно. Губы плотно сжаты, а в уголках глаз скапливаются слезы.
— Дарина, не верь в то, что…
— Я, пожалуй, к сыну пойду, — натянуто улыбается, пятясь назад. Хочу подойти к ней, но она выставляет вперед руку. — Мы в комнате побудем, а ты пока что… — машет рукой на Марьяну. — разберись со своей гостьей.
— Не смей никуда уходить! — кричу ее удаляющейся фигуре, а сам готов разорвать на части стерву, посмевшую припереться ко мне без спроса. — Ты офигела? Какая еще беременность?
— Долгожданная, — сияет как чертова лампочка Ильича. — Я конечно не планировала этого, — строит из себя саму наивность. — но раз уж все так произошло… Ай!
Пламенная речь девки прерывается ее громким криком на всю гостиную. И все из-за моей крепкой и жесткой хватки на тонкой руке. Дышу часто-часто, сдерживая себя.
Только все, нафиг, было хорошо. Мы с Дариной практически наладили отношения, а тут она. С просто ошеломляющей новостью про залет. Явно мнимый. Не верю ни единому ее слову.
— Не смей мне врать, Марьяна, — рычу ей в лицо, на котором нет ни капли страха.
Она довольна как тысяча чертей. Улыбается, ко мне ближе прижимается. Проводит пальцем по напряженным мышцам и тянется, стерва, за поцелуем.
Отталкиваю ее от себя. Видеть ее не хочу, не говоря уже, что меня просто выворачивает от ее прикосновений.
Всего трясет. От сильнейшего гнева. От ее лжи. От всего этого дерьма, в который я вновь окунаюсь. С головой. Чтобы сразу прочувствовал все прелести гребанной, никчемной жизни.
— Я тебе не вру, Русланчик, — приторно-сладким голосом, вызывающим приступ тошноты. — У меня есть доказательства, — лезет в сумку и достает какие-то бумаги. — Вот, держи. Выписка из больницы, — протягивает мне.
Беру листки, опасаясь, что они могут в любой момент меня ужалить подобно ядовитой змее. Вглядываюсь в строчки. Там и правда указана ее беременность.
Ощущаю, как земля уходит из-под ног. Не может быть. С такими как Марьяна у меня всегда на первом месте безопасность. Я не мог так облажаться.
Марьяна вальяжно прохаживается по комнате. Грациозно как королева садится на диван, чуть оголив бедро. Наверняка думает, что смогла поймать меня на крючок мнимым залетом.
Да только не верю я всем этим бумагам. Обжигался с ними.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Четыре года назад как дурак поверил девке и… в итоге потерял самых близких для меня людей. Свою жену и нашего сына. Которые больше никуда от меня не денутся.
А вот Марьяна вылетит отсюда как пробка от бутылки. Уже вижу ее реакцию, когда озвучу свой грандиозный план. Предвкушаю панику на лице лгуньи.
— Такие бумаги может подделать любой врач, если дать ему на лапу, — ни один мускул не дрожит, хотя в глазах замечаю зарождающуюся панику. — Мне плевать на них, — рву на мелкие клочки и кидаю перед ее лицом. — Не делай из меня дурака, Марьяна. Я уже взрослый мальчик, чтобы вестись на такое.
— Руслан, я не… — поднимаю вверх руку, чтобы она уже заткнулась.
Бесит. Слышать ее лживую речь не хочу. Прошло то время, когда меня можно было облапошить, словно четырнадцатилетнего пацана. Марьяна не на того нарвалась. Она очень сильно просчиталась.
— Завтра же едем в частную клинику, где у тебя возьмут всевозможные анализы. Никому нельзя верить на слово.
Усмехаюсь, глядя на раскрытый рот Марьяны. Мысленно отсчитываю секунды.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
— Я никуда не поеду!
Бинго. Что и следовало доказать. Она врет. Нагло. Мерзко. Пытается вернуть то, что у нас когда-то было.
— Ах, вот как? — от удивления глаза распахиваю, прислонившись к стене. — Что же ты так? — изображаю первобытный ужас на лице, хотя хочется рассмеяться. Громко. От души.
— Мне… я… — запинается. Вся краснеет, глазки бегают в разные стороны, руки в замок сцепляет. — Не пойду к незнакомому врачу. Это… не гигиенично.
— Ой, да брось, — машу на нее рукой, в открытую насмехаясь. — Там отличный гинеколог. Лучший в городе. Прием пройдет безболезненно.
— Руслан, — поднимается на ноги, изображая из себя чистого, непорочного ангела. — ты же не всерьез, да? Мне нельзя… волноваться. Менять сейчас доктора тоже не рекомендуется, — слежу как коршун за каждым ее движением. — Давай мы к моему поедем. Он нам…
— Рот свой закрой, Марьяна, — отталкиваю ее руки, тянущиеся для объятий. — Не поднимай нервы. Либо мы едем в клинику. Либо… — грозно над ней нависаю, подавляя сильнейшую ярость внутри. — я тебя вышвырну сейчас как собаку из квартиры. Так еще и подпорчу твою репутацию.
— Не посмеешь, — смело, но глупо. Плохо она меня знает.
— Проверим? — приподнимаю вверх одну бровь, хитро усмехаюсь.
— Ладно, — машет рукой, явно недовольная таким раскладом. — Я поеду в клинику.
— Отлично. А теперь, — хватаю ее за локоть и тащу в прихожую. — пошла вон отсюда, — открываю дверь, выталкивая на лестничную площадку. — Жди моего звонка.
Хлопок двери перед ее носом.
Глубоко вздыхаю. Смотрю на свои руки, которые сильно дрожат. Провожу рукой по вспотевшему лбу.
Чертова девка. Решила подгадить.
Ну нет. Я не дам себя обмануть. Завтра носом ткну ее в ложь, а потом обязательно подпорчу жизнь. Лишится она нескольких крупных фотосессий. Или всех на ближайшие полгода.
Машу рукой, отгоняя от себя мысли о Марьяне. Тут у меня семья, которой я очень нужен. Как и они мне.
Чуть приоткрываю дверь, намереваясь поговорить с Дариной, все ей объяснить. Но застываю на пороге.
Мои любимые, близкие люди лежат в обнимку на широкой кровати и нежно посапывают. Сплошное умиление. За грудиной печет. Сердце радостно бьется, ускоряясь при каждом ударе.
— Дарина, — подхожу к кровати. Целую ее в лоб, едва касаясь его губами. — Моя сладкая девочка, — она мило морщит носик, прижимая еще ближе Дениса. Который причмокивает губами. — Сынок.
Укрываю их одеялом, решив оставить одних. Не буду им мешать. Вряд ли Дарине понравится, если я прилягу рядом. Особенно после произошедшего в гостиной.
Поэтому ухожу в другую комнату. Ложусь на постель, даже не раздевшись, и тут же вырубаясь.
* * *
— У тебя есть еще время сказать мне правду, Марьяна, — открываю перед ней дверь клиники, расположенной в лесном массиве.