— Вы хоть, кобели, ничего с ней не сотворили?
— Не дурные, соображаем, брат. Раз Бойд в эту… втрескался на склоне лет, его не обидим. Потратил на девку состояние, приодел, разукрасил… Да обложи ее алмазами, она и тогда останется шлюхой! Конечно, в постели обработает она старика по высшему разряду, однако и на сторону обречена смотреть всегда. Среди господ-то, видали, стеснялась, краснела, а к нам подошла?.. Хи-хи, ха-ха, кокетничала, глазки строила напропалую. Ребята ее чуток пощупали, так сразу зарумянилась, но уже от удовольствия. Ох, если б не уважение к сединам Бойда… честное слово, расстелили бы на всех.
— Орлы! — фыркнул Рокош.
— А чего? У нее, мнится, побогаче опыт, чем у Зейны, обслужила бы хоть целый отряд, к всеобщему и собственному восторгу. Надеюсь, у Тинаса хватит ума не жениться на такой милашке — рога по земле волочиться будут, упаси господь, споткнется.
— Вот пока вы лапались, другие за вас тумаки получали.
— Это ты про кого, брат? — оскалился Гош. — Про Зуку, что шел счастливый до крайности? Или про бедолагу, с которого стаскивают доспехи? Он еще, по-моему, не отдышится никак.
— Лишь бы Богу душу не отдал, — буркнул Шагалан. — Объясняйся потом с гостями. Вон, кстати, и один из них. Ну-ка, спрошу, почему, как всем, не сидится за столом.
Покинувший Зал Собраний герцог Даго целеустремленно двигался навстречу. Любезным поклоном поприветствовал разведчика.
— Не понравился наш скромный обед, сир? — осведомился тот.
— Что вы, сударь, обед вполне приличный. Правда, разговоры под него ведутся о чересчур уж высоких политесах. Мои помыслы куда приземленнее и проще. Не откажете в короткой беседе, господин… Шагалан? Я не ошибся?
— Верно запомнили, сир. Шагалан, и можно без господина. Мы здесь в большинстве люди неродовитые или вовсе безродные.
— С вашими-то способностями титулы и богатства — вопрос времени.
— Лестно слышать. — Юноша усмехнулся. — Хотя зависит это не только от величины способностей, но и от внимания раздающих награды.
— Я вижу, сударь, мы понимаем друг друга, — оживился герцог. — Именно это и хотелось бы обсудить.
— Не боитесь лишиться обеда? И политеса?
— Ерунда. Брат отлично обойдется и без меня, а я обойдусь без обеда. Не впервой, польза от общения, надеюсь, окупит легкий голод. Сыщется спокойный закуток?
Шагалан, заинтригованный словами вельможи, отвел его к самому краю рощи. Разворошенный муравейник лагеря с этого места просматривался прекрасно, но звуки сюда почти не долетали. Когда очутились на месте, Риз долго оглядывался, собираясь с мыслями, откашливался, поправлял завязки плаща и задумчиво ковырял грязь шипами шпор.
— Как себя чувствует нынче черное солнце Даго? — Разведчик нарушил молчание, кивнув на вышивку плаща — черный круг на фоне красного щита.
— Ого! — Герцог удивленно изогнул бровь. — Знакомы и с этой древней легендой? Завидная эрудиция, сударь. Впрочем, если вас обучал сам Иигуир, следовало ожидать… Даго же стоит наперекор бурям и напастям. Единственный сохранившийся клочок свободного Гердонеза в огромном мире.
— И теперь одно ваше герцогство полно решимости очистить страну?
— Верю, при вашем участии, господа, планы окажутся реальнее. Не согласны?
— Я не совсем о том, сир. Просто представилось, как такое маленькое владение десять лет содержит нешуточную массу изгнанных с родины людей. Вдобавок людей, привыкших жить на широкую ногу. Остатки же средств сегодня требуется вложить в попытку возвращения, рискованную и недешевую.
— У меня нет ни тени сомнения в правильности подобного шага, сударь. — Риз вздернул подбородок. — Все, чем я владею, послужит Гердонезу и короне.
— Разумеется, — кивнул Шагалан бесстрастно. — Вопрос лишь, насколько ослабленным выйдет Даго из войны. Много хищников стянется на запах крови. Вам ли не знать, сир? Поколения королей Валесты спят и видят, как бы прибрать к рукам этот клок земли, живущий по чужим законам.
Герцог нахмурился.
— Надеюсь, вы преувеличиваете, сударь. Валеста очень достойно вела себя последние годы, хотя возможностей напасть имела предостаточно. Полагаю, и бить в спину сражающемуся Гердонезу король Орцци не намерен. Иное дело — ближние соседи. За герцога Искьенского и ряд его баронов я бы, к примеру, впрямь не поручился.
— Ну, я бы не лепил святого и из короля, — пожал плечами юноша. — То, что он тихо сидел десять лет, объясняется скорее присутствием Империи, нежели кротостью души. Валеста примитивно страшится расшевелить хищного зверя. А ваше герцогство, сир, — великолепный предлог для вторжения, как исстари, так и сегодня. Остаетесь вы у власти — Империя в любой момент вправе разгневаться на укрывательство мятежников, захватываетесь Валестой — разгневаться на агрессию против земли, формально принадлежащей мелонгам. Не забавно ли — по здравом размышлении, своим нынешним существованием Даго обязано именно варварам? Что же произойдет, если соседство с ними вдруг прекратится?
— Вы рассуждаете просто как мой брат, — проворчал Риз. — Только эти рассуждения все равно ничего не меняют. Наш долг — драться за родину предков, а не трусливо протухать за стенами Даго. В крайнем же… тем стенам не привыкать отражать нападения. И валестийцам это известно лучше, чем кому-либо. Средств же у нас еще достанет.
— Гердонезская казна?
Риз вскинул голову, но Шагалан лишь лукаво усмехался.
— Чересчур часто болтают про нас вздор, сударь. Если мы и употребили сокровища короны, то исключительно для ее же пользы.
— Не смущайтесь, сир. В сущности, мы эти годы кормились на такие же деньги. Время определит, кто потратил свою долю с большим толком.
Герцог внимательно взглянул на юношу.
— Собственно, я и собирался вести речь об отряде, а не о будущем Даго. Демонстрация мастерства убедила принца в серьезности ваших сил, теперь же…
— Его высочество желал бы убедиться, что эти силы не окажутся опасными для него самого? И вы, сир, разговариваете сейчас по его просьбе? Чинные беседы отдельно, скользкие темы — отдельно?
— Какая разница?
— Заметная. Я не считаю нужным ничего скрывать, сир, будь то светская болтовня или часть основательных переговоров. Однако во втором случае у меня нашлись бы кое-какие встречные вопросы.
— Даже так? Хорошо, господин Шагалан, пусть наш разговор идет по поручению принца и от его имени.
— Что же конкретно тревожит его высочество? Намерены ли новые союзники сражаться и умирать за свободу Гердонеза? Мы во многом затем и росли. Или его интересует наше поведение после победы?
— А здесь есть причины для волнений?
— Не знаю, — хмыкнул юноша. — Возможно. Если глядеть со стороны, мы весьма… своеобразная публика. И не только во владении оружием. Правителю, которому мы достанемся, следует о том постоянно помнить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});