турели и установили.
— Пройдемте, нас ждут.
Она уже собиралась зайти вслед за эфиопом в здание, когда до ее ушей долетел разговор на повышенных тонах. Капитан Сэм Гастингс, которому уверенности добавляли двое рядовых, вооруженных импульсниками, напирал своим выступающим животом на все того же на невысокого азиата. Голос которого показался ей знакомым.
— Я вас, конечно, пропущу, — с расстановкой повторил офицер MP, выпятив губу и глядя сверху вниз на своего визави, — Но подам рапорт. Это военный объект. Полеты гражданского воздушного транспорт запрещены в радиусе трех километров от периметра.
Американец, он все равно использовал метрическую систему, поскольку в Корпусе мира применялась только она, даже в его объектах на территории США. И никаких миль и футов.
— У вас есть запись, капитан, — невозмутимо ответил новоприбывший, ничуть не растерявшись. — Я не поднимался над поверхностью на высоту больше полуметра. Значит, транспорт считается наземным. Будете и дальше меня задерживать или мне подать рапорт на вас?
На это военный полицейский сразу возразить не смог. На его лице заиграли желваки. Он то ли раздумывал, то ли лихорадочно читал через «оболочку» инструкции. Либо запрашивал высокое начальство. И, видимо, ему дали команду немедленно пропустить, потому что он махнул рукой.
— Проходите, капитан — произнес Гастингс, поморщившись. — Уорент-офицер Бекеле вас проводит.
Про бюрократию Корпуса мира ходили легенды. Говорили, что виновато китайское влияние, когда делегированные в международные силы офицеры из этой страны, принесли с собой свои конфуцианские традиции службы. А может, дело было не в этом, а в универсальном законе развития бюрократии.
Военные полицейские отошли в сторону, видимо, получив новое распоряжение по своей закрытой линии. Прилетевший на коптер-байке офицер окинул их торжествующим взглядом и почти строевым шагом направился к КПП.
А Эшли чуть не хлопнула себя по лбу, узнав его.
«Ничего себе, — подумала она, — Как время меняет людей».
Хотя времени с момента окончания ей командных курсов воздушной академии Корпуса мира прошло не так много — капитан Синохара изменился сильно. Теперь он смотрелся килограмм на пять тяжелее, чем тогда, и это явно не были килограммы жира. Неудивительно, что она не сразу узнала его. Нет, в чем-то он остался таким же. Все теми же были резкие черты худощавого лица, глубоко посаженные глаза, чуть оттопыренные уши — сильнее, чем полагалось иметь человеку монголоидной расы. Но совсем другой стала осанка и положение головы. И из глаз исчезла та легкая неуверенность, которую она раньше замечала у него, когда он старался быть строгим. А на лице появилась пара морщин и один тонкий извилистый шрам, пересекавший левую скулу. Как и прежде, его голова была выбрита почти до состояния голого черепа. Он был всего на пару-тройку лет старше их с Максом, но Эшли так и не научилась безошибочно определять возраст у людей азиатского происхождения — можно было дать ему и тридцать, и сорок.
В этот момент он заметил ее и повернулся. А может, просто считал айдент, который она не закрыла.
— Здравствуйте, мисс Стивенсон, — приветствовал ее Гарольд Синохара коротким полупоклоном. — Похоже, нас включили в один экипаж.
— Здравствуйте, капитан, — она не стала изображать поклон, ограничившись вежливым кивком, не более глубоким, чем принято в странах запада. — Рада вас видеть. Я только приехала и ничего не знаю. Уверена, что мы сработаемся.
Если честно, она была в этом не уверена. Человек он был жесткий и колючий. Это Эшли помнила еще по месяцам своей стажировки. Вспомнила, как он скрупулезно перечислял ей ее ошибки, допущенные в «полете» на тренажере-симуляторе, глядя на нее своим невыразительным взглядом. Вспомнила его тон, когда он отчитывал ее за двухминутное опоздание (она тогда проспала). И то, что он тогда сам был не очень опытный как преподаватель, не делало его менее требовательным. Даже наоборот.
— Я снимаю квартиру в городе, — объяснил Гарольд ей, но так, чтоб слышал и капитан Гастингс, — Это разрешено. Меня известили о включении в дежурный экипаж из-за болезни лейтенанта Петаччи… четырнадцать минут назад. Бедняга заработал расстройство желудка. Должно быть, съел пиццу в нашей кантине. Пойдемте на брифинг.
Скупо кивнув капитану MP на прощание, Синохара вслед за женщиной-пилотом прошел через турникет. Когда он поравнялся с ней, Эшли почувствовала едва уловимый аромат дешевого мужского одеколона, который вчистую перебивался запахом бензина. Или на чем там летал его байк? На груди у японца виднелся желто-красный значок. Щит, стрелы, орел с золотыми крыльями… или это феникс? Нет, птица Гаруда. Эшли видела такие ордена — у ветеранов в сетевом ток-шоу про сложности их адаптации в мирной жизни. Женщина хотела напрячь память, но «Ультрапедия» все рассказала за нее.
«Орден за миротворческую кампанию в Индонезии (2057–2058), второй степени. Данным орденом награждался рядовой и офицерский состав Корпуса Мира, а также сотрудники частных военных компаний, принимавшие участие в миротворческой миссии.
Многочисленные жертвы среди мирного населения, применение тяжелого вооружения… сделали данную компанию непопулярной в обществе и привели к широкому антивоенному движению во всем мире. Двадцать шесть офицеров и рядовых Корпуса осуждены за военные преступления. Двадцать из них впоследствии оправданы кассационным судом».
Вот где он пропадал последние два года.
Шагая почти вровень, они оказались в безлюдном холле, залитом ярким светом, к которому ей всегда приходилось долго привыкать.
— Рад вас видеть, коллеги, — услышали они громкий хриплый голос майора Джорджа Уилларда Коберна еще прежде, чем увидели его самого. — Проходите, не стойте столбами. Времени у нас очень мало.
Их ждал всего один человек, который поднялся им навстречу из глубокого кресла, стоявшего возле кулера с водой и небольшого столика, на котором были разложены бумажные книги в пестрых суперобложках и журналы комиксов. Даже среди военных были любители этого ретро-хобби. Тут же стоял смятый пустой стаканчик от кофе.
Командир корабля был похож на коротко стриженного седеющего льва, и совсем не светского. Или скорее даже не льва, а аллигатора из болот Алабамы. Несмотря на возраст, у него не было ни одного лишнего килограмма. Горделивая осанка, выправка настоящего военного… в мире, где кадровых военных не было несколько десятилетий, а были только полицейские и жандармы. Но весь этот лоск разбивался о несколько диссонирующих деталей — плохо выбритый подбородок, красноватые глаза и мешки под ними, похожие на черные круги на морде у панды.
В первый день их знакомства, когда их несколько месяцев назад поставили в один экипаж, Эшли показалось, что Коберн не очень-то рад их компании.
«И кого мне дали? — представила она, как он говорит своим брюзгливым тоном, растягивая слова, как выходцы из южных штатов. — Техник-япошка