— Не знаю, о чем она. Она плачет.
Освальд Мерлоуз подошел к телефону:
— Успокойся, Тиффани, и скажи мне, что случилось. Нет, послушай, Джейсон уже спит, и я не собираюсь поднимать его в такой поздний час. Утром ему в школу. Скажи мне, что случилось, и я помогу тебе, девочка.
Постепенно он успокоил ее своим уверенным, твердым голосом и разумными словами.
— Где ты? То есть как это — не знаешь? Кто забрал ребенка?
Глаза Вербены широко раскрылись.
— Они забрали ребенка — почему?
Ее муж замахал на нее рукой, чтобы она помолчала. Наконец он положил трубку.
— Что произошло?
Он вздохнул. Двухметровый выходец с Тринидада, плечистый гигант с добрыми карими глазами, Освальд работал консультантом-гематологом в больнице Святого Томаса. Он пользовался огромным уважением среди своих коллег и был добрым человеком, страстно любящим свою жену и сына.
— Гром грянул, Верби, — грустно произнес он. — Ребенка забрали, а сама она на какой-то квартире, она точно не знает где, и если она не накачалась наркотиками, то я Элтон Джон.
Вербена скорбно прикрыла свои красивые зеленые глаза.
— Как ты слышала, я сказал ей, чтобы она поймала такси и ехала сюда. Приедет она или нет, не могу сказать. Девушка почти невменяема. Патрик Коннор! Попадись он мне сейчас, я бы…
Освальду не хватало слов. Его жена скользнула в его объятия и попыталась дотянуться до его губ, насколько позволяли ее 158 сантиметров роста. Он поцеловал ее в белокурую макушку.
— Нам осталось только ждать, приедет она или нет. Но я не очень-то на это надеюсь. Боюсь, она покатилась по наклонной.
Глава 14
Освальд и Вербена наблюдали за тем, как Джейсон завтракает. Они не знали, как сказать ему, что сегодня ночью звонила его сестра и не смогла внятно объяснить, где она и с кем. Джейсон никогда не был жаворонком. Он выглядел уставшим, так как много занимался накануне вечером. Перейдя в шестой класс колледжа, он буквально с головой погрузился в учебу, и родители были рады его рвению. Мальчик не обладал большими способностями, поэтому ему приходилось трудиться больше, чем другим.
Вербена принялась загружать посудомоечную машину. Лучи солнца заливали кухню, и она почувствовала, что напряжение понемногу отпускает ее. Разве может случиться что-то плохое в такой день? Ее белая кухня была чистой и ухоженной; весь их дом сиял, и ей хотелось думать только о хорошем. Джейсон наполнил их жизнь, и как бы хорошо ни относилась она к Тиффани, Вербена ревновала к их близости. Она знала, что переживает напрасно, что мальчик любит ее, как настоящую мать. А может, даже и больше, учитывая, как он жил до этого. Но она всегда ощущала неприятный холодок, стоило Тиффани приблизиться к ним. Освальд, однако, очень беспокоился о девушке. Но ведь он всегда был гораздо лучше ее.
Тиффани то появлялась, то изчезала из их жизни, и Вербену это тревожило. Она чувствовала, что Джейсон очень расстраивается, когда сестра пропадает надолго. Эта Тиффани такая ненадежная. Вербене было стыдно за собственные мысли, но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось быть такой же хорошей, как ее муж. Он действительно достойный человек, и она страстно любит его. Она влюбилась в Освальда с первого взгляда, и годы не остудили ее чувства. А теперь у Тиффани неприятности, и она, сжав зубы, должна помочь ей, потому что именно этого хочет от нее Освальд. Она дождется следующего звонка Тиффани и посмотрит, что можно будет сделать.
Но девушка — часть прошлого ее сына, и это обстоятельство больше всего расстраивало Вербену. Она не хотела, чтобы у него было прошлое, отдельное от их семьи. Она хотела, чтобы прежние, ужасные годы стерлись из его памяти. Но с какой стати помнить ему наркотики и мать-убийцу, когда он может вспоминать о хорошем и о родителях, которые безумно любят его?
— Все в порядке, мама?
Вербена совсем ушла в свои мысли, и голос Джейсона вернул ее к действительности. Она повернулась к сыну и прижала его к себе. Это был красивый мальчик, прекрасно развитый физически, крепкий, добрая душа и такая притягательная улыбка.
— Прости, Джейсон. Что-то я задумалась. Сейчас только возьму ключи от машины.
— Не надо. Я пойду пешком с Келли и Тамсин, мы встретимся в конце улицы.
Освальд рассмеялся:
— Правильно, сынок, гуляй с девушками, пока есть возможность. Только смотри не попадись, как я когда-то. — Он с любовью взглянул на жену. Это была их семейная шутка.
Когда Джейсон ушел, дом сразу опустел для Вербены и она затосковала по дням его детства, когда он вечно замышлял всякие шалости и их дом постоянно звенел детским смехом. Освальд прочитал мысли жены и грубовато притянул ее к себе.
— Позволь ему расти, девочка. Он скоро станет мужчиной. — В его голосе все еще слышался акцент жителя Западной Индии, который всегда возбуждал ее.
— Как бы я хотела иметь и своих детей, Освальд.
Он крепко прижал ее к груди и поцеловал в губы.
— Его сестра, несомненно, нуждается в помощи. Если бы она была нашей дочерью, мы бы все для нее сделали, правильно? В ней течет кровь нашего сына, поэтому мы должны ей помочь. Девочке не повезло в жизни так, как Джейсону, помни об этом.
Вербена кивнула:
— Но она так похожа на свою мать.
Освальд с трудом удержался, чтобы не наговорить ей резкостей. Ее глупая ревность выводила его из себя.
— Послушай, Верби, — сухо сказал он, — этот мальчик наполовину его мать, наполовину его отец, и все же он наш. Прекрати эти глупые разговоры и мысли. Дай спокойно уйти на работу, чтобы мне еще и о тебе не пришлось беспокоиться.
Освальд тут же пожалел о своих словах. Вербена выглядела такой обиженной, что он снова поцеловал ее.
— Хорошо, — сказала Вербена, — если она позвонит, я сделаю для нее все, что смогу.
— Позвони мне, как только что-нибудь узнаешь, договорились?
Оставшись одна, Вербена сварила себе кофе, взяла «Дэйли мэйл» и начала читать, пытаясь сконцентрироваться на новостях, но вместо этого постоянно прислушивалась к телефону, который, как она знала, мог зазвонить в любой момент и принести несчастье ее семье.
* * *
День был прекрасный. Заехав на склад металлолома Алана Джарвиса, Кевин Картер выключил радио. Он увидел свою дочь, которая направлялась к нему, и сердце сжалось от боли за нее.
— Привет, пап, — сказала Мария и улыбнулась ему.
— Я могу надеяться на чашечку чая? — спросил Кевин и прошел вслед за ней в офис.
— Твоя матушка поправляется, — мрачно сказал он, когда чай был готов. — Никто не верит, что она такая сильная, но ведь никто и не жил с ней столько лет…
Мария нахмурилась, услышав горечь в его голосе.
— Ей здорово досталось, папа…
— Да знаю я, знаю. — Кевин махнул рукой. — Но она все сделает, чтобы окончательно испортить нам жизнь. Как бы там ни было, я ушел от нее. Давно нужно было это сделать.
На лице Марии отразилось бесконечное изумление.
— Папа!
Он робко улыбнулся:
— Я ушел от нее. Конечно, все обошлось без упаковки чемоданов. Одежды-то никакой не осталось. Все, что у меня есть, — на мне. Но все равно я ушел.
— Ты же не можешь взять и бросить ее вот так, в теперешнем ее состоянии?.. — удивилась Мария. Она смотрела на отца и будто не узнавала его.
— А какая разница?! — воскликнул Кевин и нервным движением взъерошил волосы. — Я не мог выносить ее здоровую и якобы счастливую, так что я определенно не смогу выносить ее больную и несчастную. Пусть они с Люси сами выпутываются.
Мария не могла поверить, что это ее отец. Ее тихий безобидный отец, который всегда принимал сторону матери ради сохранения мира в семье.
— Ты нужен ей сейчас, папа.
Кевин достал сигарету.
— Никто ей не нужен. Она любила одного чертова Маршалла. Ей бы дом, полный мужиков, и тогда она была бы счастлива. Ты и Люси были ей как занозы в заднице. Я помню, когда тебе было всего несколько недель, однажды ночью она расплакалась, и я стал утешать ее, а она посмотрела на меня и сказала совершенно серьезно: «Мне не нравится этот ребенок, Кев. На самом деле не нравится». Я подумал, что это просто послеродовая депрессия, но я ошибся. Она не хотела тебя с самой первой минуты, потому что ты была девочкой. А вот Маршалл! О, это совсем другое дело. Его она буквально вылизывала.
Он глубоко затянулся, и Мария, как завороженная, смотрела на дымок сигареты, который вился вокруг его пожелтевших пальцев.
— Она была чокнутой с самого начала, — снова заговорил Кевин. — Она ловко меня подцепила. Мне пришлось на ней жениться, ты знала об этом? Ухватилась, как за созревший персик. Я слишком много времени и сил потратил, делая вид, что счастлив и доволен и что мне нравится корчиться под каблуком этого Гитлера в юбке. С меня довольно.