Читать интересную книгу Понюшка - Терри Пратчетт

В Шире живут очень влиятельные люди, поэтому нужно быть очень осторожным. Образно говоря, Сэм Ваймс мысленно взялся за кий.

Лежа в кровати, наслаждаясь прекрасным чувством буквального растворения в подушках, Сэм спросил Сибиллу:

— А, что, у Ржавов тоже здесь поместье?

Он поздно подумал, к чему может привести подобный вопрос, поскольку она почти наверняка уже рассказывала ему об этом в один из тех моментов, когда давно женатый мужчина отключается от разговоров жены, так что сейчас он вполне мог сам устроить себе горячую взбучку на ночь. Единственная часть тела Сибиллы, которая была ему видна из подушек, был кончик носа. Она полусонно пробормотала в ответ:

— А, они купили тут поместье лет десять назад. После того, как маркиз Пышнохвост убил свою жену обрезочным ножом в ананасовом домике. Разве ты не помнишь тот случай? Ты почти неделю занимался его поисками, обшарил весь город. Наконец все решили, что он отправился в Форек, стараясь не откликаться на имя Пышнохвост.

— А, да, — вспомнил Ваймс, — помню его приятелей, которым не нравилось расследование. Они говорили, что он и убил-то всего лишь свою жену, причем она сама же и была в этом виновата - померла от единственного крохотного укола!

Леди Сибилла повернулась, что означало, при ее богато одаренных природой габаритах, что вокруг Сэма тут же сомкнулись подушки, и он, словно цепь намотанная на шестерню, повернулся вокруг своей оси в противоположную сторону, оказавшись практически лицом вниз. Он постарался выплыть на поверхность и спросил:

— Значит его купил Ржав? Странно, от старого скряги и пенни не дождешься.

— Да нет, дорогой, это не он. Это был Гравид.

Ваймс привстал.

— Сын? Он преступник?

— Думаю, Сэм, более подходящее слово - предприниматель. А теперь, я ложусь спать и тебе того же желаю.

Сэму было отлично известно, что лучший ответ в данной ситуации - это помолчать. Так что он вновь нырнул в мягкую пучину, размышляя о педофилах, уличных дилерах и прочих личностях, вставляющих свою фомку между тем, что правильно и неправильно, твоим и моим, своими в доску парнями-«предпринимателями» и неприкасаемым…

Тихо соскользнув в мир кошмаров, где хорошие и плохие парни так часто без предупреждения меняются шляпами, бессонница прижала Ваймса и он проворочался все восемь часов.

Следующим утром Ваймс рука об руку с сыном прямиком направился к домику мисс Бидл, не зная, чего ожидать. Он не имел опыта общения с богемными миром прозаиков, скорее предпочитая прозаический мир, и кстати, слышал, что писатели все дни проводят в ночном халате, распивая шампанское[35].

С другой стороны, подходя к месту по узкой аллее между кустов, в его голове стали происходить некоторые изменения. С одной стороны у «домика» имелся садик, который дал бы фору ферме. Когда Сэм заглянул через забор, то увидел грядки с овощами и ягодами, а с другой стороны был сад и что-то вроде свинарника, а там - отличный профессионально изготовленный сортир, с почти обязательным полумесяцем, выпиленным в дверце. Неподалеку, под рукой, находилась поленница, чтобы «как говорится» зря не бегать. Все здесь было устроено разумно и серьезно, и невозможно было ожидать от кого-либо кто целый день только и делает, что возится со словами.

Мисс Бидл приоткрыла дверь на стук. Она не выглядела удивленной.

— Как раз поджидала вас, ваша милость, — произнесла она, — или вы сегодня, «господин полицейский»? Хотя, судя по тому, что я слышала, вы всегда полицейский. — Она взглянула вниз. — А это, должно быть, Сэм-младший? — Она снова посмотрела на отца: — Они бывают довольно косноязычны, не так ли?

— А знаете, я собрал коллекцию какашек, — с гордостью заявил Сэм-младший. — Я держу их в пустых баночках из-под варенья, и еще у меня лаборатория в ванной. А у вас нет слоновьих «лепешек»? Они называются… — он сделал паузу для лучшего эффекта: — Навоз!

В первый момент на лице мисс Бидл застыло выражение, которое часто бывает у людей, впервые повстречавших Сэма-младшего. Писательница посмотрела на его отца:

— Вы должно быть очень им гордитесь.

Гордый отец ответил:

— Сложно устоять, верно? Уж я-то знаю.

Мисс Бидл проводила их через холл в комнату, где большую роль в декоре играл ситец. Она подвела Сэм-младшего к огромному бюро, открыла один из ящиков и дала мальчику небольшую книжечку.

— Это пробный экземпляр «Веселой ушной серы». Если хочешь, я подпишу его тебе на память.

Сэм-младший взял книгу словно святыню, а его отец, на время перевоплотившийся в его мать, подсказал:

— Что нужно сказать? — На что сын, просияв, ответил «спасибо!» и добавил:

— Пожалуйста, не надо подписывать. Мне не разрешают писать в книжках.

Пока счастливый сын листал страницы новой книги, его отцу представили пышное кресло. Мисс Бидл улыбнулась и отправилась на кухню, оставив Ваймса оглядывать книжные полки, которыми была забита вся комната, остальную пышную мебель, полноразмерную концертную арфу и настенные часы в виде совы. Их гипнотизирующие бегающие туда-сюда под мерное тиканье глаза были способны либо вызвать самоубийство, либо позыв взять в руки кочергу и долбить по ним, пока не повылетают пружины.

Пока Ваймс остро переживал этот момент, он понял, что за ним наблюдают. Он оглянулся и увидел встревоженное лицо и выдающуюся челюсть гоблинши по имени Слезы гриба. Инстинктивно Сэм перевел взгляд на сына, и внезапно самой важной изюминой в его кексе стала мысль: как поступит Сэм-младший? Сколько книг он прочел? Родители не рассказывали ему об ужасных гоблинах и не читали сказочек в которых с каждой страницы выпрыгивает какой-нибудь кошмар, способный вызвать ненужный страх, который однажды может тебя подвести.

А Сэм-младший поступил следующим образом: он прошел через комнату, встал как вкопанный перед девочкой и сказал:

— А я все знаю про какашки. Это очень интересно!

Пока сынишка, заливаясь соловьем, делал диссертационный доклад про овечий помет, Слезы гриба с отчаянием высматривала мисс Бидл. В ответ, словно высекая из слов кирпичи, она спросила:

— А… какашки… для… чего?

Юный отпрыск нахмурился, словно кто-то подверг сомнению труд всей его жизни. Потом он поднял глаза и ответил:

— Без них ты просто взорвешься! — И остался стоять с сияющим лицом, поскольку снова появился смысл в жизни.

Слезы гриба рассмеялась. Это был звонкий смех, напомнивший Ваймсу смех определенного рода женщин, после внушительной порции джина. Но все равно, это был смех - открытый, подлинный и чистый. Сэм-младший, хихикая, купался в нем так же, как и его отец, под холодные капли пота, стекавшие за воротник.

Потом сын сказал:

— Какие у тебя большие руки! Мне бы такие. А как тебя зовут?

Ваймс сумел уловить, как в этой своеобразной манере, девочка ответила:

— Я - Слезы гриба.

Внезапно сынишка обнял ее и выкрикнул:

— Грибы не могут плакать!

Выражение лица девочки, которая повернулась к Ваймсу, было ему хорошо знакомо - такое часто появлялось у тех, кто попадал в объятья к сыну. Это была смесь удивления и беспомощности.

В этот миг мисс Бидл вернулась в комнату с блюдом, которое она передала Слезам гриба.

— Дорогая, будь добра, поухаживай за нашими гостями.

Слезы гриба взяла блюдо и целенаправленно подала его Ваймсу, что-то при этом сказав, что прозвучало будто прокатившаяся по лестнице дюжина кокосов, но он сумел вычленить из этого «кушайте» и «готовила сама». В ее выражении лица читалась мольба, словно она пыталась его в чем-то убедить.

Ваймс некоторое время таращился на ее лицо, а потом решил: «Ладно, я ведь могу ее понять, верно? Попытка не пытка», — и он закрыл глаза, что было несколько сомнительным выходом перед подобным лицом с такими челюстями. С плотно закрытыми глазами, прикрыв их для надежности ладонью, чтобы полностью избавиться от света, Сэм сказал:

— Будь добра, юная… леди, повтори еще раз?

И в образовавшейся в его черепе темноте он очень четко услышал:

— Сегодня я сама приготовила печенье, мистер полицейский. Я мыла руки, — и нервно добавила: — печенье чистое и вкусное. Именно это я только что сказала, и они именно такие.

Ваймс открыла глаза с мыслью: «гоблины пекут печенье», и взял немножко неуклюжее, но вполне аппетитное печенье с блюда, потом вновь прикрыл глаза и спросил:

— Почему грибы плачут?

В темноте он услышал оханье девочки и ее ответ:

— Они плачут потому, что кругом очень много других грибов. Это все знают.

Ваймс услышал тихий звон посуды за спиной, и когда он отвел руку, то услышал голос мисс Бидл:

— Нет-нет, оставайтесь в темноте, командор. Значит, это то, что о вас говорят гномы, правда.

— Понятия не имею, что обо мне говорят гномы. И что же это, мисс Бидл?