Читать интересную книгу Большая судьба - Евгений Федоров

- Никак нет, ваше величество. Эти клинки сроблены русскими мастерами!

Татаринов старался оттереть старика. Он лебезил, по-песьи заглядывая в глаза государя:

- Это не совсем так, ваше величество! Он ничего не знает!

- Как не знаю! - вспылил мастер. - Да немцы нам ничего своего не передали. Что робили мы до них, то и робим! И не худо, ваше царское величество.

Лицо царя стало замкнутым. Он отвернулся от словоохотливого оружейника. И в эту минуту, словно из-под земли, вырос мастер Крейншток с клинком в руке. Царь просиял.

- Ваше императорское величество! Мы весьма рады вашему вниманию. Дозвольте припасть к вашим стопам, осчастливьте нас принятием сего подарка! - витиевато проговорил гравер и, упав на колени, передал царю золоченый клинок. Александр с улыбкой принял подарок и, осторожно держа его, поднес к глазам. На зеркальном фоне четко выделялась буква "А", а под ней вырезанная римская единица. Вокруг буквы были выгравированы венки, короны и волнистые ленты. Императору понравилась немецкая работа. Он передал подарок генералу Дибичу:

- Вели сберечь!.. Благодарю! - любезно улыбнулся он клингентальцу: Сегодня же приду к тебе в гости...

- Ваше величество... Ваше величество! - залепетал обласканный Крейншток. - Все немцы будут очень, очень счастливы. Разрешите пригласить в дом пастора!

Царь в знак согласия наклонил голову.

- А пока веди и показывай! - сказал он Татаринову.

В сопровождении блестящей свиты император неторопливо пошел из цеха. Бородатый русский мастер с изумленным лицом смотрел вслед царю.

- Эка, что за царь! Перед немцем гнет шею, а на русского и взглянуть не хочет! - с тоской вырвалось у него.

На его плечо легла тяжелая рука приказчика:

- Ну, варнак, быть тебе поротому за дерзость!

- Уйди! - сверкнув глазами, сказал мастеровой. Было тяжело на сердце. Руки его дрожали от обиды...

Между тем Александр проходил по мрачному проходу. Внимание его привлекла широкая низенькая дверь.

- Что там? - спросил царь.

- Украшенный цех, государь! - пояснил Татаринов и распахнул дверь.

У порога царя встретил Аносов. Александр проследовал в обширное помещение с низким потолком. В широкие окна скупо вливался серенький, осенний свет. Всюду рядами стояли грубо сколоченные столы, за которыми сидели склоненные над работой мастеровые. При появлении государя граверы молча поднялись и вытянулись, ожидая царского слова.

Император огляделся и сказал Аносову:

- Покажи-ка, любезный, что здесь делают!

Павел Петрович в цехе чувствовал себя свободнее, чем на приеме в управительском зале. Он загорелся и восторженно, с порозовевшим лицом почти прокричал в ухо государю:

- Ваше величество, здесь совершается подлинное искусство! Лучшие клинки тут предаются золочению и украшаются разнообразными насечками!

- Что значит насечка? - заинтересовался царь.

- Разрешите показать, государь? - спросил Аносов.

Император прищурился на смелого горного офицера, но всё же с улыбкой отозвался:

- Любопытно! Покажи-ка искусство наших мастеровых!

Он вышел на середину обширного помещения. Более сотни мастеровых художников, граверов, насекальщиков, резчиков по дереву и кости - стояли у своих верстаков, ожидая царского приказа.

- Распорядитесь, чтобы приступили к работе! - глуховато вымолвил государь.

Аносов предложил мастеровым продолжать работу, и в цехе наступила глубокая, ничем не нарушаемая тишина. Царь внимательно огляделся. Кругом сидели плечистые бородатые мужики, с приглаженными и взятыми под ремешок волосами, стриженными по-кержацки. Одеты они были в опрятные черные штаны, заправленные в крепкие козловые сапоги, и в чистые рубахи, поверх которых были наброшены чистые холщовые передники. Александру это понравилось, и он одобрительно сказал Татаринову:

- Вижу, мастеровые в довольстве живут!

- В приличном довольстве и в счастии! - умильно заговорил начальник горного округа. - Взгляните, ваше величество, на сии образцы мастерства!

Но внимание царя почему-то привлек молчаливый старичок мастеровой, погруженный в работу. Перед ним на столе были разложены несложные орудия производства: три шпильки - костяная, черного дерева и тонкая стальная. Склонившись над пластинкой, гравер-искусник стальной шпилькой насекал на ней контуры красивого орнамента.

- Как всё это просто! - с наивностью вымолвил царь. - Я не вижу в этом искусства!

Словно кто резанул по сердцу Аносова. Ему стало обидно за мастера. Не сдержавшись, Павел Петрович смело ответил царю:

- Государь, эта работа только началась, и не видно всей трудности мастерства. Прошу, ваше величество, взглянуть сюда, - указал он императору на Ивана Бушуева.

Царь нехотя подошел к верстаку. Гравер быстро поднялся и, обтерев клинок чистым передником, подал его государю.

Александр приблизил саблю к глазам. На струйчатом металле по глубокому синему небу лебяжьей стайкой плыли легкие курчавые облака, а в глубине мерцающего сплава наметились контуры подернутого дымкой Уральского хребта. Поближе, на переднем плане, серебрился простор безмятежного озера, над берегом которого смотрелась в зеркало вод кудрявая березка. Всё это было еле намечено легкими линиями.

Аносов стоял рядом с царем и, забыв обо всем на свете, влюбленно разглядывал волшебный рисунок на стали. Здесь одна, чрезвычайно тонкая, но четкая линия дополняла другую, а вместе они создавали этюд. Красивое и умелое сочетание света и теней на миниатюрном кусочке стали передавало радостную иллюзию погожего уральского летнего утра.

- Что же ты хотел этим изобразить? - обратился к Иванке царь.

- Ваше царское величество, здесь видна Родина, русская земля, за которую воин, владеющий этим клинком, идет в злую сечу!

Александр иронически улыбнулся. Он поднял на Аносова утомленные глаза и сказал:

- Для возбуждения боевого пыла воину нужны не мирные идиллии. Возьмите! - вернул он клинок Аносову, а тот передал его Бушуеву.

Мастер огорченно опустил голову. Но тут Павел Петрович вспомнил о другом, парадном клинке и обратился к царю:

- Ваше величество, не обессудьте, русские умельцы от усердия своего решили поднести вам доселе невиданное.

Царь поднял на Аносова недоуменный взгляд.

И тогда Иванка вынул другой клинок и показал его государю. Александр нехотя взял этот клинок и начал рассматривать. Взор царя стал яснее, блеснул жизнью.

На темном фоне стали по узкой кромке земли мчались золотые крылатые кони, впряженные в колесницу. Гривастыми бегунами правил воин в латах, а позади него, с копьем в руке, стоял готовый к битве крылатый человек. Над ним распростерся могучий орел, а еще выше блистала царская корона. Всё сверкало золотом на вороненом поле, обведенном золотой же рамкой. Царь повернул клинок, и в этот миг луч солнца упал на гравюру. Всё сразу заискрилось, оживилось, пришло в движение...

Александр остался доволен клинком. Он поманил взглядом генерала Дибича и сказал ему:

- Посмотрите на чародейство, сделанное простым человеком! Как могло это случиться? - обратился он к Аносову.

- Ваше величество, позвольте на это ответить краткой, но мудрой народной сказкой.

Царь находился в благожелательном настроении и снисходительно отозвался:

- Слушаю...

- Есть сказка о живой воде, государь, - спокойно начал Аносов. - На поле брани лежит распростертый бездыханный богатырь. Не бьется у него смелое сердце, и закрылись черные очи. Но вот упала на него капля живой воды - и мигом затянулись страшные раны, еще капля упала - и зашевелился богатырь, открыл глаза; в третий раз брызнули на него живой водой - и встал богатырь, как ни в чем не бывало, и расправил могучие плечи...

Царь просветлел и спросил:

- К чему же эта притча? И что за живая вода, где она, в каких родниках берется?

- Живая вода, ваше величество, - народные таланты. Под рукой и очами одаренного русского человека всё оживает и пленяет взор.

- Ты настоящий пиита! - с легкой усмешкой вымолвил Аносову царь. Смотри же, тут, при воинском деле, могут оказаться не к месту подобные увлечения! - И оборотясь к Иванке, он сказал: - В Туле я тоже слышал одну притчу. Похвалялись там, что будто они для меня подковали стальную блоху, сделанную в заморских странах: "Вот, мол, государь, дивись нашему мастерству!". А скажи-ка мне, если это не сказка досужих туляков, то что бы ты сделал?

- Клинок для нее подобающего размера! - уверенно ответил Иванко.

Довольный ответом, царь рассмеялся, за ним рассмеялись и в свите.

- Дибич! - обратился к генералу государь. - Выдать ему рубль!

Иванке выложили на верстак рубль. Он посмотрел на серебряную монету и дерзко сказал:

- Благодарствую, но принять не могу денег, ваше величество.

- Это почему же? - удивился царь и недовольно взглянул на Аносова.

Павел Петрович стоял, вытянувшись во фрунт, и смотрел Александру в глаза. Боясь, что разобиженный Иванка скажет дерзость, Аносов предупредил его и объяснил государю: