Читать интересную книгу Ледяной поцелуй страха - Наталья Калинина

— Генка, мать твою! Плеснешь или нет?

Он обернулся и, побледнев, едва не лишился чувств. На его кровати, поджимая босые волосатые пальцы, в вытянутых трениках и замызганной майке-алкоголичке, сидел его отчим и ухмылялся щербатым ртом.

— Здорово, пасынок! Выпьем за встречку? Да и проводим тебя на дорожку.

— На… какую дорожку? — едва вымолвил Геннадий.

— А в ад! — весело подмигнул отчим и захохотал.

* * *

В этой небольшой квадратной комнате не оказалось даже стула. Голая лампочка освещала тусклым светом бетонный пол и кирпичную кладку. На противоположной от входа стене был натянут белый экран, на котором мельтешили серые полосы. Полина неуверенно переступила порог и перевела взгляд на единственную вещь здесь — кинопроектор, старый, с помощью которого когда-то в кинозалах показывали фильмы. В этот момент мельтешение исчезло, и на экране появился первый кадр. Камера вначале скользнула по кафельным стенам, затем — по потолку с круглыми «хирургическими» лампами, затем ненадолго остановилась на наполовину скрытом медицинской маской лице мужчины в шапочке. И после этого уже показала сбоку лежащую на узком столе женщину, лица которой Полина не могла разглядеть. Женщина стонала, ее пальцы судорожно вцеплялись в края стола, а затем она вдруг, приподнявшись, истошно закричала. В первый момент Полине захотелось отвернуться и выйти из комнаты, но, словно подчиняясь магии, она осталась. Будто околдованная, стояла и смотрела на экран — на эти чужие муки, которые вскоре обернутся для кого-то счастьем. И, наблюдая за чужими родами, испытывала другую боль — куда сильнее той физической, от которой страдала женщина на записи. И вот раздался крик новорожденного. Видео оборвалось после того, как врач развернул к камере младенца, на экране вновь замельтешили серые полосы. Полина очнулась от странного наваждения и провела ладонью по взмокшему лбу. Чувствовала она себя такой опустошенной, обессиленной, что едва смогла преодолеть короткое расстояние, отделяющее ее от двери. Неприятным открытием стало то, что дверь успела захлопнуться, а с этой стороны не оказалось ручки. Наполняясь паникой, Полина попыталась открыть дверь, но только сломала ноготь.

— Выпустите меня отсюда! — закричала девушка, колотя кулаками в оцинкованное дерево. — Выпустите!

Никто не торопился ей на помощь, а со стороны экрана раздался новый звук, похожий на приглушенный вой. Полина машинально обернулась и увидела, что с противоположной стены прямо на нее, ухмыляясь гнилыми зубами, движется полуразложившийся мертвец. От страха и омерзения она не смогла даже пискнуть, замерла, пригвожденная, на месте, глядя, как это чудовище тянет к ней с экрана костлявые руки с длинными когтями, таращится глазницами, скалит челюсти. А за одним чудищем выстроилась уже целая армия таких, и все, воя и сипя, двинулись на нее. Полина зажмурила глаза, но воображение тут же нарисовало ей другую картинку: как эти мертвецы сходят с экрана и двигаются к ней навстречу уже по комнате. Она пискнула от ужаса и открыла глаза. А картинка уже сменилась, и девушка, похожая на Полину, испуганно озираясь, в набирающей громкость тревожной музыке исследовала комнату со старыми вещами. Вот она все ближе и ближе приближается к шкафу, протягивает к нему руку, чтобы открыть деревянную дверь, боится… И в этот момент чья-то рука, покрытая язвами, ложится девушке на плечо. Крик ужаса вырвался у героини одновременно с криком Полины. Она вновь развернулась к двери и, ломая ногти, попыталась отворить ее. Бесполезно. Она в ловушке.

Полина бросилась к кинопроектору, чтобы остановить показ ужасов. Но в это мгновение погас свет. Девушка в панике вытянула вперед руки и наконец-то наткнулась на аппарат. Сейчас, сейчас все прекратится! Она выключит его или просто вытащит из него эту страшную ленту… Она шарила руками по работающему аппарату, стараясь не глядеть на экран и не слушать крики, подбодряя себя мыслью, что сейчас вытащит пленку. Наконец-то она ухватила ее и потащила на себя, но кадры на экране продолжали мелькать без помех, как ни в чем не бывало: картины, одна ужаснее другой, продолжали сменять на стене друг друга. Полина села на пол, крепко зажмурилась и зажала ладонями уши. Так проще, так легче, она просто пересидит это с закрытыми глазами. Как в детстве в кинотеатре, когда какой-то эпизод фильма пугал ее. Это когда-нибудь закончится, так не может быть, чтобы не…

И вдруг кто-то, как в показанном ей перед этим отрывке из фильма ужасов, тяжело положил ладонь на ее плечо. Полина закричала и потеряла сознание.

* * *

В номер постучали, и в этой барабанной дроби плохие известия слышались так четко, что Андрей в два прыжка достиг двери и распахнул ее. На пороге стояла Настя. Лицо девушки показалось ему бледнее, чем обычно, даже веснушки на носу посерели.

— Андрей, срочно иди за мной! — сказала Настя взвинченным, неестественно для нее высоким голосом. — Никиту только оставь, ему нельзя!

— Что случилось?

— Геннадий. Кажется… — она не договорила, словно спазм перехватил ей горло.

— Никита, побудь тут пять минут! Я сейчас вернусь! И никуда не выходи, слышишь? Никуда!

Они быстрыми шагами прошли по коридору до открытой двери в номер Геннадия. И за этот короткий путь Настя успела рассказать, что проснулась, решила спуститься в столовую, но, увидев распахнутую дверь в номер Геннадия, подчиняясь какому-то предчувствию, заглянула к молодому человеку.

— И увидела его таким…

Настя в номер не вошла, осталась испуганно стоять на пороге, переложив на Андрея обязанность подтвердить страшное открытие.

Геннадий лежал на кровати, но так, словно завалился на бок, а не прилег. Голова его была запрокинута, рот приоткрыт, а глаза распахнуты. Одна рука свисала с кровати, не касаясь пальцами пола, и под нею валялась порожняя бутылочка из-под водки. Андрей бросился к молодому человеку и попытался нащупать его пульс. Рука оказалась еще теплой, но пульс не прощупывался, как не слышно было и сердцебиения.

— Эй, парень, не пугай меня так! — воскликнул Андрей, не в силах принять случившееся. Геннадий жив, ему просто стало плохо! Ему можно помочь… Только вот как? Мужчина, как мог, пытался привести молодого человека в чувство, но Геннадий не подавал признаков жизни. До слуха Андрея донеслись всхлипывания Насти — предвестники надвигающейся истерики.

— Настя, успокойтесь! Посидите с моим сыном, пока я тут занят. Не хочу, чтобы Никита оставался надолго один. Идите ко мне в номер! — голос его прозвучал несколько резко, но нужно было как-то встряхнуть девушку. Она всхлипнула и подчинилась.

Оставшись наедине с не подающим признаков жизни Геннадием, Андрей сделал несчастному, как мог, непрямой массаж сердца, отчаянно желая завести этот проклятый мотор, который так внезапно прекратил свою работу. Что произошло? Что?! Андрей перевел взгляд на бутылку и застонал: похоже, у парня на самом деле была непереносимость алкоголя, а они с Полиной решили, что он соврал. Или Геннадий обманул их раньше, но по фатальному стечению обстоятельств в бутылке водка оказалась некачественной или отравленной.

И что теперь делать?! Только трупов им не хватало. Неожиданно вспомнились слова сына про то, что скоро один из них уйдет. Так вот что имелось в виду! Андрей обхватил голову руками и заходил кругами по комнате, стараясь не смотреть на тело несчастного. А следующие — они. Все вместе или так же поодиночке?..

Последняя мысль его привела в чувство. Он сорвался с места и бросился к себе в номер, где его дожидались Настя с сыном.

Девушка при его появлении не промолвила ни слова, но подняла на него вопросительный взгляд. Андрей качнул головой, и Настя, все поняв, закусила губу. Ее глаза наполнились слезами. Никитка непонимающе посмотрел девушку, собираясь задать вопросы. И Андрей поспешил сменить тему:

— Полина…

— Я не знаю, где она.

— Разве она еще не вернулась?!

После того, как они с Никитой поднялись к себе, прошло уже достаточно времени! Полина не собиралась задерживаться, только хотела взять немного еды для подруги. Говорить все это Андрей не стал. Лишь попросил Настю побыть еще с ребенком, занять его чем-нибудь, а сам бросился на поиски.

Он спустился в столовую, но там никого не нашел, только тарелку с едой, оставленную на подоконнике, и из этого сделал вывод, что Полина заметила что-то такое на улице, что не только привлекло ее внимание, но и заставило отправиться следом. Ох, бедовая девчонка… Вроде и понимает, что находятся они в далеко не безопасном месте, так зачем же сама отправилась?

При мыслях о «небезопасном месте» перед глазами вновь возникло безжизненное тело Геннадия, и Андрей стиснул челюсти. Игры закончились. Их теперь не просто пугают, их… убивают. Сердце металось в груди сошедшим с ума маятником — туда-сюда, туда-сюда. Он бежал быстро, но ему самому казалось, что передвигается медленно. Так медленно, что обязательно опоздает. Что он за это время успел передумать — одному Богу известно. Где искать Полину? Она могла пойти по исхоженным ими дорогам, или попасть в какую-то передрягу в поселке. А в том, что Полина попала в передрягу, он уже не сомневался: интуиция, обычно редко проявляющая себя и в которую он, по сути, не верил, сейчас даже не нашептывала о беде, кричала. Если бы она еще указала ему, где искать Полину!