Читать интересную книгу Кровавый след - Деон Мейер

А вокруг меня — деревня, захолустье. Сейчас здесь царит идеальная тишина. Кое-где в домах еще горит свет, мерцают экраны телевизоров. Хорошие, слабые люди коротают время до сна. Скоро на сосне напротив старого дома тоскливо, протяжно заухает пятнистый филин — у-гу, у-гу… Два дикобраза пролезут в лаз под моей оградой и начнут рыть землю в саду. Ветер будет шуршать ветвями груш, мимо по шоссе промчится грузовик в сторону Виктория-Уэст. Все предсказуемо, обыденно, упорядоченно, ничто не меняется за сотню лет. Я привык к здешним краям, полюбил их всем сердцем, больше не могу без них жить.

Надо соблюдать особую осторожность, потому что в деле замешан Дидерик Бранд. Возможно, он обманщик и мошенник, но он местный, локстонский. Здесь жили четыре поколения его предков, он стал частью местной ДНК. Соседи терпят его и заранее прощают; они вздыхают и говорят: «Ох уж этот Дидерик!» Здесь все его знают; предки Дидерика и его соседей вместе погибали во время Англо-бурской войны. Они вместе страдали от засухи, вредителей и болезней, жили в изоляции и привыкли полагаться друг на друга. Они и впредь будут жить рядом, мириться с недостатками друг друга, встречаться на церковных праздниках, на аукционах домашнего скота.

Чтобы наказать Дидерика, одного поддельного разрешения недостаточно…

Бессонница. Простыни по-прежнему хранят аромат Эммы. Дом без нее кажется пустым, как будто комнаты чувствуют ее отсутствие. Я скучал по ней.

Я поеду в Кейптаун, приду к ней и выложу перед ней всю свою жизнь. И пусть она скажет, что не сумеет с этим сжиться. Как она решит, так и будет… Другого выхода у меня нет.

Но сначала мне нужно найти Флеа и Инкунзи. Отобрать свой «глок». И найти ответы на свои вопросы.

Я вспомнил обо всех вопросах без ответов, заново пережил последние семьдесят два часа, ища смысл, дергая за ниточки, пытаясь распутать запутанный клубок. Я долго мучился, но лишь запутал все еще хуже. Наконец, я стал думать о том, куда Флеа ван Ярсвелд могла деться среди ночи. От фермы Дидерика до ближайшего городка шестьдесят километров, десять километров до ближайшей дороги с твердым покрытием, и даже прием сигнала сотовой связи не всегда уверенный… Она впервые в этих краях, у нее нет здесь ни друзей, ни знакомых…

Нет, один знакомый все-таки есть. Молодой человек, который всю дорогу смотрел на нее телячьими глазами, пытался оправдать ее резкость тем, что она, должно быть, устала. И последние пятьсот километров пути Флеа старательно налаживала отношения с этим молодым человеком.

Я встал и посмотрел на часы. Без четверти десять. Скорее всего, он еще не спит. Я позвонил на местный телефонный узел и спросил, есть ли у них номер Леришей из Пампунпорта.

— Соединяю…

Послышались гудки — далекие, монотонные, перемежаемые помехами на линии.

— Здравствуйте, говорит Лоуренс. — Голос взволнованный, полный надежды. Значит, он не спал.

— Лоуренс, это Леммер.

— Здравствуйте, дядюшка, как вы? — Едва заметное разочарование, как будто он надеялся услышать другой голос.

— Отлично, спасибо. — Не было смысла ходить вокруг да около. — Лоуренс, это ты вчера ночью приехал на ферму Дидерика за Корнел?

Долгое молчание, потом он сказал:

— Дядюшка… можно я вам перезвоню… со своего мобильника?

Судя по тому, что ему не хочется говорить по общей линии, мои догадки подтвердились.

— Конечно. — Я продиктовал ему свой номер.

Перезвонил он только через двенадцать минут и заговорил приглушенно:

— Откуда вы узнали, дядюшка?

— Я не знал, я только подозревал.

— Дядюшка, я…

— Лоуренс, все останется между нами. Даю слово. Она просила тебя забрать ее?

Помявшись, он ответил:

— Д-да…

— На самом деле меня интересует только одно: куда ты ее отвез.

— Ах, дядюшка… я… она… В город, дядюшка, я предлагал и дальше, но она… Сказала, что ее заберут. Почему вы спрашиваете?

— Мы беспокоились о ней. Она не сообщила Дидерику, что уезжает.

— Она сказала, что оставила им записку.

Флеа ван Ярсвелд, мастерица лжи во спасение!

— Должно быть, записка потерялась. В какое время ты высадил ее в городке?

— Где-то в три часа ночи, дядюшка.

— Ты не знаешь, кто ее забрал?

— Она говорила, что за ней приехала подруга… Машина ждала у полицейского участка.

— А тебе она велела ехать домой?

— Да, дядюшка… — Судя по его голосу, между ними произошло кое-что еще.

— Лоуренс, все останется между нами.

— Понимаете, дядюшка, она сказала, что у нее кто-то есть и она не хочет…

— Чтобы подруга видела ее с тобой?

— Да! — с облегчением ответил он, радуясь, что я понял.

— Последний вопрос. Что у нее с собой было?

— Хм… Сумки, дядюшка, две сумки, красная и желтая.

— А ее докторский саквояж?

— Хм… в самом деле…

— Желтая сумка, говоришь? Большая?

— Что, дядюшка?

— Желтая сумка была больше, чем красная?

Он сообразил не сразу, но, несмотря на свою влюбленность и недосып, он все же тихо воскликнул:

— Ч-черт!.. Желтая сумка. У нее не было… На ферме у дядюшки Виккуса у нее была только красная сумка и докторский саквояж… — Внезапно он забеспокоился: — Дядюшка, что ей будет?

— Большая была желтая сумка?

— Примерно… как сказать, как руно, дядюшка.

— Руно?

— Да, дядюшка, шкура овцы.

Я попытался представить себе размер сумки.

— Она была тяжелая?

— Дядюшка, что она сделала?

— Долго рассказывать, Лоуренс. Когда я все выясню, я тебе расскажу. Так сумка была тяжелая?

— Не знаю, дядюшка, она сама погрузила багаж и выгрузила его. Когда я предложил помочь, она сказала, что она сильная девушка.

— У тебя есть номер ее телефона? — спросил я на всякий случай.

Он снова замялся:

— Дядюшка…

— Я не скажу, откуда он у меня! — Я стал рыться в ящике кухонного стола в поисках бумаги и ручки.

Он продиктовал номер. Я велел повторить. Потом он спросил:

— И все-таки, дядюшка, объясните… что случилось?

— Лоуренс, я и правда пока ничего не знаю. Но обязательно выясню. Большое тебе спасибо. Обещаю, я тебя не выдам.

— Спасибо! — с облегчением ответил он. Потом: — Ой, чуть не забыл. Она просила кое-что передать вам…

— Что?

— Сказала: «Если Леммер будет что-то искать, передай, что это взяла я».

Я набрал номер Флеа на своем мобильнике.

«Набранный вами номер не существует»…

Я не слишком удивился.

«Если Леммер будет что-то искать, передай, что это взяла я». Послание вполне недвусмысленное. Читай: «Оставь меня в покое, иначе…»

Такой возможностью надо воспользоваться.

Когда я снова лег, то задумался, есть ли у нее на самом деле совесть. Она все время дурачила Лоуренса. Нападение бандитов сыграло ей на руку.

Известно ли ей, что человек, который смотрел смерти в лицо, гораздо более падок на плотские искушения?

Я найду ее.

38

Тропление требует полной сосредоточенности и в то же время переключения внимания между следом и более широким окружением.

Настольная книга следопыта. Основные правила тропления

Лоттер приземлился в двадцать семь минут десятого, подрулил к моему «рейнджеру», открыл купол и крикнул:

— Как делишки, Леммер? Неплохо я уложился, а? Боже, что у вас с лицом?

— Ударился о дверь.

— Ну да, ну да, а о существовании дверных ручек вам неизвестно…

Я решил довериться своему чутью насчет Лоттера. Рассказал о нашей поездке с носорогами, ничего не выпуская, даже своих подозрений насчет того, что и он тоже в чем-то замешан, и сомнений в искренности Дидерика. Он размышлял над моим рассказом не одну минуту, а потом расхохотался, сначала недоверчиво, потом сочувственно.

— Теперь все понятно! — сказал он.

— Что?

— Почему Дидерик был такой кислый вчера ночью. Когда я позвонил ему удостовериться, что он оплатит сегодняшний полет, он сказал: «Наверное, придется».

— Когда он позвонил и попросил забрать меня в прошлый раз?

— В прошлую пятницу, после обеда. Но вообще для него звонить в последнюю минуту нормально, он всегда спешит и опаздывает.

— Что он сказал?

— Что хочет послать кого-нибудь сопровождать грузовик с животными. Не знал, то ли сам поедет, то ли наймет кого-нибудь другого.

Значит, хоть в одном Дидерик не солгал. Что он скрывает? А он ведь точно что-то скрывает!

— Вы говорили, что раньше возили его в Мозамбик.

— Да.

— Что он там делал?

— Слушайте, вы ведь уже наверняка поняли, что Дидерик любит потрепаться. Обожает намекать и преувеличивать. Тогда, перед Мозамбиком, он только и сказал: «Лоттер, на кону большие деньги, жаль, не могу рассказать больше». Принимайте его таким, какой он есть. С ним не соскучишься, он обаятельный, хоть так и норовит обжулить. Первый раз, когда я его возил, он мне не заплатил. По телефону — само очарование. «Неужели деньги до сих пор не пришли?» И так продолжалось три месяца. До следующего раза, когда ему снова понадобилось куда-то слетать. Тогда уж я сказал: «Не обижайтесь, но для вас никаких услуг в кредит не будет, пока вы не заплатите за прошлый раз». Он засмеялся и ответил: «Конечно, Лоттер!» Больше у нас с ним никаких неприятностей не было. Ну а чем он занимается, когда выходит из моего самолета, — это его дело. Но он знает: я летаю по законам.