Читать интересную книгу Что для России лучше - Сергей Кара-Мурза

Сложилась весьма трудная для нас ситуация. Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера и возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения. Это была оценка моих экспертов (а я всегда формировала очень квалифицированную группу экспертов по Советскому Союзу и по мере необходимости способствовала дополнительной эмиграции из СССР нужных специалистов). Этим человеком был М. Горбачев, который характеризовался экспертами как человек неосторожный, внушаемый и весьма честолюбивый. Он имел хорошие взаимоотношения с большинством советской политической элиты и поэтому приход его к власти с нашей помощью был возможен» (32).

Почему же тогда так живучи представления об экономическом кризисе в СССР? Да, потому, что подменяется суть вопроса. Вместо здорового экономического организма, каким был к 1985 году СССР (хотя и с определенными проблемами роста) в рассмотрение берется тот инвалид, которым сделали перестройщики СССР к 1991 году. В. Медведев (33), тогдашний член Политбюро, свидетельствует, что в ходе перестройки действительно были допущены ошибки в экономической политике. Сыграла роль и линия ельцинского руководства России, лидеров некоторых других республик, на расшатывание экономической и финансовой системы страны. Они добивались ослабления хозяйственных связей между республиками, вели дело к подрыву единой налоговой системы и бюджета, провоцировали забастовки — и все это ради достижения своих амбициозных политических целей.

Эту подтасовку (замена СССР до перестройки на СССР после перестройки) охотно использует и Е. Гайдар. В частности дерьмократы и либералы, и в частности тот же Е. Гайдар, охотно муссируют тему торгового дефицита в 20 млрд долларов, образовавшегося в СССР во время перестройки, но… 20 миллиардов долларов составляли менее 1% ВВП СССР, посчитанного по паритетной покупательной способности. Подробнее опровержение данной гайдаровской манипуляции см. в дискуссии (34).

Поэтому можно твердо и уверенно заявить, что СССР был могучим экономическим организмом и экономические проблемы не могли стать причиной гибели СССР. Вот подробное обоснование этого тезиса, написанное мною с соавторами (35). А вот характерный текст М. Калашникова на эту тему (36). Итак, экономических причин для гибели СССР не было, и попытка Гайдара (37) их выдумать и подменить 1985 год 1991 годом носит явно манипуляционный характер.

Однако нельзя сказать, что в СССР все было идеально. Некоторые тенденции к кризису были, но они были почти незаметны и никак не проявлялись на темпах роста. 10 лет страна показывала стабильные темпы роста. Эти темпы были чуть ниже, чем в странах Юго-Восточной Азии, типа Тайваня, Сингапура и Кореи, но выше, чем на Западе. Кризис в науке был очевиден только специалистам высочайшего класса, науковедам типа С. Г. Кара-Мурзы (38).

Система стала давать сбои после 1987 года. Почему? А может, соцсистема имела ахиллесову пяту, невидимую никому, и именно по этой пяте ударили дерьмократы? Проверяем, и оказывается, что социализм имел три ключевых механизма, которые в определенных условиях, как оказалось, смогли стать ахиллесовыми пятами. Это разделение налички и безнала, недопущение компрадорского перерождения элиты через ограничение выезда за рубеж и блокирование утечки капитала через монополию внешней торговли. Кроме того, была особая форма экономного управления через использование компартии как механизма согласования местных и общих интересов, как арбитражного суда.

Если данные механизмы (ограничение выезда и контроль элиты, монополия внешней торговли и разделение контуров наличных и безналичных денег) играли такую ключевую роль, то в соответствии с предсказанием гипотезы об отсутствии экономического кризиса в СССР должно быть временное совпадение между отменой всех этих краеугольных камней и началом ухудшения экономической ситуации. Действительно, имеется совпадение по времени (1987 год) отмены выездных комиссий и ликвидации барьера между наличкой и безналом с резким ухудшением состояния экономики и резким «порыночновением» элиты.

БЫЛ ЛИ ЗАГОВОР ЭЛИТЫ?

Раз экономического кризиса не было, то, значит, СССР разрушили предатели. Казалось бы, вторая гипотеза доказана. Но так ли это? Попробуем данную гипотезу на предмет фальцифицируемости. По мнению Д. Зыкина (39), развивающего элитную теорию, уже в хрущевские времена часть партэлиты взяла курс на изменение советского строя. Их поддержала теневая власть. Их цель — превратиться из управленцев во владельцев государственной собственности. Часть партноменклатуры планировала перераспределить собственность в свою пользу и тотально разграбить страну. Поскольку новые русские вышли из номенклатуры, то эти цели, очевидно, достигнуты.

Далее. Почему это вдруг страны социализма так синхронно, в течение лишь одного 1989 года отказались от социализма? Неужели предательство можно было синхронизировать? Даже в Албании, которая 30 лет никаких связей с СССР не поддерживала. Уж не существовал ли координационный центр заговора во всех странах социализма? Анализ воспоминаний перестройщиков доказывает, что страны Восточной Европы были сданы СССР своему геополитическому противнику и им ничего не оставалось сделать, как уйти к другому хозяину. Подробнее см. (40). Вот, казалось бы, еще одно свидетельство заговора в высшей касте СССР.

Попробуем согласиться с Зыкиным и вывести следствия из данной гипотезы. Первое очевидное следствие состоит в том, что, начиная с Хрущева, темпы развития СССР вследствие вредительства части элиты должны были бы снижаться. Проверка данного следствия этого не обнаружила. Более того, рост СССР во времена Хрущева был полнокровным и сопровождался ростом производительности труда, большим даже чем в годы первых двух пятилеток. Самое интересное, что именно номенклатура вкладывала огромные деньги в развитие советской науки, что и дало такой стремительный рост и резкий технологический прыжок. Удалось не только повысить уровень советской науки, но и резко увеличить потребление. Вспомним о начале массового жилищного строительства. И это в момент, когда репрессивное давление на элиту было резко снижено. С этим соглашаются даже международные эксперты, проверявшие официальные цифры прироста ВВП.

Предательство элиты — в целом очень удобная гипотеза. По мнению Кургиняна, «властный политический класс Советского Союза не лишен был многих важнейших политических добродетелей. А именно — цепкости. Жестокости. Властной страстности. Безупречности политических рефлексов. И многого другого. Единственное качество, которого эта субстанция была лишена, — интеллектуальность. Напротив, она агрессивно отвергалась. Умники ходили в изгоях. Ученых терпели, но не более. Те, кто начинал с ними особо тесно взаимодействовать (Берия как куратор атомного проекта — лишь один из примеров), сразу попадали под подозрение.

Номенклатура стала перед дилеммой. С одной стороны, если хоть небольшую группу интеллектуалов реально ввести во власть, то эта группа «сделает» всех остальных. Самим интеллектуализироваться нельзя («западло»). Делиться с интеллектуалами смертельно опасно. Без интеллектуализации постиндустриальный барьер не возьмешь. А без этого взятия нельзя управлять СССР и мировой коммунистической системой. Что делать? Советский политический класс ответил с поразительной адекватностью. Никакая сверх-ЭВМ не решила бы лучше задачу сохранения собственной власти при условии таких рамочных ограничений. Решение же было следующим: «Если нельзя сохранить власть НАД ИМЕЮЩЕЙСЯ СИСТЕМОЙ без тех самоизменений, на которые мы не согласны, то есть нельзя ПОДНЯТЬ СЕБЯ ДО УРОВНЯ, КОТОРОГО ТРЕБУЕТ СИСТЕМА, то нужно… РЕДУЦИРОВАТЬ СИСТЕМУ ДО СВОЕГО УРОВНЯ. Нужно организовать сброс системы и за счет сброса сохранить власть». То есть нужно уничтожить мировую коммунистическую систему, развалить СССР, сбросить свое общество с верхнего индустриального уровня на доиндустриальный этап, передать целеполагание (высшую власть!) американцам и кому угодно еще… НО ОСТАТЬСЯ НАДСМОТРЩИКАМИ».

Итак, наша задача — проверить на соответствие реальности теорию заговора элит.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ЭЛИТОВЕДЕНИИ

Был в истории немецкой философии XX века такой достаточно известный и вполне небесталанный персонаж по имени Карл Шмитт, автор многих философских трактатов, в том числе «О диктатуре» и «Политическая Теология», профессор Боннского и Берлинского университетов, член национал-социалистической партии Германии с 1933 года — причем свое членство в нацистской партии он не денонсировал даже после окончания войны.

Идеи этого самого Карла Шмитта заключаются в следующем. Носителем суверенности — то есть источником власти в государстве — является не народ и не избиратели, а некий консенсус ответственных элит, то есть тех, кто способен и готов принимать важные политические решения, поелику народ, всем известно, занят каждодневной суетой и к таким делам не пригоден. Более того, высшим проявлением воли народа, его суверенитета, согласно Шмитту (см. трактат «О диктатуре»), является сильный диктатор, который значительно более эффективно, чем какой-то там парламент может руководить страной и претворять в жизнь чаяния народа, нежели законодательный орган, вечно вовлеченный в бесконечные и бесплодные дискуссии и компромиссы. Как там говорил спикер Грызлов — «парламент не место для дискуссий».