В 107-й полк я пошел со своим заместителем майором Ефимом Марковичем Ровиным. Поговорил с командиром полка майором Е. К. Вербиным, встретился со снайперами. Полк славился многими мастерами меткого огня. И мне приятно было беседовать с ними.
Затем вместе с Ровиным мы направились во 2-й батальон. Признаться, командир батальона Поляков поначалу меня удивил. Перед нами предстал совсем юный капитан. На вид ему было едва ли не семнадцать лет. (Позже узнал, что ему уже исполнилось двадцать.) Казалось, как такого юнца будут уважать бойцы, многие из которых годились ему в отцы. Но оказалось, что к Борису Алексеевичу Полякову красноармейцы и командиры относились уважительно. Порядок в его батальоне образцовый. Беседуя с красноармейцами, я почувствовал, что комбат хотя и молодой, но авторитетом пользуется большим.
У меня сразу же установился контакт с Борисом Поляковым. Капитан рассказал мне, что он из семьи потомственных железнодорожников. После окончания средней школы учился в Рязанском пехотном училище. Войну встретил лейтенантом — командиром мотострелковой роты. В 55-ю дивизию прибыл после ранения.
Во 2-м батальоне пробыл до вечера. Возвратившись в штаб дивизии, узнал, что получен приказ о передислокации дивизии в район деревни Горбы. Предстоит наступление в направлении населенных пунктов Левошкино, Федорово. Это северо-восточная часть рамушевского коридора.
Совершив ночной марш, дивизия вовремя прибыла к месту сосредоточения.
* * *
Недалеко от переднего края противника начинался лес. Командиры частей учитывали это при подготовке к наступлению. В стрелковых подразделениях создавались группы «карманной артиллерии». В них отбирали лучших гранатометчиков — людей смелых, которым предстояло штурмовать вражеские дзоты.
Политработники разошлись по ротам, чтобы ночью перед боем провести партийные собрания. Выступая на собраниях, коммунисты давали клятву беззаветно служить Родине, быть отважными и до конца верными долгу. Верность этой клятве предстояло подтвердить делом на поле боя, который начнется через несколько часов.
Утро 8 января сорок третьего выдалось солнечное и морозное. Еще до рассвета части дивизии заняли исходное положение для наступления. Боевой порядок комдив построил так: 111-й и 228-й полки — в первом эшелоне, 107-й полк — во втором.
На переднем крае зачитывалась листовка с обращением политического управления Северо-Западного фронта:
«Товарищи бойцы и командиры!
Мы в долгу перед Родиной. Родина ждет от нас разгрома и полного уничтожения врага перед нашим фронтом. Сейчас, больше чем когда-либо, мы имеем все необходимое для осуществления этой задачи...
Мы должны очистить советскую землю от гитлеровской нечисти...»
В окопах появились боевые листки с призывом «Бить врага по-сталинградски».
В 9.00 артиллерийская подготовка возвестила о начале наступления. Дивизия вступила в бой...
В тот день успех обозначился с самого начала наступления.
Батальоны 228-го полка, которым командовал Иван Адольфович Череповецкий, офицер хладнокровный, рассудительный и опытный, двинулись вперед, прижимаясь к огневому валу. «Прижимаясь к огневому валу» — это значило следовать вплотную за разрывами снарядов собственной артиллерии, переносившей огонь все дальше в глубь обороны врага. Конечно, пехотинцы верили в точность артиллеристов и в собственную выучку. И все же подняться и преодолеть страх было совсем нелегко. Я знаю это по себе. Снаряды пролетают над головой и разрываются совсем рядом. Ты прекрасно видишь, что ложатся они не так уж кучно, как хотелось бы, и все время думаешь, а вдруг недолет...
Страх побеждается прежде всего и более всего сознанием долга. Чем выше это сознание, тем мужественнее человек. Значит, и здесь место коммуниста — впереди, его личный пример — большая вдохновляющая сила. В дивизии перед наступлением насчитывалось 589 коммунистов. Перед боем мы позаботились о том, чтобы правильно расставить их по ротам, батареям и батальонам.
В цепи за огневым валом вместе с солдатами шли командиры подразделений и политработники всех рангов, от замполитов рот до заместителя командира дивизии по политической части полковника Шведова.
Первыми ворвались в траншеи противника батальоны майора Шалвы Владимировича Челидзе, капитана Исая Терентьевича Добровольского, майора Василия Моисеевича Михайлова.
111-й полк втянулся в лесной бой. В просветах между деревьями пролетали снаряды «карманной артиллерии». Небольшие группы бойцов, по колено и по пояс в снегу, продирались сквозь чащу и выходили противнику в тыл.
Однако и солдаты противника дрались неплохо. Каждый шаг требовал от нас напряжения сил, воли, боевого упорства. И наши воины совершали подвиги один за другим.
Вспоминаю о поединке маленького удмурта Ф. Д. Стрелкова с немецкой самоходкой. Орудие все время меняло позиции, а боец со связкой гранат, глубоко зарываясь в снег, то полз за ним, то выжидал, как охотник крупного зверя. Выжидал, пока не оказался достаточно близко, чтобы бросить гранаты, уничтожившие весь боевой расчет самоходки.
Никогда не забыть, как, оставшись один против четырех гитлеровцев, рядовой Николай Зарецкий с непостижимой быстротой произвел четыре выстрела, прежде чем фашисты успели опомниться.
Связист штабной батареи артиллерийского полка Чамкин под огнем врага десятый раз исправлял линию связи. Был ранен, но не покинул свой пост, пока не подошла замена.
Замполит лейтенант Ф. Быков и парторг роты Н. Репов увлекли за собой бойцов и первыми ворвались во вражескую траншею...
Противник нес большие потери. Появились пленные. Немецкий солдат 46-го полка 30-й пехотной дивизии заявил на допросе: «После вашей артиллерийской подготовки роты нашего полка сильно поредели».
Когда 228-му полку удалось прорвать линию обороны противника и продвинуться вперед на полтора километра, командир дивизии ввел в бой 107-й полк и приданный дивизии танковый батальон.
Командир 1-го батальона майор Василий Михайлов и его заместитель по политической части старший лейтенант Федор Новиков посадили на танки десант автоматчиков и двинулись вперед, в направлении деревни Левошкино.
Боевые машины на огромной скорости проскочили сквозь стену огня. Только клубы снежной пыли, комья мерзлой земли да глубокие воронки остались за ними. Гитлеровцы бежали из Левошкино, устилая трупами деревенскую улицу. Десятки гитлеровцев стояли у плетней, подняв руки.
Женщины и дети выбегали из хат, вылезали из погребов и бросались обнимать своих. Они и радовались встрече, и плакали, вспоминая о недавних муках, о тех, кто был убит и замучен фашистами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});