— Я боюсь, мне придется вернуться в Шалпию. За пять лет граф отыщет меня в Риконтии, где бы я ни спряталась. — Отыщет. Но и Шалпия не выход. Завтра-послезавтра он наверняка отправит своих людей в порт. Корабли в Шалпию уходят в первое число каждого месяца и в середине. Стало быть, следующий через два дня. Ехать до порта на поезде — три дня. Поезд выходит завтра. Вам придется ждать в порту почти две недели. Уверены, что сможете там укрываться? Впрочем, ему достаточно будет подкупить людей в "Риконто-Шалпийских перевозках", чтоб вас задержали любым способом, если вы решите взять билет.
Я в отчаянии уронила голову на руки.
— Вы можете попытаться добраться окольным путем, — продолжал Карл, — но вы — одинокая молодая женщина. И если вас не найдет Лиам, могут случиться другие неприятности. Даже ехать в портовый город в одиночку — риск. — Что же мне делать? — простонала я. — Сменить имя. У меня есть нужные связи в Конбрии. — Вы предлагаете мне ехать в Конбрию? — Да.
Может быть, Конбрия и правда, не такой плохой выход… Господин Карл ушел от ответа о своих дипломатических делах, но мне уже было понятно, что дела эти — не только переговоры на приемах и в кабинетах. — Господин Карл… Это ведь ненастоящее имя?
Господин Карл лишь усмехнулся. Я решила сменить неудобную тему на… другую неудобную тему. — Господин Карл, у меня совсем мало вещей с собой. — Да-да, помню, тех самых панталон, которые вы мне запретили трогать, у вас недостаточно для путешествия, — улыбнулся Карл, который не Карл. — Я выведу вас отсюда под видом моей матушки. У меня с собой прекрасный набор красок. — Почему вы не воспользовались им в гостинице? — У нас было мало времени. Кто-то видел, как вы вошли в гостиницу, и ее перевернули бы снизу доверху. Кроме того, человека, который хорошо знает вас в лицо и пристально будет всматриваться, краски не обманут. А вот тех, кто станет искать молодую женщину по описанию, вполне. Я отправлюсь в ближайшие лавки, куплю вам, допустим, три платья такого покроя, как носят небогатые пожилые дамы, и все, что к ним полагается. О, не краснейте, я не впервые прикоснусь к женскому белью. — Вы уже обыскивали чьи-то саквояжи, — я попыталась добавить ехидцы в голос. — И саквояжи, и их владелиц, — подмигнул этот невозможный господин. — Здесь найдется еще одна свободная комната? — Вы уверены, что хотите остаться без моей охраны? — Я… нет, но… в одной комнате… здесь одна кровать…
Я растерялась. Что он предлагает? Господин Карл поднял руку: — Клянусь магией, что не стану покушаться на вашу честь.
Искры подтвердили его слова. Я кивнула: — Благодарю. — Я устроюсь на полу, в кофре найдется толстый плащ. Поверьте, я спал и в более неподходящих местах. Будьте осторожны, запритесь и без особой необходимости не выходите из комнаты.
Господин не-Карл вышел за дверь, а я только сейчас задалась вопросом, почему он мне помогает.
За тот час, что его не было, я привела мысли в порядок. Итак, некий конбрийский дипломат-разведчик мне помогает. С замужеством за графом Байроком я стала подданной Риконтии. Он собирается меня использовать в работе против Риконтии?
Что будет со мной в Конбрии? Я слишком много знаю про этого человека. Отпустит ли он меня? Так, куда он меня везет, меня никто не станет искать. Заметать следы он умеет. Если он меня использует, а живая я буду ему опасна… Мне стоит бежать. Но не здесь, не в Байроканде. Где-нибудь между графством Байрок и Конбрийской границей я сойду ночью на станции и постараюсь устроиться сама. Так у меня по крайней мере, есть шанс.
Господин спаситель вернулся с большой коробкой женских вещей, а еще один сверток он кинул в свой кофр. Не желая смущать меня своим присутствием, пока я разбирала покупки, он открыл один из кофров, показал свободное место, и ушел вниз распорядиться про ужин.
Когда он вернулся подносом, я уже отделила вещи на завтра. Мы сели ужинать. Я воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос о своем будущем. — Господин Карл, вы ведь не просто так мне помогаете. — Нет, не просто так, леди Мадлен. Я не люблю думать, что оставил за спиной человека, с которым происходит нечто ужасное. — Но… я имею в виду… какая польза для вас? — Поверьте, на моей совести достаточно много того, чем я не стал бы ее нагружать, если бы не обстоятельства, которые были выше меня. Иметь возможность не добавить еще один камень — это очень большая польза в моем случае. — И все? — Верьте или нет, да. Всё. Я просто хочу вам помочь. Кроме того, как я сказал, я люблю странные истории, и я надеюсь, что завтра в дороге вы расскажете мне всё без утайки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я растерялась. Выстроенные умозрительные конструкции рассыпались прахом. — Что со мной будет дальше? — Дальше мы приедем в один конбрийский городок. По моим дипломатическим документам со мной может проехать один человек без документов и досмотра. В городке, имя которого я пока не буду вам называть, я выправлю вам документы и помогу устроиться. У меня там свои дела на четыре дня, а после я вас покину, и вы начнете новую жизнь. Скорее всего, мы больше не увидимся, такова суть моего пути. — Но я буду слишком много о вас знать. — Не слишком, — улыбнулся он, — кроме того, вы тоже можете дать магическую клятву.
Я слегка успокоилась. Возможно, меня не станут убивать или делать со мной какие-то непотребства. Попробую в это поверить. Я взяла ночную сорочку и отправилась в ванную, а выйдя оттуда, в свете тусклого светляка быстро юркнула под одеяло. Не-Карл уже устроил себе лежанку на полу, и погасив свет, отправился приводить себя в порядок. Кажется, я послышала тихий смешок.
Глава 27. Дорожный разговор
Краски на лице. Платье пожилой жещины. Старомодный черный чепец — не-Карл даже об этом позаботился, чтоб скрыть отсутствие седины, а заодно спрятать измененное лицо в тени оборок. Я чувствовала себя странно, когда шла к кэбрио, опираясь на руку спутника. На вокзале кофры перегрузили на тележку с носильщиком, не-Карл нес оба саквояжа, а я цеплялась за его локоть и семенила, чтоб не отстать, не показывая быстрый и легкий шаг молодой женщины.
Мой спутник выкупил всё купе второго класса. Когда мы вышли из таверны, мы выглядели так, что нам не место среди обеспеченных господ и лордов из высшего общества. Но терпеть спутников он не собирался, поэтому пошел на расходы. — Не хочу лишних ушей, — сказал он. — Кроме того, здесь можно расположиться полулежа и поспать ночью. Нам ехать два дня по Риконтии и день по Конбрии. Устраивайтесь и ни о чем не волнуйтесь. Вечером можно будет смыть краски.
Мы ехали в каретном экипаже, где несколько комнат были соединены боковыми стенками, из каждой дверь открывалась прямо на перрон. Увы, в отличие от первого класса здесь совсем не было удобств, и мне приходилось быстро бежать в здание вокзала на станциях, когда мы останавливались хотя бы на пятнадцать минут. К счастью, еще в Байроканде не-Карл раздобыл расписание, а у нас обоих было по хронометру.
Мы провели ночь, вытянув ноги на сиденьях, и хоть полностью лечь было невозможно, но все же намного лучше, чем сидя. Я смыла краски, но надела старомодную одежду и чепец — по словам не-Карла я выглядела как старая дева за тридцать, которая старается потакать вкусам деспотичной матери. Я грустно усмехнулась. Он был прав, все треволнения оставили отпечаток на моем лице, и усталость никак не указывала на мой настоящий возраст. Не-Карл быстро понял оплошность: — Леди Мадлен, я уверен, что стоит вам отдохнуть и успокоиться, как вы проснетесь свежей и без следа нынешних забот. Но все же я бы хотел выправить документы, прибавив вам года два или три. Женщины долго могут выглядеть молодо, а если кому-то вздумается искать вас по записям регистрации, это может сбить их с толку. Простите за совершенно неучтивый вопрос, но сколько вам лет? — Мне двадцать два. А вам? — Хм, хм. Скажем, так: я еще не переступил порог тридцатилетия.
Он настолько молод? Когда мы встретились, он выглядел как утомленный светской жизнью лощеный лорд за тридцать, сейчас — как побитый жизнью господин за сорок. Сколько же у него лиц? И какое настоящее?