Руэ захихикала, но ее лицо тут же исказила гримаса.
— Не смеши меня. Это слишком больно. — Подняв голову, она огляделась по сторонам, пытаясь увидеть как можно больше, и снова улеглась. — Мы, кажется, не летим, поэтому догадываюсь, что наше крушение мне не приснилось. Корабль цел?
— Более или менее. Есть повреждения, но их можно устранить. Проблема в том, что мы не можем лететь. Мы потеряли все наши запасные диапсоновые кристаллы через пробоину в корпусе. Мне придется вывести в долину поисковую группу и найти их, прежде чем мы сможем убраться отсюда. — Он пожал плечами. — Благодари звезды удачи, что не вышло хуже.
— Я не перестаю благодарить их за то, что осталась жива. За то, что все мы остались живы. — Она облизала губы. — Есть что–нибудь выпить — не из ручья?
Альт Мер принес ей бурдюк с элем и поддерживал его, пока она пила большими глотками.
— Не болит ли у тебя что–нибудь, чего мне не видно? — спросил он, когда она напилась. — Немного честности в этом вопросе не причинит боли, между прочим.
Она покачала головой:
— Ничего, помимо того, о чем ты уже позаботился.— Она отерла губы и глубоко вздохнула. — Хорошо. Но я действительно устала.
— Тогда ты лучше поспи.
Он поправил сверток парусины, который приспособил у нее под головой вместо подушки, и подоткнул под руки и ноги ее потрепанный плащ.
— Я дам тебе знать, когда что–нибудь произойдет.
Ее глаза сразу же закрылись, чего он и ожидал от снотворного зелья, которое подлил в ее питье. Он взял бурдюк с элем и убрал его в корзину рядом с панелью управления, с глаз долой, но под рукой, на случай, если опять понадобится. Она не проснется в течение, по крайней мере, двенадцати часов, а то и больше, если он правильно рассчитал дозу. Альт Мер посмотрел на нее, свою младшую сестренку, такую выносливую и такую настойчивую в стремлении доказать это. Она бы немедленно встала с постели, если бы он не усыпил ее. Порой она бесила его тем, что всегда старалась проявить себя, как будто уже не делала этого десятки раз. Его сестра устанавливала стандарт и всегда стремилась превзойти его. Ему хотелось, чтобы у него было больше таких людей, как она, но таких не найти, сколько ни ищи. На всем свете была лишь одна Рыжая Крошка.
Зевнув, он подумал о том, что и сам не прочь немного поспать, затем подошел к поручням и посмотрел вниз на Спаннера Фрю и остальных, которые установили круглые бревна под понтоны. Блок и тали были на месте, их привязали к огромному дубу в пятидесяти ярдах от корабля, а концы каната прикрепили к железным кольцам, прикрученным к корпусу.
— Нам бы пригодилась еще пара рук! — крикнул Спаннер Фрю капитану, подтягивая провисшую часть каната.
Редден Альт Мер спустился по корабельному трапу и присоединился к остальным. Они ухватились за канат и принялись тянуть корабль. Даже после того, как судно стянули со скал и выпрямили так, что его понтоны лежали на бревнах, «Ярла Шаннару» было трудно сдвинуть с места. В конце концов, Рыжий Верзила взял с собой еще троих, и они принялись раскачивать корабль. Немало усилий пришлось приложить, немало крепких слов произнести, прежде чем судно начало двигаться. Но, добившись этого, они стали работать очень быстро. Не прекращая тянуть за канаты, они подкладывали под днище круглые бревна и медленно, с грохотом оттащили судно ярдов на сорок в заросли кустов и деревьев.
После того как команда убрала блок, тали и канаты, Редден Альт Мер приказал Келсону Ри и здоровенному скитальцу, которого все звали Спорщик Бонт, нарубить веток и замаскировать судно. Это заняло у них совсем немного времени, и корабль преобразился. Со спущенными парусами и частично укрытыми палубами, «Ярл Шаннара» мог сойти за часть окружающего ландшафта — скалистый пригорок, покрытый низким кустарником, или груду валежника.
— Хорошо сработано, Черная Борода, — сказал он Спаннеру Фрю. — Теперь посмотри, что ты сможешь сделать с той пробоиной в корпусе, а я поищу кристаллы внизу.
Здоровяк кивнул:
— Я дам тебе Бонта и Тайена Кросса для компании. — Он взял капитана за руку и пожал ее. — Там не будет ни Рыжей Крошки, ни меня, чтобы присмотреть за тобой. Будь осторожен.
Редден Альт Мер в ответ одарил его мальчишеской усмешкой и шлепнул по большой грубой руке.
— Как всегда.
Они спускались по крутому склону, выстроившись в цепочку, Рыжий Верзила — впереди, определяя темп и выискивая наиболее удобный маршрут для остальных. Этот спуск не был ни очень крутым, ни длинным, но любой неверный шаг мог привести к опасному падению, поэтому все трое были очень осторожны и не спешили. В тех местах, где спуск был особенно крутым, они использовали для подстраховки канаты, а там, где склон расширялся и в изъеденной ветрами скале можно было отыскать место, куда поставить ноги, они продвигались каждый сам по себе. Дело шло к закату, и по мере того как солнце соскальзывало за покрывало облаков и тумана, его свет становился все бледнее. Капитан рассчитывал максимум на три часа — потом станет слишком темно, чтобы продолжать поиски. У них было не так много времени, как ему хотелось бы, но выбирать не приходилось. Из таких ситуаций надо было выжимать максимум возможного. Если сегодня им не хватит времени, то просто придется сделать еще одну попытку завтра.
Спуск занял у них почти час, и к тому времени, как они оказались под деревьями, наступили сумерки. Ветки деревьев, переплетенные многочисленными вьющимися растениями, образовали столь плотный полог, что свет на землю почти не проникал. Поэтому подлесок был не таким густым, как предполагал капитан, и они шли довольно легко. Скоро они поняли, что находятся в тропическом лесу, где очень часто идут сильные дожди, температура на дне долины была значительно выше, чем в горах. Было очень душно и влажно, пахло землей и растениями. Повсюду росли разнообразные папоротники: некоторые были очень высокими и толстыми, другие — крошечными. Большинство из них были зелеными, хотя встречались также и молочно–белые, и рыжевато–красные. Их миниатюрные побеги, вытягиваясь к свету, раскрывались, будто детские ладошки. Слизняки прокладывали свой путь по земле, оставляя за собой влажные следы, липкие и блестящие. Бабочки яркими вспышками носились с места на место, птицы пронзали плотный полог, образованный кронами деревьев, пикируя вниз столь стремительно, что глаза путников не успевали уследить за ними. Время от времени они слышали их пение, которое, казалось, доносилось отовсюду.
Что–то неясное тревожило, и они сразу ощутили наступившую перемену. Звук ветра исчез. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых. В этой тишине ощущалось некое ожидание, как если бы все окружающее к чему–то прислушивалось. Скитальцы испытали чувство, которое невозможно спутать ни с чем: за ними наблюдают какие–то невидимые существа, чьи–то глаза следуют за ними повсюду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});