— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются здесь продержать?
— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.
— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?
Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.
— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?
— У меня много важных дел, — резко ответил он.
Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.
Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:
— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?
— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.
Его лицо потемнело.
— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?
— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.
— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.
— Я и не собиралась. Тем более что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.
— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…
Винсент внезапно умолк, и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.
— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.
— Неужели? Ты использовала прошедшее время.
— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?
Голос Доминик почти надорвался, и она замолчала.
Винсент откинулся на подушки, вперив в нее единственный открытый глаз.
— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.
— Винсент, перестань же! — вскричала Доминик. — Ты, должно быть, никогда не знал, что такое муки ревности, иначе вел бы себя совсем по-другому.
Винсент приподнял голову.
— Вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что ревновала? — Вопрос прозвучал язвительно.
Доминик поежилась.
— Д-да, — выдавила она. — Конечно!
Винсент горько усмехнулся.
— Господи, как же ты умеешь все переворачивать с ног на голову, — произнес он. — У тебя не было причин для ревности!
— Теперь-то я это знаю, — горько сказала Доминик, — но тогда… Даже в день свадьбы ты решил меня помучить!
Винсент приподнялся, лицо его посерьезнело.
— Тогда все было иначе, — холодно произнес он. — Тогда я тебя хотел.
— А теперь ты меня не хочешь? — Доминик обхватила голову руками.
— Не так, как тогда.
Доминик смотрела на него, силясь понять, как Винсент успел настолько перемениться. Потом, со сдавленными всхлипываниями, она бросилась к двери, выскочила в коридор и опрометью кинулась вперед, не обращая внимания на испуганные крики медсестер. И вдруг, услышав свое имя, она обернулась и увидела… Винсента, который стоял в проеме двери своей палаты и смотрел ей вслед. Доминик, не останавливаясь, вскочила в лифт, спустилась в вестибюль, выбежала на улицу, села в такси и только тогда разрыдалась.
Когда Доминик вернулась в отель, Изабелла завтракала. Увидев заплаканное лицо Доминик, Изабелла сразу обо всем догадалась и не стала приставать с расспросами. Вместо этого она рассказала Доминик, что позвонила в монастырь матери-настоятельнице, и та разрешила ей воспользоваться приглашением Доминик и некоторое время пожить в Минья-Терре.
Доминик вымученно улыбнулась, кивнула и пошла в свой номер умываться и приводить себя в порядок.
Позже, после того как Изабелла посетила Винсента, Сальвадор повез их обеих в Бела-Висту. Изабелла была погружена в свои мысли и за всю дорогу лишь дважды повернулась к Доминик, желая что-то сказать, но в последний миг спохватывалась.
Так начался для Доминик самый длинный и несчастный месяц в ее жизни. Десять дней спустя Винсента перевезли в Бела-Висту, где он быстро пошел на поправку. Изабелла навещала брата почти каждый день, но ни разу не спросила Доминик, почему та не ходит к мужу.
Когда пошла третья неделя пребывания Винсента в больнице, в Минья-Терру приехал Фредерик Ривас. Изабелла как раз была в больнице, а Доминик встретила гостя радушно, довольная, что может поговорить с новым человеком. В Бела-Висту Доминик не ездила ни разу, опасаясь вызвать новую волну сплетен.
— Как дела? — поинтересовался Фредерик Ривас. — Ты сильно похудела, Доминик. Тяжело тебе приходится, да?
Доминик выдавила слабую улыбку.
— У меня все замечательно, спасибо, — сказала она. — Тяжело, конечно, нам всем, но с ним, я надеюсь, все в порядке.
— С Винсентом? — Фредерик пожал плечами. — Он поправляется не по дням, а по часам. Я видел его только вчера. Собственно говоря… поэтому я и приехал.
Доминик насторожилась.
Пытаясь скрыть свое волнение, она вызвала Сальвадора и попросила его принести им с сеньором Ривасом горячего шоколада. Потом она закурила и наконец сказала:
— Я вас слушаю, сеньор Ривас.
— Прошу тебя, Доминик, зови меня просто Фредерик, — воскликнул Ривас. Потом улыбнулся. — Итак, — сказал он, — с тех самых пор, как твоего мужа перевезли в Бела-Висту, ты его ни разу не навестила!
Доминик стиснула зубы.
— Да, это верно, — с вызовом в голосе произнесла она.
— А почему? — Фредерик нахмурился. — Тебя так угнетает его внешность?
Доминик покачала головой, боясь голосом выдать захлестнувшие ее чувства. Потом сказала:
— Нет, дело совсем не в этом. Просто… Не знаю, как лучше вам объяснить… Словом — я не вижу в этом смысла. — Она закусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь. — Понимаете, сеньор… Я хочу сказать — Фредерик, — мой муж больше не хочет меня видеть!
— Ты шутишь!
— О нет. Поэтому, если вы не возражаете, то давайте больше не обсуждать эту тему. Она… я слишком это переживаю.
— Я тебя прекрасно понимаю. Но ты ошибаешься! Винсент очень хочет тебя видеть. Он очень зол на персонал клиники за то, что его там так долго держат, в то время как ему так надо поговорить с тобой!
— О нет, вы заблуждаетесь! — вскричала Доминик, глаза которой подозрительно заблестели. — О, вот и Сальвадор! Сальвадор, поставь поднос сюда, пожалуйста.
Когда Сальвадор ушел, Фредерик Ривас спросил:
— Почему ты так в этом уверена, Доминик?
— Это… Это очень личное… — сказала Доминик, потупив взор. — Я предпочла бы не говорить об этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});