но он не видел альтернативы. Ему пришлось оставить на льду легкое вооружение, гранаты и бинокль. Он привязал обрез к рулю снегохода, чтобы удерживать его в фиксированном положении, а потом воспользовался куском шнура, чтобы дроссельная заслонка оставалась открытой. Он видел, как машина перевалила через гряду и шлепнулась на дорогу, а потом как можно быстрее побежал по снегу вдоль каменного карниза и гранитной стены, туда, где начиналась пастушья тропа, ведущая под уклоном в двадцать градусов через лес, нижний луг и все еще темный маленький поселок. Оставался еще час до того, как первые проблески рассвета окрасят горные склоны на востоке.
На полном бегу Джентри подпрыгнул, вытянув вперед раненую ногу и держа сбоку большую брезентовую сумку, и приземлился в снег. В начале тропы склон был особенно крутым. Он почти сразу утратил контроль над движением, но восстановил его на более пологом участке, который оказался слишком коротким.
Слева на склоне холма он слышал выстрелы и замечал вспышки света, но продолжал смотреть на вытянутые ноги прямо перед собой.
Около ста метров все шло по плану. Он быстро эвакуировался из зоны огневого поражения. По правде говоря, это был неплохой план, только исполнение вышло не очень удачным. Когда Джентри въехал в лес, сосновые корни зазмеились по тропе, а скольжение было слишком быстрым для остановки.
Его швырнуло в воздух на выступе корня над обледенелой тропой. Он приземлился на бок перпендикулярно линии движения, и сила инерции заставила его кубарем покатиться вниз. Его перевязанные колени принимали на себя основной вес тела, а потом сильный порыв снежного бурана повернул его еще на девяносто градусов. Он заскользил головой вперед; брезентовая сумка пропала сзади, и он выбросил руки перед собой, когда приземлился на заснеженный луг над Гуардой, словно Супермен, не способный управлять своей суперсилой.
Скользящее падение в общей сложности продолжалось не более сорока пяти секунд. Джентри оно показалось целой вечностью.
Когда все закончилось, он лежал в снегу на спине. После нескольких секунд борьбы с головокружением он сел, проверил функциональность всего тела и потом неловко встал на ноги в предрассветных сумерках. Мысленно он просканировал тело и нашел болевые точки. Пулевая рана в правом бедре пульсировала сильнее обычного; он был уверен, что недавно начавшее зарастать входное отверстие снова раскрылось. Возможно, треснуло одно из ребер; это было болезненно, но не обременительно. Колени жгло как огнем, и скорее всего, кровотечение возобновилось. Лодыжки болели, но оставались функциональными. Он обо что-то (или обо все сразу) ударился левым плечом, и область над внутренним мыщелком плечевой кости была жесткой и распухшей.
Несмотря на все это, Серый Человек понимал, что ему повезло оказаться в таком хорошем состоянии. Скольжение, перекаты и удары на крутом склоне холма в темноте могли причинить куда больший ущерб даже без прицельной пальбы сверху.
Потом он провел ревизию своих пожитков, и его воспрянувший дух снова погрузился в уныние. Он потерял все, кроме маленького «Вальтера» в икроножной кобуре, бумажника, запертого на молнию в заднем кармане, и складного ножа в переднем. Все остальное, – спутниковый телефон, медпакеты, запасные боеприпасы, пистолеты, винтовки, гранаты, бинокль, – все это пропало.
Ему понадобилось еще двадцать минут, чтобы спуститься в долину и добраться по единственной дороге к единственной железнодорожной колее и крошечной станции. Снегопад перешел в снег с дождем, и он зябко ежился, пряча руки в карманах.
Он увидел микроавтобус, – единственный автомобиль, припаркованный на крошечной стоянке. Конечно, убийцы приехали на этой машине. Корт разбил окно со стороны водителя и быстро забрался внутрь, а потом сломал рулевую колонку двумя ударами тяжелого ботинка. За считаные секунды он извлек личинку замка зажигания, а через минуту попытался завести машину вырванными проводами. Но автомобиль никак не заводился. Он пошарил под приборной панелью в поисках размыкателя массы, но ничего не нашел. Тогда он вышел из машины, захлопнул дверь и всадил нож во все покрышки по очереди. Он понимал, что этот саботаж подскажет убийцам о его успешном бегстве, но решил, что им в любом случае придется немедленно покинуть Гуарду. Полиция должна была прибыть в считаные минуты. Команда убийц не могла все утро прочесывать лес в его поисках, поэтому не стоило вводить их в заблуждение и делать вид, будто он еще находится где-то рядом.
Судя по всему, решил Джентри, они на десять или двадцать минут отставали от него, в зависимости от нежелания быть обнаруженными местными жителями или столкнуться с первыми машинами полиции, ехавшей в Гуарду.
Корт разбил маленькое окно на двери железнодорожной станции, сунул руку внутрь и открыл задвижку. Сначала он изучил висевшее на стене расписание и график движения всех поездов в Швейцарии. Потом снял плотное бурое пальто с ближайшей вешалки. Оно немного жало в плечах, но обеспечивало жизненно важное тепло. К стене был прислонен женский велосипед с широкими шинами. Джентри забрал его, закрыл за собой дверь и поморщился от вспышки боли в нижней части грудной клетки, когда поставил ногу на педаль.
Было начало седьмого, и Корт знал, что поезда начнут курсировать через долину, начиная с семи утра. Ему нужно было попасть в более крупное поселение, чтобы сесть на первый утренний экспресс до Цюриха.
Поэтому он крутил педали на велосипеде по энгадинской[12] дороге, уезжая от оранжевых проблесков рассвета за спиной. Его правое бедро, левое колено и поясница отзывались болью на каждый поворот педалей. Он склонялся навстречу летящему снегу, смертельно усталый, израненный, обескураженный. Тем не менее, немногие люди на свете могли бы набраться решимости действовать перед лицом таких невзгод, как этот изможденный и окровавленный мужчина в плохо сидящем пальто на женском велосипеде. У него не было плана, не было снаряжения и поддержки, и теперь он был уверен в том, что у него не осталось друзей. Фицрой лгал ему и подставил его. Корт понимал, что он имеет полное право исчезнуть и оставить Дона на волю тех обстоятельств, которые вынудили его раскрыть своего лучшего оперативника.
Но Корт решил продолжить путь на запад, – по крайней мере, сейчас. Он знал, что ему необходимо понимание происходящего, и он знал лишь один способ, как этого добиться.
Глава 18
Незадолго до шести утра по лондонскому времени сэр Дональд Фицрой смотрел на зеленую лужайку из левого иллюминатора вертолета «Сикорски». Когда вертолет набрал требуемую высоту и устремился вперед, ландшафт резко изменился, в трехстах метрах внизу появились белые вершины и темная вода. Под ним находились белые утесы Дувра, край Британских островов