Читать интересную книгу Маленькие женские хитрости - Диля Еникеева

- Как я догадываюсь, вы решили воспрепятствовать этому?

- Да. Часть плана уже осуществили, но это ещё не все.

- А что ещё вы намерены сделать?

- Пока не знаю. Я предоставила инициативу подруге, поскольку она пострадала больше моего. Но что бы Нора ни сделала - я с ней.

В четверг вечером подруги снова устроили "военный совет".

- Вчера я подсмотрела шифр Сенькиного сейфа, делая вид, что сплю, а пару часов назад побывала в его квартире и все выгребла, - порадовала Нора новостью. - А вместо денег положила копию своего письма с припиской, что оригинал у адвоката. Вот Сеньке радость-то будет, когда он все это обнаружит! - Девушка весело расхохоталась. - Между прочим, как я и предполагала, в сейфе оказалась приличная сумма - семьсот двадцать тысяч баксов. Гляди, сколько натырил у меня, ворюга! Но теперь у меня на душе полегче: учитывая, что поллимона я перекинула в "Атлант", - уже имею зеленый лимончик с хвостиком! Миллионерша! - Она ткнула себя в грудь и снова расхохоталась. - Мне теперь и замуж за богатого не нужно. На фиг мне старый пердун! Я сама упакована - будь здрав!

- Тогда, может, ребенка оставишь? - с надеждой произнесла Регина.

- Может, и оставлю. Я потому и тянула с этим делом, что никак не могла решиться на смертоубийство. А так бы сразу избавилась - это теперь несложно и быстро. Жалко ребеночка-то... - Нора вдруг погрустнела, положила руки на уже заметный живот, прислушалась к своим ощущениям и тихо сказала: - За это время я привыкла ощущать его в себе. И срок ведь не маленький - скоро пять месяцев. Это уже маленький человечек...

- Оставь, - попросила подруга.

- В принципе, ничто не мешает мне стать матерью. Фиг с ним, со сволочным папашей моего ребенка! Другие вон рожают неизвестно от кого - и растят хороших детей. И я выращу.

- Я буду тебе помогать, - вызвалась Регина. - Хотела усыновить Наума, сына моего отца от второго брака, но мне не разрешили - я же ему никто, к тому же, не замужем, а с этим строго. - Девушка тяжело вздохнула. - Уже отдали малыша в детдом. Но я не теряю надежды. Уговорю отца, чтобы он дал согласие, может, это окажет нужное воздействие на надзирающие за усыновлением органы. Не понимаю я их логики! Неужели мальчику лучше в детском доме, чем быть усыновленным!

- Если твой папаша согласится, тебе разрешат. Ты же его дочь, не чужой человек. Усыновишь малыша, а потом и своим младенцем обзаведешься. И будет у нас трое детей на двоих. А если я рожу двойню - четверо!

- Нор, я одного не понимаю - ты совладелица процветающего магазина, дела идут хорошо, со временем выплатишь долги, зачем тебе нужно было связываться с Семеном? Идейный базис твоего намерения выйти замуж за богатого произвел на меня впечатление. Хотя у меня иные взгляды, я понимала, почему ты так решила. Мы не виделись много лет, и в первую нашу встречу я подумала, что за эти годы ты психологически изменилась, стала расчетливой, прагматичной. Но теперь, хоть убей, не верю, что ты собиралась выйти замуж по расчету.

- Эх, подружка... - Нора невесело усмехнулась. - У Аллегровой есть песня "Все мы, бабы, дуры". В этой короткой фразе емко отражена женская психология. Слова мы произносим одни, а делаем прямо противоположное. Можно быть умной-преумной и при этом творить глупость за глупостью... Жалость бабья порой приносит одни неприятности. Когда я познакомилась с Сенькой, он был несчастный, зачуханный, одинокий и неприкаянный. А я после второго развода ощущала себя обманутой, разочарованной и решила: "Больше ни один мужчина не будет иметь на меня права". У меня были любовники, но я ими ничуть не дорожила. Целый год Семен таскался за мной, ни на что не претендовал, лишь бы я его не прогоняла. Рассказал о себе, о своем неудачном браке, о том, как пил вечерами от одиночества, потому что даже поговорить не с кем. И стал вроде подружки. Жаловались друг другу, как две женщины плачутся на несчастную судьбу. Я и сама не заметила, как к нему привязалась. Жалела его... Мне казалось, что и он меня жалеет. Семен с меня пылинки сдувал - разительный контраст с моими бывшими мужьями. Я его не любила, наверное, потому и тянула с замужеством. А потом придумала себе оправдание, что Сенька устраивает меня по всем параметрам и станет хорошим мужем. И первый, и второй супруг были нищими и поимели с меня, а Семен, как я полагала, не преследует меркантильных целей, ему нужна я сама, как личность, как любимая женщина. Вот и купилась.

- Ты думаешь, он притворялся?

- Не знаю. Поначалу Семен любил меня. Наверное, корысть обуяла его не сразу, а когда прошла страсть. Но теперь уже не имеет значения, была ли я слепа с самого начала или он изменился за эти годы. Его жульничество перечеркнуло все хорошее, что у нас с ним было.

- Нор, я поговорила с охранником нашей фирмы. Он сказал, что в тот день, когда Семен со мной познакомился, мастер из автосервиса всего лишь поставил свечи на "пежо". Значит, кто-то их снял. Думаю, Семен.

- А я и так в этом не сомневалась.

- Но мне хотелось самой удостовериться.

- Неужели ты все ещё колеблешься?

- Теперь сомнений у меня уже нет.

В день убийства

Экипировавшись соответствующим образом и обзаведясь необходимыми удостоверениями, - разумеется, липовыми, в пятницу четверка явилась на место проведения акции устрашения.

Алла была в облике суровой налоговой дамы: белый верх, черный низ, тупоносые туфли без каблуков, грим, состаривший участницу мистификации лет на десять, на носу - уродующие её тяжелые очки без диоптрий, волосы свернуты в пучок на затылке и спрятаны под нелепую шляпку из категории "презерватив".

Виталий облачился в строгий темный костюм, рубашку и галстук, наклеил усы, которые преобразили его симпатичную внешность и сделали на пяток лет старше, а на носу у него красовались очки с затемненными стеклами, - на всякий случай, зачем оставлять в памяти будущей жертвы маскарада свои приметы?!

Леонид с Толиком надели форму налоговых полицейских, оба имели туповатый вид - Аллиному Санчо Пансе для этого даже не пришлось притворяться, - и мерно жевали жвачку, глядя перед собой ничего не выражающим взглядом, а на людей - как на пустое место. Мол, мы при исполнении, а вы - букашки.

Напарники сознавали, что есть некоторый перебор в имидже, но сознательно допустили его ради быстрого психологического воздействия. Напор и отвага, нахальство и бесцеремонность, - вот какой модели поведения придерживалась в аналогичных случаях верная боевая подруга, а Виталий уже давно научился ей подыгрывать40.

С шумом подъехав на джипе с фальшивыми номерами, взятом Толиком напрокат у приятеля, и остановившись напротив автоматически раздвигающихся стеклянных дверей, четверка молча выгрузилась и прошла в торговый зал впереди Алла с напарником, за ними двое "полицейских".

- Где кабинет директора? - спросил Виталий у продавщицы, стоявшей за прилавком с парфюмерией.

- Там, - пискнула ошарашенная девица, показав направо.

- Проводите, - не терпящим возражений тоном велел сыщик.

Девушка выскользнула в торговый зал и засеменила вперед, периодически испуганно оглядываясь на грозную четверку. Покупатели и остальные продавщицы таращились на них с не менее обалделым видом. Похоже, некоторые решили, что директора пришли арестовать, - не всем знакома форма налогового полицейского.

Девица на несколько секунд приостановилась перед дубовой дверью и поспешно ретировалась от греха подальше.

Властно постучав, Виталий тут же уверенной рукой распахнул дверь, и четверка мистификаторов увидела немолодого мужчину, обнимающего сидящую на подлокотнике его кресла девушку. Алла с сыщиком, не сговариваясь, одарили парочку негодующим взглядом - мол, как нехорошо обжиматься в рабочее время! Девица тут же вспорхнула с насиженного места и приземлилась в соседнее кресло.

Алла и Виталий продемонстрировали директору свои "документы", дали время полюбоваться - разумеется, там были указаны иные имена, - а потом, не дожидаясь приглашения, сели на стулья возле "г"-образного стола. Леонид с Толиком встали рядом, продолжая жевать жвачку и глядя в пространство ничего не выражающим взглядом.

- Поступил сигнал, что ваши квартальные и годовые балансы - сплошная липа, - суровым тоном оповестил Виталий. - Мы проверили суммы выплачиваемых налогов и прочую бухгалтерскую отчетность и решили навестить вас. Уже с первого взгляда видно, что прибыль столь процветающего магазина никак не может соответствовать отраженной в подаваемой вами документации и занижена в десятки раз. Сейчас мы изымем кассовую ленту изо всех кассовых аппаратов и, не сомневаюсь в итоге - вы за день продаете больше, чем отразили в отчетах за месяц. Закрывайте магазин, будем проводить доскональный учет. Выясним, на какую сумму имеется товара в торговом зале и на складах, сколько наличных в кассах и вашем сейфе. И дело, надо полагать, не ограничится выплатой положенных налогов с пенями. По масштабам тут тянет на уголовную ответственность.